Вспомнив Кунгаса, Велисарий почувствовал, как в нем растет уверенность.
— И как себя чувствовал Рана Шанга, когда ты видел его в последний раз? — спросил он вежливо.
Кушан пожал плечами.
— Кто знает, что чувствует этот человек? Может, его жена, дети. Никто другой.
— А ты знаешь, почему он тебя приглашал?
Васудева внимательно посмотрел на Велисария. Смотрел долго. Вначале холодно, затем…
Взгляд не потеплел, но стал веселее. Словно зима повеселела.
— Да. Мы встречались раньше во время войны против Андхры. Хорошо вместе работали. Услышав, что меня выбрали одним из командующих на кампанию в Месопотамии, он пригласил меня к себе перед собственным отъездом. — Кушан хрипло рассмеялся. — Он хотел предупредить меня насчет римского полководца по имени Велисарий.
На мгновение взгляд Васудевы стал туманным. Он явно вспоминал тот разговор.
— «Конечно, ты знаешь персов, — сказал мне господин Шанга. — Но ты никогда не сталкивался с римлянами. Определенно с такими римлянами, как Велисарий».
Теперь глаза кушана прямо смотрели на Велисария.
— Он сказал мне, что ты способен действовать так же хитро и так же быстро, как мангуст, — он еще раз хрипло рассмеялся.
«От этого человека ожидай только самое неожиданное, — предупредил меня Шанга. — Он обожает ловушки и ложные маневры. Если он угрожает, жди, что удар придет с другой стороны. Если он кажется слабым, не сомневайся: он силен. Но лучше всего помни о судьбе кобры, самоуверенной кобры, которая пошла против мангуста».
Васудева снова рассмеялся. Все стоявшие вокруг кушаны присоединились к этому горькому смеху.
— Я пытался донести это до господина Кумары, когда понял, что против нас выступают римские войска. Я был практически уверен, что ими командуешь ты. Господин Кумара командует, то есть командовал этой экспедицией.
— Теперь господин Фишбейт! — рявкнул другой кушан. — И очень хорошо, что мы избавились от Кумары.
Васудева нахмурился.
— Конечно, он отказался меня слушать. И попал в ловушку. — Велисарий отпил вина.
— И что еще говорил обо мне Рана Шанга?
Васудева снова долго и внимательно смотрел на Велисария. Все еще холодно. Оценивающе.
— Он сказал, что в Велисарий есть только одно предсказуемое. Он — человек чести. Он также знает значение данных клятв.
Велисарий ждал. Васудева потрепал кончик своей козлиной бородки. Отвернулся.
— Трудно, трудно, — пробормотал он. Велисарий ждал.
Васудева вздохнул.
— Вы нас не сломаете. Мы не позволим продавать себя, как рабов, тому, кто больше даст. И нас нельзя разделять. Нас следует держать вместе.
— Согласен, — кивнул Велисарий.
— Любой труд приемлем, кроме позорного. Кушанские солдаты — не домашние собаки.
— Согласен, — кивнул Велисарий.
— Никаких наказаний кнутом. Никаких избиений. Казнь приемлема в случае неподчинения. Но мечом или топором. Мы не преступники, чтобы нас вешали или сажали на кол.
— Согласен, — кивнул Велисарий.
— Приличная еда. Время от времени немного вина. — Велисарий покачал головой.
— Это я не могу обещать. Я сам участвую в кампании и буду использовать вас, как рабочую силу. Время от времени мои люди сами едят не лучшую пищу и обходятся без вина. Я могу только обещать, что вас будут кормить не хуже. И вам станут давать вино, если будет, что давать.
По тихим голосам стоявших вокруг солдат полководец понял, что им понравился его прямой ответ. Он подозревал, что последний вопрос Васудевы был маленькой ловушкой. Командир кушанов прошел через многие сражения. Он прекрасно знал, что любой другой ответ был бы или откровенной ложью, или словами самоуверенного дурака.
— Согласен, — сказал Васудева.
Велисарий ждал.
— Поклянись, — наконец прозвучало слово.
Велисарий дал клятву. На самом деле дал ее дважды. Один раз он поклялся именем христианского Бога, потом к большому удивлению кушанов именем Будды, которому они поклонялись втайне, когда поблизости не было жрецов Махаведы, чтобы пресечь ересь.
В тот вечер Велисарий начал переговоры с персами. Они сидели среди разрушенного богатства, которое совсем недавно было любимой усадьбой на любимых охотничьих угодьях императора.
И здесь дело оказалось гораздо проще, чем он предполагал.
Куруш не требовал крови кушанов. Выслушав все, что хотел сказать Велисарий, молодой шахрадар просто налил себе вина. Хорошего вина, из собственных запасов шахрадара в собственный изысканный кубок.
Он выпил половину кубка одним глотком.
— Хорошо, — сказал после этого. Велисарий смотрел на него. Куруш нахмурился.
— Я не говорю, что мне это нравится, — проворчал Куруш. — Но ты дал слово. Ты знаешь, мы, арии, понимаем значение клятв.
Он осушил кубок вторым глотком. Затем показал на пропитание кровью одежды и доспехи.
— Харк был отмщен. Если судить по тому, что сделано за день. — Он помолчал и добавил ворчливо: — Наверное.
Велисарий оставил все, как есть. Он не видел оснований давить на Куруша. Тот и так согласился со многим.
Но вопросительно посмотрел на Баресманаса. Старший шахрадар ничего пока не сказал и очевидно намеревался сохранять молчание. Он просто встретился со взглядом Велисария, сохраняя на лице свой вариант маски.
Нет, Баресманас ничего не скажет. Но Велисарий предполагал, что персидский господин благородного происхождения уже сказал свое слово. Раньше. Своему молодому и резкому племяннику. Напомнил ему про милосердие римского полководца под Миндусом. И научил племянника или по крайней мере попытался научить, что у милосердия есть своя острая сторона. Более острая, чем копье или клинок, и даже более смертельная для врага.
Глава 21
Малабарский берег.
Лето 531 года н. э.
Лагери беженцев в Мангалуру бурлили, подобно муравейникам. Семьи собирали нехитрые пожитки и ждали отправления на остров Тамрапарни. Кавалеристы из народности маратхи и кушанские солдаты готовили вооружение. Огромный флот собирался в гавани и освобождал трюмы. Керальские чиновники представили сундуки, полные золота и серебра, чтобы финансировать миграцию. Императрица и ее советники строили планы.
Прибыли старые друзья.
В середине солнечного дня, что было редкостью на юго-западе Индии в сезон муссонов, пять военных кораблей аксумитов вошли в гавань Мангалуру.
Их не остановили керальские суда береговой охраны. Больше никто не притворялся, что порт Мангалуру находится только под контролем Шакунталы. Аксумские корабли встретил военный корабль, «реквизированный» у Кералы и обслуживаемый моряками из маратхи.
