Таким образом персам довелось увидеть гораздо больше, чем разведчикам Велисария, и Куруш смог добавить дополнительные детали к той информации, которой уже владел Велисарий.
Армия малва была большой — очень большой, как поняли те, кто участвовал в кавалерийской атаке. По оценке Куруша, основные силы регулярной армии насчитывали тысяч двенадцать. Они не были тяжело вооружены, как персидские копьеносцы или римские катафракты. Но также не являлись и легкой конницей. Хотя империи малва служила легкая конница, составлявшая часть армии, примерно пять тысяч арабов, одетых в цвета династии Лахмидов. Среди регулярных войск были разбросаны наездники-йетайцы. Определить их точное количество не представлялось возможным, но, как считал Куруш, армия малва включала примерно две тысячи варваров. Не исключено, и больше.
В дополнение к ним в центре армии малва персы увидели сотни кшатриев из малва и несколько дюжин жрецов Махаведы. Жрецы в отличие от кштариев не передвигались в седле. Они сидели на больших повозках, которые тянули мулы. Содержимое повозок скрывали натянутые поверх брезентовые тенты. Куруш предполагал, что там лежит пороховое оружие и прочие дьявольские штучки малва. Ничто из этой информации не расстроило римского полководца слишком сильно. Состав армии малва оказался примерно таким, как он и предполагал, и его не особо беспокоило количество воинов. Да, численно армии находились в пропорции три к одному в пользу малва. Но ведь он будет сражаться в выбранном им месте и заниматься тактической защитой.
Однако последняя предоставленная Курушем информация заставила его сморщиться.
— Опиши их еще раз, — приказал Велисарий.
— Их примерно две тысячи, Велисарий. Они составляют арьергард армии малва, что довольно странно, если хочешь знать мое мнение. Если бы я вел ту армию, то поставил бы эти войска в авангарде. Они сохраняют построение не хуже войск на параде, причем самых опытных из тех, кого я когда-либо видел на парадах, но я не думаю…
Велисарий покачал головой.
— Они совершенно определенно не специализируются на парадах, Куруш.
Он вздохнул.
— А поставлены они в арьергарде потому, что малва им особо не доверяют. Однако проблема это не военная, а политическая. Черт побери! — проворчал он. — Есть две народности, с которыми мне не хочется сталкиваться. Одна — раджпуты, а вторая… Ты уверен, что у них у всех волосы перехвачены в хвост?
Куруш кивнул.
— Их прически сильно выделяются среди других. У них даже шлемы другие, кажется, специально сделаны, чтобы выпускать хвосты наружу.
— Да, я знаю. Видел их раньше. Кушанские шлемы.
Теперь и перс сморщился.
— Кушаны? Ты уверен?
— Да. Никто больше так не выглядит. По крайней мере, насколько мне известно. И не забывай: я ведь провел больше года в Индии. И очень внимательно ознакомился с составом армии малва.
Куруш уже собрался что-то сказать, но не сделал этого, уклонясь от низкой ветви, которая преграждала дорогу. Выпрямившись, пробормотал:
— Но мы их разбивали, если тебе известно. Мы, арии. Несколько веков назад. На самом деле завоевали половину империи кушанов.
Велисарий улыбнулся.
— Несомненно, ваши менестрели до сих пор поют об этом.
— Поют, ты прав, — мрачно ответил Куруш. — Но в большинстве своем это грустные песни, почти похоронные. О славных победах, после которых выжило трое человек. Потери были очень велики.
К полуночи Велисарий вернулся назад и решил осмотреть усадьбу. Вместе с ним отправился Баресманас. В свое время персидский посол был воином и на самом деле прославленным, но сочетание возраста и ужасной раны, полученной под Миндусом, сделало его дальнейшее участие в кавалерийских атаках копьеносцев невозможным. Поэтому он с радостью предложил свои услуги пехоте, которая будет защищать непосредственно усадьбу.
Бузес и три подчиненных ему офицера провели Велисария и Баресманаса по усадьбе. Они держали над головой факелы, с гордостью показывая хитрость укреплений. В особенности они выпячивали грудь, когда показывали защиту от гранат. Они в два слоя натянули ткань с тонкими металлическими палками, вшитыми между двумя слоями материи по всей длине. Эта конструкция позволяла легко переносить защитное приспособление, его можно было свернуть в рулон и прикрепить к спине мула. Правда, на этот раз использовались не железные пруты, а бронзовые. Часть многочисленных ограждений и решеток, совсем недавно украшавших балконы и сады, в которых утопала усадьба, была разобрана и вшита между кусками материи. Готовые защитные приспособления крепились к оставшимся бронзовым ограждениям, чтобы закрыть внешние стены усадьбы. В приспособлениях по краям были проделаны отверстия, через них пропущены кожаные веревки, которые завязывались на бронзовых ограждениях.
В некоторых случаях делать дырки в ткани не потребовалось, поскольку имелись отверстия в бронзовых частях решетки, ставших частью защитных приспособлений.
— Мы их не сверлили, — признался Бузес. — Они уже были просверлены и так соединялись друг с другом. Но мы решили, что нам так даже и лучше. Видите? Экраны можно ставить на нужное место, словно закрывая дверь. Дергаешь за веревку — раз, и экран закрыл стену. Занимает менее пяти секунд. А так с наружной стороны их и не заметить. Те, кто будет сюда приближаться, не поймут, как мы защищены.
На самом деле хитрость дизайна Велисария совсем не удивила. Он уже знал, что сирийские пехотинцы вообще мастера на все руки и это типично для жителей приграничных территорий. Они давно привыкли сооружать укрепления из всего, попадающегося под руку. Но тем не менее похвалил их, горячо и искренне.
Баресманас хвалил их гораздо дольше и с гораздо большим восторгом. И даже не упомянул жемчужины, которые совсем недавно украшали решетки на балконах императорской усадьбы. Они как раз и вставлялись в отверстия, сквозь которые теперь проходили простые кожаные веревки.
Шахрадар также ничего не сказал про странный вид больших бронзовых пластин, которые римская пехота использовала для укрепления части наиболее слабых участков наружной стены. Когда-то эти пластины висели в огромной трапезной императора, где после дневной охоты пировали его гости и одновременно с удовольствием разглядывали фигуры, выбитые на этих бронзовых пластинах. Чеканка все еще никуда не делась. Однако изображенные охотничьи сцены как-то побледнели. Лев лишился изумрудных глаз, антилопы — серебряных рогов, пантеры — нефритовых и рубиновых пятен, а слоны вообще выглядели абсурдно, подобно овцам с огромным носом — без хоботов из слоновой кости.
Баресманас ничего не сказал и в самой трапезной, когда они с Велисарием присоединились к пехотинцам за поздним ужином, только обменялся приятными банальностями, обсуждая великолепную кухню. Сирийцы соглашались, что еда тут отличная. Осталось много припасов, которые и были использованы для приготовления ужина. На самом деле ужина, достойного императора. Только Баресманас не стал указывать, что такую пищу императору не пристало подавать на деревянных тарелках и резать простыми кинжалами. Он держал язык за зубами. Не стал он и интересоваться, куда подевались золотые блюда и все кухонные принадлежности, которые гораздо лучше бы подошли для пира, в котором участвует и главнокомандующий.
