Он вышел из машины. На трехэтажное здание в центре двора свет не падал. Но Настя оказалась права. Окна первого этажа светились, но были плотно закрыты жалюзи.
Он подошел к водосточной трубе, закинул рюкзак за спину, осмотрелся и ловко начал свое восхождение. Оцинкованная жесть в некоторых местах издавала отвратительный хруст, словно предупреждая о своей ненадежности. Упора никакого не было. Стены идеально гладкие, бетонные плиты, выкрашенные в белый цвет. Ногами касаться нельзя, тут же останется след от кроссовок, который моментально заметят в светлое время суток. Одно утешало: падать придется с малой высоты.
Опыт скалолаза у Вадима имелся, и он его не раз выручал в переделках, без которых его жизнь была немыслима. Сам себе дорожку выбрал — пенять не на кого.
Все шло нормально. До цели он добрался благополучно. Теперь нужно дотянуться до ручки оконной фрамуги, зацепиться и перебраться на узкий карниз. Тут требовался небольшой трюк, так как рука не дотягивалась до центра окна. Не хватало каких-то двадцати сантиметров. Придется прыгать, другого способа он не видел. Только бы не промахнуться и чтобы ручка не отвалилась.
Вадим собрался, сжался в пружину и сделал рывок. Доли секунды он находился в полете без всякой опоры. Правая рука цепко ухватилась за оконную ручку, и кулак сжался в мертвой хватке. Тут произошло непредвиденное. Оконная рама раскрылась, и он повис в воздухе, держась одной рукой. До карниза можно было дотянуться только ногами, если их забросить как плети и получить хоть какой-то упор. Ручка могла оторваться в любую секунду. Журавлев рискнул. Ноги зацепились за карниз, и он начал давить на него пятками, одновременно сгибая колени. Фрамуга начала закрываться. Левой рукой Вадим схватился за вторую фрамугу и в момент их сближения сделал резкий рывок вперед.
В итоге он оказался на подоконнике между внешними и внутренними рамами. Еще один перехват — и руки вцепились в открытую форточку внутренней рамы. Крепкая конструкция его спасла. Окна сделаны из пластика и хорошо держались в проемах. Архитекторы для себя постарались. Хорошо, что он не лез в контору по деревообработке. Ни одна бы деревяшка такой нагрузки не выдержала.
Немного встряски ему не повредило. Журавлев отдышался и, просунув руку в форточку, открыл внутреннюю фрамугу. Что Богом не делается, все к лучшему. Во всяком случае, не придется стекла вставлять.
Прямо у окна стоял стол, на котором красовался макет. Хрупкая вещь. Вадим сдвинул его в сторону, достал из кармана платок, постелил на стол и встал на него ногой, после чего смог перепрыгнуть через стол и опуститься на пол. Двигался он как кошка — мягко, бесшумно и ничего не задевая. Пришлось снять рюкзак и достать фонарь и отмычки. Помещение было огромным. Кругом стояли чертежные доски, планшеты на треногах и мольберты. Дверь одна, и тут пришлось пустить в дело инструмент. Замок ничего серьезного из себя не представлял. Несколько секунд — и затвор щелкнул.
Вадим прижал ухо к щели. Тишина. Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Темно. Коридор второго этажа не освещался. Значит, и охрана сюда не заглядывает. И потом, это же не ювелирный магазин, чтобы выставлять сторожей с интервалами в один метр.
Журавлев вернулся к окну, сдвинул стол, стараясь не повредить макет, и, привязав веревку к трубе батареи отопления, выбросил ее наружу.
Из тени появился Метелкин.
— Не касайся ногами стен. Делай упор на трубу, — тихо сказал Вадим, но в ночной тишине партнер его услышал.
Пока тот взбирался, Журавлев осмотрелся. Столы стояли вдоль всего помещения. Шесть окон и метров пятнадцать в длину.
Он начал освещать фонариком макеты и разглядывать их. Третий по счету от стены его заинтересовал больше всех. У него даже пульс участился. Перед ним стоял городок в Ватутинках в миниатюре и с тем самым дворцом в центре площади. Под стеклом лежала табличка: «Развлекательно-оздоровительный комплекс для участка в двести гектаров. Проект 16/10, архитектор Поплавский Ю.Е». На макете даже деревца стояли и машинки на стоянке. Про забор и тот не забыли.
Вадим обвел фонарем помещение. Вдоль противоположной от окон стены ряд к ряду стояли железные несгораемые шкафы, штук десять, а то и больше.
Он протиснулся между столами и подошел к одному из шкафов. Скотчем в углу была приклеена бумажка «1/10 — 5/10». Он подошел к следующему шкафу и заметил такую же табличку, но с другими шифрами: «6/10 — 12/10». Третий шкаф оказался тот, что он искал. Пришлось вновь лезть за отмычками.
Шкаф открылся одновременно с появлением на подоконнике Метелкина. Тот спрыгнул на пол, включил свой фонарь и увидел Журавлева за работой. Приблизившись к нему, он спросил:
— А здесь ты что потерял? Архитектурой интересуешься?
— Угадал, Женя. Еще как интересуюсь. Раньше не мог найти связь между схожими формами, а теперь нашел. Обсудим потом. Черт! Тут по этим номерам двенадцать толстых папок. Придется забрать их с собой.
— А если заметят?
— Заметят, если такое же сооружение кто-то пожелает построить. Тогда им понадобятся эти папки. Но я не думаю, что кому-то взбредет в голову тратиться на новый кремль. Тащи их к окну. На обратном пути прихватим.
Папки отнесли, шкаф заперли и двинулись дальше.
В конторе ни света, ни звука. Схему, нарисованную Настей, они выучили наизусть, чувствуя себя как в собственной квартире.
На третьем этаже также стояла тишина и полный мрак. На железную дверь у Журавлева ушло семь минут. Три замка и не все простенькие, как он думал.
Помимо самой студии, где велась съемка, имелись и другие комнаты: лаборатория, примерочная, реквизиторская и архив.
Металлических шкафов тут не было, только обычные с застекленными дверцами. Четыре штуки.
Открыв один из них, Метелкин ахнул:
— Боюсь, Дик, мы и к утру не разберемся.
— Почему?
— Коробки. Смотри. Филиалы № 1, 2, 3, 4. А откуда нам известно, в каком из филиалов мы находимся?
Он взял одну из коробок, набитую конвертами. Вытащил первый попавшийся и увидел надпись: «Ольга Подкопаева».
— Слава Богу, они меченые. Значит, так. Ты берешь две коробки и я две. В какой найдем конверт с именем Насти, тот филиал наш. Она уже попала в архив. Сомнений нет.
Начали поиски. Конверт с надписью «Анастасия Ковальская» попался Метелкину. Он открыл его и достал десять слайдов размером девять на девять.
— Я думал, у них негативы, а они работают со слайдами. Правильно, конечно. И нам легче. Мы их быстрее сможем просмотреть. Отсканируем на компьютер и даже распечатать сможем.
— Значит, мы все же находимся в филиале номер один? — спросил Журавлев.
— Удивительно не это. Четыре филиала, но где же центральная контора?
— Внизу. На подоконнике. Но об этом после. Торопиться надо.
— Я дам тебе свои конверты и буду диктовать имена. Записывай, а я туда буду перекидывать слайды, в освободившиеся пакетики положу свои кадры. Тогда долго не обнаружат.
