Несколько секунд он разглядывал Эйлле. Что-то в позе Субкоменданта говорило о… Черт… Да он доволен собой, засранец!!! Талли вспомнил взгляд Оппака, который случайно поймал некоторое время назад. Казалось, Губернатор сейчас лопнет от злости.
Черт побери, черт побери… Этот хитрожопый ублюдок Эйлле знал, что делал!
Талли судорожно перебирал в памяти все, что происходило после китовой охоты. Теперь он словно увидел это другими глазами — не пленного повстанца, но солдата, который служит давно и знает, что не все приказы надо понимать буквально.
Мать честная… Значит, он нарочно тянул время. Как говорится, поспешал медленно. А ты, Гейб Талли, все ломал голову, чего ради его леталка нарезает круги над Салемом! Для того чтобы до самых тупых дошло, что скоро здесь начнется настоящее светопреставление. И, само собой, оставил бедолагам лазейку. Хотя куда было проще — оцепить городок, чтобы ни одна крыса не ускользнула. Не так уж он велик, этот Салем. Ну… сколько там народу? Девяносто тысяч? Сто? Всяко не больше.
Кларик почти все время переговаривался с Эйлле, судя по всему, делясь с ним опытом. Он давно командовал Тихоокеанской дивизией и знал западную часть континента как свои пять пальцев. Талли хмыкнул. Лицо генерала казалось непроницаемо бесстрастным… И вдруг их взгляды встретились — всего на миг, — и Талли чудом сдержал восхищенный возглас. И этот туда же!
Впрочем, тут особый случай. Когда Кларик отлучался, в голове Талли возникали совершенно определенные мысли. Его превосходительство явно воспылал любовью к мисс Стокуэлл. Не зря же ему приспичило во что бы то ни стало лично доставить ее в лазарет. Совращение младенцев… Он ей в отцы годится, старый кобель.
Но тут, похоже, не все так просто. Ладно, допустим, ставила Кларик втюрился в дочку президента, как последний остолоп. Но, боже мой, он все-таки генерал. Причем генерал, который оказался на передовой. Талли уже успел убедиться, что ему не чуждо ни здравомыслие, ни присутствие духа. Возможно, он триста раз влюблен, но никакая любовь не заставит его забыть о такой штуке, как долг. Он мог выделить девочке отдельный транспорт и почетный эскорт, чтобы ни один волосок не упал с ее головы ни по пути в лазарет, ни обратно. У него была еще какая-то причина, чтобы сопровождать ее лично. Одна-единственная.
Ему требовалось с кем-то связаться — так, чтобы никто не заметил. Штатный коммуникатор для этого не годился, и Кларику пришлось воспользоваться старым добрым человеческим телефоном.
Талли поймал себя на том, что по-прежнему пялится на генерала. Очевидно, Кларик понял это по-своему, потому что снова пристально взглянул ему в глаза. На этот раз выражение серо-стальных глаз генерала было более определенным. Забавно: Талли не первый день наблюдал за ним и с самого начала решил разузнать о нем все, что можно. Но впервые он почувствовал, что готов отсалютовать генералу.
Я не перестал считать тебя чертовым соглашателем, Эд Кларик. И все равно, скажу тебе, ты парень что надо.
Вот только интересно, что ты рассказал ребятам из Салема. Может быть, что-нибудь особо секретное? Направления атаки и прочие тактические данные… Да нет, вряд ли. Ты все-таки джинау, и никуда от этого не деться. А по большому счету — какая разница? Благодаря промедлению Эйлле и предупреждению Кларика салемским градоначальникам с лихвой хватило времени, чтобы вывезти из города всех желающих. Само собой, повстанцы остались — хотя бы потому, что они никому не подчиняются, кроме своих командиров. Но это означает, что предстоит честная драка, а не резня.
Продолжая свои наблюдения, Талли обнаружил еще несколько любопытных фактов. Субкомендант никуда не спешил. И теперь предавался этому занятию с удвоенным пылом. Назвать продвижение сил джао атакой можно было разве что в насмешку. Они не продвигались, они ползли, аккуратно и методично разнося на своем пути все. Все без исключения. Каждый дом и каждую, черт побери, собачью будку.
Вот это шоу. Располагая оружием огромной поражающей силы, которое бьет прямой наводкой по неподвижным целям, при полном отсутствии сопротивления, они все-таки теряли время. Время, за которое кто-то из местных жителей успеет убраться. Теперь Талли не сомневался, почему Кларик посоветовал именно этот маршрут. Почему колонна вошла в Са-лем с юго-востока, по шоссе 15, и двинулась по широкому бульвару. Чтобы понять это, достаточно знать, что представляет собой обычный североамериканский городок средних размеров. В каждом есть такой бульварчик — бесконечный ряд кафешек и магазинчиков, заправок, автосалонов… Понятно, что сейчас половина этих заведений давно не работала. Жестокость Оппака была подстать его наплевательскому отношению к нуждам завоеванных стран. И вряд ли Салем пребывал в лучшем состоянии, чем большинство населенных пунктов Америки. Сейчас было трудно понять, какие из них сильнее пострадали во время боев.
Почти с радостью Талли наблюдал, как взрывается еще один автосалон. Ох, бедные старушки «хёндаи», как же вам не повезло… Впрочем, какие «хёндаи»? Стекло разлетается, пламя плещет из всех окон, но салон, похоже, был пуст изначально. Ни одного автомобиля, даже самого плохонького. Похоже, от салона давным-давно остались одни вывески.
А папа до самой смерти клялся Фордом. И всегда говорил: покупайте американские машины.
Добравшись до жилых кварталов, джао наконец-то встретили сопротивление. Желтые вспышки автоматных очередей, которые было невозможно спутать с лучами лазеров, пропороли ночную тьму.
Эйлле взвесил в руке свой резной жезл и постучал им по ладони. Бау. Талли так и не выяснил, что символизировала эта штуковина. Она напоминала маршальский жезл, но в остальном к воинскому званию отношения не имела. Кажется, ее помощью можно было определить, какое положение джао занимает в кочене.
— Ситуация внушает опасения, — произнес Субкомендант. — Мне нужно подойти ближе и лично наблюдать за происходящим. Вы со мной, генерал Кларик.
Остальные — по умолчанию. Талли поспешно направился к выходу. Как и Агилере, ему полагалось идти первым, за ними по пятам следовала Тэмт, Эйлле вышел последним. Дождь, который недавно почти прекратился, снова лил как из ведра. Махнув рукой, Яут подозвал машину, которая стояла неподалеку. Это был бронетранспортер джао — весь округлый, зализанный и по понятиям «пушистиков», наверно, очень красивый. Все не как у людей, ворчливо подумал Талли, забираясь внутрь. Ни одного прямого угла — настоящий «арт деко»… если только он не напутал с терминологией. Но ездить на такой колымаге, согнувшись в три погибели — нет уж, увольте. Это удовольствие для джао, у них ноги короче, а нормальному человеку будет просто некуда девать колени.
Яут и Эйлле уселись рядом с водителем-джинау, а личный штат Субкоменданта разместился сзади. Талли поймал себя на том, что механически ощупывает холодную сталь локатора, обвивающую запястье. Поневоле чувствуешь себя как обезьянка на поводке. И невелика честь, что существо, которое держит поводок, даже с боевым генералом общается точно с кадетом. Кстати, лично против Кларика Талли ничего не имел. Во всяком случае, он мало похож на человека, озабоченного исключительно тем, видны ли остальным его погоны.
