— Погибнуть? Как?
— Этого я еще не знаю. Рано загадывать вперед. Мы еще первый раунд не закончили. Поживем — увидим.
ГЛАВА II
Москва. Середина марта
1.
Двухэтажный блочный домик стоял во дворе в одном из центральных районов Москвы. Среди старых помпезных и добротных зданий сталинских времен он выглядел инородным телом. Ну просто аппендикс какой-то. Табличка возле подъезда гласила: «Проектное бюро по индивидуальному строительству коттеджей».
Все точно. Ирина еще раз сверила адрес с направлением и вошла в приземистое здание. На площадке первого этажа висел указатель. Дверь справа вела в компьютерный центр проектирования, дверь слева — в отдел кадров и приемную для заказчиков. Она вошла.
Большая светлая комната метров в пятьдесят, удобные кресла, огромный аквариум, две двери по разным сторонам и возле каждой стол и секретарша.
У кабинета с надписью «Кадры» сидело несколько женщин. Все они выглядели лет на тридцать с небольшим, одетые не лучшим образом, но видно, что к встрече готовились. Настроение у Ирины подпортилось. Похоже, что в этой конторе конкурс, а не просто поиск человека на вакантную должность. Ничего удивительного. Она уже третий месяц обивала пороги разных учреждений, и в каждом из них находили, к чему прицепиться и отказать. Приличную работу, со сносной по сегодняшним меркам зарплатой, найти не так-то просто. Без связей с улицы никого не берут, а если и предложат что-то, то предоставят такие условия труда, где за каждую копейку придется потом обливаться.
Ирина подошла к секретарше и спросила:
— У меня направление с биржи труда. Но я вижу, тут и без меня полный обвал. Может быть, вы сразу поставите мне отказ, и я пойду. Зачем зря вас от дел отрывать?
— Я ничего не отмечаю, девушка. Давайте свой паспорт, направление и выписку из трудовой книжки. Если есть, то и диплом об образовании. Садитесь и ждите. Вас вызовут.
Ирина сдала документы и села в кресло. Она была двенадцатой, а чем черт не шутит, может, ей и повезет. Она каждый раз тешила себя надеждой, но всегда что-то срывалось. Как она устала колесить по Москве, обивать пороги и унижаться! Человек, а тем более женщина, стал совершенно не защищенным. Всем кругом плевать, есть у тебя деньги на хлеб или нет, как ты живешь, можешь ли платить за квартиру или нет. Каждый месяц приходят квитки с новыми ценами на старое жилье, и ничего с этим не поделаешь.
Из кабинета вышла девушка лет тридцати с раскрасневшимся лицом, и Ирине показалось, что в глазах ее стояли слезы. Но она так быстро пошла к выходу, что разглядеть ее хорошенько не удалось. Ясно одно: ее забраковали. Секретарша взяла Иринины документы и вошла в кабинет.
Через несколько секунд она вернулась и попросила войти следующую. Эту и вовсе выставили через минуту. Как можно за такой промежуток времени понять, на что человек способен? Очевидно, отбор идет по каким-то особым критериям. А что ты успеешь понять за минуту? Только внешность разглядишь. Ирина осмотрела присутствующих и поняла, что по внешности она имела явное преимущество перед остальными. Но только какая контора будет платить двести пятьдесят долларов за красивые глазки? Нашелся один тип, который подыскивал себе секретаршу на хорошую зарплату, и Ирина ему подошла, но одна мысль о том, что перед этим уродом, оплывшим жиром, придется каждый день ноги раздвигать, вызвала у нее тошноту. А он не стеснялся и сразу заявил свои требования без особых подходов. Хотелось ей тогда треснуть его по лысине, но она сдержалась. В итоге еще два месяца бесполезной толкотни на бирже и обивание чужих порогов. Время шло. Долги подпирали. Никто ей уже в долг не давал, и положение складывалось критическое. Надежды таяли, как весенний мартовский снег.
Дверь кабинета раскрылась, и на пороге появилась элегантная женщина лет сорока пяти с красивым, но очень строгим лицом. Она пробежалась взглядом по очереди и остановилась на Ирине.
— Вы! Зайдите ко мне.
Ирина от неожиданности вздрогнула. Вот так сразу, минуя очередь, ее вызвали. Ее обуял страх, словно она направилась к стоматологу и ей предстояло вырвать зуб без заморозки.
Очередь отреагировала спокойно. Нанимателю виднее, кого вызывать первым, кого последним. Ирина встала и прошла в кабинет начальницы. На отдел кадров огромная комната с коврами вовсе не походила. Скорее, здесь должен сидеть директор. Тяжелые портьеры плотно закрыты, огромная люстра ярко освещала помещение. В дальнем углу стояли стол с работающим компьютером и два кресла по обеим сторонам. Ничего общего со стоматологией, но слишком шикарно. Человек чувствовал себя мелкой мошкой в таких апартаментах. Ирине предложили сесть.
Начальница долго ее разглядывала, потом перешла к документам.
— Сколько вам лет, Ирина Николаевна?
— Тридцать шесть.
— Вы замужем?
— Нет.
— Но у вас штамп стоит в паспорте.
— Мой муж умер год назад. Я вдова.
Начальница вновь взглянула на клиентку.
Интересная женщина с огромными карими глазами, чувственным ртом, пышными волосами и не замужем.
— И что же, не пытались найти себе друга? С вашей-то внешностью?
Разговор шел на отвлеченную тему, но Ирина уже привыкла к тому, что нынешние начальники все ведут разговор не по теме. Их интересует в первую очередь быт и насколько человек нуждается в работе, а потом и поторговаться можно.
— На улице только пьяные пристают. Пару раз я пыталась познакомиться по объявлениям, но поняла, что стоящие мужчины все давно пристроены, а объявления дают альфонсы, аферисты либо выставленные за дверь неудачники и алкоголики. Смотреть не на что. Уж лучше одной оставаться, чем обузу себе на шею вешать. Даже если и найдешь приличного человека, то он все равно не заменит отца моим детям. Старшему двенадцать, младшей восемь. Кому нужны такие прицепы? Мужики сами в няньках нуждаются. Принеси, подай, обласкай и не лезь к ним со своими проблемами.
— Все одинокие женщины рассуждают примерно так же, как вы. Вероятно, так оно и есть. Судя по вашей трудовой книжке, к современным темпам работы вы не приучены.
— Да. Я работала в Моспроекте пять лет чертежницей, техником, а после окончания Архитектурного института стала идти в гору. Но после рождения сына мы с мужем решили, что мне лучше заняться семейным очагом.
— С такой трудовой книжкой вы сможете только на вещевом рынке работать, милочка. Диплом ваш уже прокис. Сегодня другие требования, материалы и темпы. Вряд ли вы найдете работу по душе да еще с приемлемой зарплатой.
— Понимаю. Мне можно вставать и уходить?
— Я могу вам сделать выгодное предложение, но если у вас слишком много амбиций и гордыня, то оно вас не устроит. Если вы думаете в первую очередь о детях и стабильности, то кое-какие принципы в себе придется побороть.
