Он изумленно уставился на меня:
— Конечно. Злые языки называют его «Да и нет», но куда больше ему подходит «Львиное Сердце»…
Так, приехали… Это что же?.. Блин!.. Японский бог!.. «Рейнчирт» — это Ричард, что ли?! А «Йоканн» — принц Джон?! А «червив» — это шериф, выходит? Нотингемский?.. А тогда я-то кто? Кто я?!!
И вот тут у меня словно что-то щелкнуло в мозгу. «Робин в капюшоне». На местном звучит как «Robin in hood». А «Разбойник в капюшоне» — «Rob in Hood»! Так я из-за своей толстовки с капюшоном… Мама моя! Значит, это вот — отец Тук, тот самый, а тот — Маленький Джон, а я — я, стало быть… Робин Гуд?!!
Ощущение было такое, словно я опять попал в ту памятную грозу и меня снова шарахнуло шаровой молнией. Нет, нормально, а? Выяснить, что ты — герой легенды! Ох ты ж!..
— Дорогой мой, вам нехорошо? Вы больны? Или, может?..
И когда только Манька успела подскочить? Вот она, рядышком, заглядывает мне в лицо, а в глазах — нешуточная тревога. И уже, кажется, готовится звать на помощь… Так, а ну-ка, собрались! Неча девчонку прямо перед свадьбой расстраивать!..
— Все нормально, моя дорогая, — чего бы такое сказать-то? А! — Просто старые раны дают себя знать…
Она несколько успокаивается, но смотрит все равно встревоженно:
— Сразу же после свадьбы я займусь вашим здоровьем, мой господин, — сообщает она уверенным тоном. — Вам нужно делать горячие притирания из ячменя с бараньим салом, прикладывать к больным местам свежезабитых и освежеванных кошек, да и ослиное молоко не помешает. И нужно пить побольше красного вина с пряностями…
От таких рецептов мне становится не по себе. Кроме последнего средства, разумеется. Веселая у них тут медицина…
Дабы не напороться еще на какие-нибудь средства, типа зеленой жабы за шиворот или живой гадюки в штаны, я постарался принять как можно более лихой вид. И вовремя, потому что мы уже въезжали в аббатство Святой Марии.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Рассказывает славный шериф Нотингемский, сиятельный лорд Мурдах
Домой я возвратился только через неделю, в преотвратном расположении духа. Во-первых, вместо пятисот воинов удалось собрать не более трехсот пятидесяти. И двое рыцарей сказались больными, а один — проклятый саксонец Роберт Ли — вообще не открыл перед нами ворот своего манора…
Во-вторых, до меня дошли слухи о судьбе Гая Гисборна и его отряда. Этот проклятый мужеложец умудрился забраться в лес, где чертов Робин Гуд истребил три четверти его воинов, а ему самому переломал спину, и теперь ни о какой его свадьбе с Марион не может быть и речи!
И, в-третьих, по графству ползут упорные слухи, что Робин Гуд — бастард Ричарда, да не просто бастард, а признанный! И теперь чуть не в каждой деревне вилланы, а вслед за ними йомены, сквайры и даже некоторые рыцари долдонят, что якобы добрый король Ричард послал своего сына и будущего наследника в Англию проверить, как живет народ и как исполняет свои регентские обязанности принц Джон. И королевскому бастарду все очень не понравилось. И он донес о том королю, а принц Джон, не желая отдавать престола, сам предал своего брата в руки его злейших врагов. И теперь королевский бастард собирает всех верных под свои знамена, дабы покарать дядю и его сторонников… Господи, где же правда твоя!! Принц добрый, мягкий и не злой правитель, заботится о народе, а его просто ненавидят. Все! От последнего поденщика до могучего герцога. А идиот Ричард, который ограбил страну ради своих дурацких походов, который не может прожить и дня, чтобы не задраться с кем-нибудь, который, дай ему волю, пустит по миру всех, лишь бы устраивать каждый день пиры и турниры, — герой! Чуть ли не святой! Да любой нормальный человек за Саладина свечку бы поставил, весом в целый добрый десяток стоунов
[59]
, если бы он нашего «Львиного Сердца» на тот свет отправил!..
И вот теперь — здравствуйте! Мало нам было одного Ричарда, так еще и его сынок объявился! И, судя по всему, удался он в папашу, век бы его не видеть! Прет вперед, как вепрь во время гона, хорошо хоть, пока отряд у него не велик. Хотя ему и с небольшим отрядом удается слишком многое…
Вот с такими грустными мыслями я и въезжал в Нотингем. Интересно бы знать: сколько этот город продержится, если вдруг этому бастарду придет в голову идея взять его штурмом? Манор сэра Сайлса был не самым слабым, но бастард брал его дважды, причем почти мгновенно. А если он возьмет город — что будет со мной и моей семьей? Что будет с графством?..
Я бросил поводья привратнику, который стоял и радостно улыбался во всю физиономию. Да с чего ты разулыбался, нечистый тебя забери?!
— Эй ты! Ты что это — так обрадовался хозяйскому возвращению?! — я замахнулся на него кулаком, но он отпрыгнул и низко склонился. Негодник, рожу бережет…
Проходя мимо, я пнул его ногой пониже спины и уже начал подниматься по ступеням к дверям, когда те распахнулись и мне навстречу выскочила моя жена:
— Ральф! Где тебя носило, наказание мое! — Она подошла и ласково погладила меня ладонью по заросшему щетиной лицу. — И как только меня угораздило выйти замуж за такого непутевого человека?!
— Послушай, дорогая… Я дьявольски устал и… Короче: что у тебя случилось?
— Не у меня, а у нас, дорогой, — она улыбнулась торжествующей улыбкой. — Пока ты мотался по делам узурпатора, я устраивала будущее наше и нашей дочери!..
Пока я что?.. Это кого она называет «узурпатором»?.. И что значит «устраивать будущее дочери»?!!
— Шарлотта! Что ты тут без меня успела натворить?! И где Марион?!!
— Не волнуйся, дорогой. Все очень хорошо! Марион сейчас со своим мужем…
Со своим кем?! С каким еще мужем?!!
Эти мысленные вопросы я озвучил супруге и услышал в ответ такое!..
Оказалось, что во время моего отсутствия бастард сам заявился в Нотингем и попросил руки моей дочери! И моя дражайшая супруга, эта курица в юбке, не нашла ничего лучшего, как отдать ее этому… этому…
Хотя, если рассудить здраво, может, это и к лучшему… Действительно, нужно признать, что принц Джон — прекрасный человек, но король — хуже не придумаешь! Слишком уж часто истинный правитель должен принимать жесткие решения и править железной рукой. Слишком уж часто истинный правитель должен посылать на плаху невиновных и награждать недостойных, слишком уж часто приходится ему поступать против совести и уж тем более — против человеколюбия. Принц Джон не способен на такое и никогда не будет способен. А вот Ричард — другое дело! Он не смутится, послав благородного рыцаря на смерть, а виллана — на бой. Он задавит любое сопротивление, да еще так жестоко, что прочие дюжину раз подумают: стоит ли повторять подобное. Он… Да что говорить: Ричард — настоящий король, и сын его, похоже, будет таким же!..
