Но никто его не спрашивал. Все, с кем он сталкивался, обращались с ним как с электронной схемой для нового устройства, в которой имеются дефекты и которую необходимо оттестировать и превратить в версию, пригодную для массового производства. Если бы он встретил кого-нибудь из них в других обстоятельствах, то не узнал бы. У них не было никаких отличительных черт, только четкое место в парадигме, к которой они принадлежали. Он классифицировал их не по именам, а по тому, что они делали с ним.
Врачи пичкали таблетками, призванными разрушить привычные модели восприятия. Тогда, накладываясь на его пластичный разум, вводимые в него знания усваивались, не встречая сопротивления предубеждений или независимого мышления. Будто сам костяк его личности вынули и заменили другим, из нержавеющей стали, – если уж на то пошло, сегодня кости вполне возможно заменить.
Разумеется, в случае Дональда нельзя было рисковать чем-то, что так легко засечь, как прямое хирургическое вмешательство. Что бы с ним ни делали, изменения касались исключительно подсознания и содержания черепушки, крепости, ворваться в которую пока еще можно только с помощью такого топорного орудия, как пуля из короткоствольного пистолета.
Зато ему привили аллергию к «истине или последствия». Инъекция дозы, которую, исходя из массы заключенного, вводят перед допросом, вызовет у него только лихорадку и бред.
Другие препараты стимулировали его слуховую и тактильную память, атрофировавшиеся за долгие годы получения информации из печатных страниц или с экранов воспроизводящих устройств. Третьи усиливали его кинестетическое восприятие, давая ему почти болезненно ясное представление об относительном расположении членов его тела. Были еще и такие, о которых он не потрудился спросить. Что бы с ним ни делали, он оставался безучастен, только пассивно принимал все как возможную анестезию против неизбежной смерти его старого «я».
Затем его «сформировали». В наркотическом трансе, построенном так, чтобы нечто, сказанное ему однажды, обязательно реверберировало бы в краткосрочной памяти, пока не въестся в его мозг, как застревает тысячу раз повторенная фраза, его научили всему, что может понадобиться для выполнения будущего задания.
«АнглоСлуСпуТра» снабжала всех своих корреспондентов коммуникационным комплектом в девятидюймовом чемоданчике, специально спроектированном и построенном для них отделом электроники «ДжТ». В комплект входили диктофон, камера прямой трансляции с полителевизором, миниатюрным устройством, адаптируемым к видеостандартам и частотам звука, используемым во всем мире. Военные специалисты переделали чемоданчик. В коммуникомплекте Дональда имелся встроенный под хамелеонохромовое покрытие передатчик, электросхемы которого были уменьшены до молекулярных мононитей. Дональду полагалось отправлять рутинные сообщения в штаб-квартиру «АССТ» через тот спутник корпорации, какой окажется в данный момент над ним, в точности как делал бы это настоящий корреспондент. Но если ему понадобится сказать что-то, не предназначенное для чужих ушей, он заранее это сможет записать, а коммуникомплект вложит сообщение, автоматически зашифрованное и сжатое до полусекундных выбросов, как модуляцию-паразит в телефонный сигнал.
Дополнительные навыки ему преподали гипнопедией: его научили вербальному коду акростиха, ассоциативному коду и шифру.
Однако наиболее серьезные аспекты задания преподавали наяву. Как сказал один из взаимозаменяемых инструкторов (все они были на одно лицо), последний долг, какой может отдать своей стране тайный агент, чья легенда раскрыта, это забрать с собой непропорционально большое число пытающихся захватить его противников, и для этой цели его подготовят так, чтобы он смог сразиться с целым батальоном.
Это обещание пробудило первые эмоции в Дональде Хогане Модели II.
Звучало впечатляюще.
Для начала: голые руки.
«Так вот, на этом муляже желтопузого я отметил самые уязвимые точки: синим для временного обездвиживания, например, пах, солнечное сплетение и глаза; красным – места, ударом в которые возможно убить, к примеру, голосовые связки. Удар кулаком будет наиболее эффективным сюда, сюда и сюда. Если сможете ударить в любую из этих точек ногой в ботинке, тем лучше, разумеется. Вот здесь наиболее оптимальным будет удар костяшками согнутых пальцев. Сюда – тычок одним напряженным выпрямленным пальцем. В этих местах следует хватать и надавливать, в этих – использовать принцип рычага, а в этих – выкручивать. Теперь перейдем к нападениям сзади, которые всегда предпочтительнее прочих».
Затем: холодное оружие.
«Существует два основных класса клинков: жесткие и выбрасываемые. И первый, и второй разделяются на два основных типа: для колющего и для режущего удара. Типичные представители первого – стилет и, соответственно, опасная бритва, а типичные представители второго – рапира и топор.
Затем: шнур.
«Общими характерными чертами этого вида оружия являются малый диаметр и гибкость. К нему относятся кнут и проволока, которые являются обездвиживающим оружием, и удавка и гаррота, которые являются оружием убийства. Лассо и бола могут быть отнесены к обеим категориям – в зависимости от намерений пользователя».
Затем: традиционное огнестрельное оружие.
«Стрелковое оружие распадается на три класса: короткоствольное, которое требует чрезвычайного умения в обращении особенно с малым калибром, длинноствольное, которое требует почти такого же умения, и автоматическое оружие, которое выпускает очереди и которое на среднем и ближнем расстоянии наиболее подходит для неквалифицированного пользователя».
Затем: тазеры.
«Тазеры существуют как короткоствольное оружие, выстреливающее от двенадцати до пятнадцати наэлектризованных стрелок перед перезарядкой, и как длинноствольное оружие, выстреливающее до сорока стрелок. К его преимуществам относится то, что прямое попадание из него в любую часть тела приводит к фатальному исходу, а почти промах может стать фатальным, если мишень, скажем, касается металлического поручня или стоит на влажной поверхности в токопроводящей обуви. Далее, такое оружие может быть перезаряжено от бытовой сети с напряжением в сто вольт и выше или в сельской местности от линии электропередачи.
Однако оно требует долгого времени простоя при перезарядке и обычно приберегается для тех ситуаций, когда у каждого пользователя имеется в наличии три единицы оружия: два на подзарядке, одно в боевой готовности».
Затем: современное боевое оружие.
«Прежде всего ракетница, стандартное вооружение морских пехотинцев, отправляющихся на такие задания, как рейд на полевой склад боеприпасов. Магазин каждого содержит двадцать миниатюрных ракет, выпускаемых в течение пяти секунд, и боеголовки могут быть – в темноте, счетом щелчков, когда поворачиваете ручку набалдашник взрывателя, – выставлены на поиск различных целей: человека, охлажденную цистерну или металл на фоне растительности. Или, естественно, лететь по прямой траектории туда, куда обращено дуло ракетницы».
Затем: переносные ядерные боеголовки.
