Дехганы — это рыцари из деревень и небольших городков. В основном. Самый низший класс аристократии, но тем не менее они являлись частью азадана. Хотя официально они находились под командованием знати более благородного происхождения, дехганы были экономически независимы и как класс не склонны к подобострастию и раболепству. Когда требовалось получить поддержку «своих» дехганов, престиж высокопоставленного господина значил гораздо больше, чем формальные обязанности.
У каждого дехгана в свою очередь имелась небольшая группа слуг, которая сопровождала его во время кампании. Обычно совсем небольшое количество. Уважаемые люди из его деревни или города — процветающие фермеры или кузнецы, у которых были не только сила, здоровье и навыки служить в качестве одетых в броню лучников, но которые также могли позволить себе купить коня и необходимое обмундирование.
Сам персидский император кроме «домашних» войск не командовал прямо никем, кроме личной охраны — полка, солдаты которого до сих пор по старинке назывались «бессмертными». В остальном шахиншах зависел от поддержки господ благородного происхождения, которые, в свою очередь, зависели от поддержки дехганов.
В теории это была очень аккуратная пирамида. На практике…
Эйд все это очень ловко суммировал.
«У победы много отцов, — послал мысленный импульс кристалл. — Поражение — сирота. Или в этом случае: у победы много будущих сыновей».
Велисарий улыбнулся.
«А у поражения детей нет».
Он повернулся в седле и улыбнулся Баресманасу.
— Значит, думаешь, у Ормузда теперь болят суставы? — Шахрадар усмехнулся.
— Подозреваю, Ормузд прямо сейчас чувствует себя, как человек, страдающий от артрита. Просыпаясь каждое утро, он обнаруживает, что его армия еще уменьшилась. Пока вероломные дехганы исчезают в поисках славы и богатства там, где их более реально получить.
Велисарий внимательно осмотрел окружавший их огромный «эскорт». Персы шли в хорошем порядке, хотя на взгляд римского полководца построение казалось несколько странным. Мгновение спустя он понял, что странная «комковатость» получилась из-за социального порядка. Вместо того чтобы выстроиться ровными рядами, как принято у римлян, персы имели склонность собираться небольшими кучками. Велисарий понял, что дехганов сопровождают слуги. Основным подразделением у персов являлась группа лиц из одной деревни. Люди, которые вместе выросли и знакомы всю жизнь.
Минуту спустя Велисарий задумался о самом эффективном способе объединения римских и персидских сил, учитывая привычки и свойства каждого. Потом временно отмахнулся от этих мыслей. В самое ближайшее время ему предстояло заняться другим.
— Нам нужно сделать остановку в лагере военнопленных, — объявил он.
Баресманас вопросительно приподнял брови, но возражать не стал. Просто выкрикнул одно имя.
Мгновение спустя один из персов, едущий неподалеку, приблизился к шахрадару и римскому полководцу. Как только он оказался рядом, Баресманас заговорил официальным тоном.
— Мне хотелось бы представить командующего моим домашним войском, полководец Велисарий. Его зовут Мерена, он происходит из прекрасной семьи, из азадана, которая всегда служила Суренам.
Велисарий вежливо кивнул. Персидский командир ответил на кивок, но очень натянуто. Осмотрев его, Велисарий не смог понять, является ли натянутость частью его природы или дело в особых обстоятельствах.
Немного того и другого, решил он. Как правило, если судить по его опыту, персы имели склонность к определенной атлетической стройности. Но Мерена был крупным мужчиной, почти таким же, как друг Велисария Ситтас. Но если Ситтасу его вес нисколько не мешал и он всегда был легок на подъем, то казалось, что Мерена предпочитает поменьше двигаться. Несмотря на очевидное умение сидеть в седле, он сидел в нем, подобно статуе.
Баресманас передал приказ об остановке в лагере военнопленных по пути на север. Мерена кивнул — опять очень натянуто — и поскакал прочь сообщать другим.
— Не самый приятный человек для неформального общения, — заметил Велисарий.
Баресманас слегка поморщился.
— Обычно он не держится так натянуто и скованно. Я думаю, он не уверен, как вести себя при сложившихся обстоятельствах. На самом деле вы познакомились не сегодня.
Велисарий поджал губы.
— Он тоже был под Миндусом, — это прозвучало как утверждение, не вопрос.
— О, да. Рядом со мной, во время того сумасшедшего броска, приказанного Фирузом. Он пытался прийти мне на помощь после того, как копье сбросило меня с коня. Но сам был ранен в бедро. Плумбатой.
Велисарий сморщился. Плумбата являлась оружием римской пехоты. Она заменила пилум, который пехота предпочитала в первые годы существования империи. Плумбата гораздо короче, скорее походит на дротик, чем на копье. Но если римляне потеряли в дальности, то выиграли в проникающей силе — благодаря тяжелому свинцовому грузу, добавленному в углубление под наконечником. На близком расстоянии, посылаемое опытным копьеносцем, такое копье могло пройти даже сквозь доспехи катафрактов или дехганов. Раны получались жуткие.
— Его пригвоздило к седлу, — продолжал Баресманас. — Затем, после того как убили коня, животное свалилось на Мерену. Почти отняло ему ногу. И он лишился бы ноги, если бы не был таким крупным мужчиной. Он до сих пор сильно хромает.
Полководец сморщился. Увидев это, Баресманас пожал плечами.
— Он не в обиде на тебя, Велисарий. Конечно, Мерена с неохотой вспоминает то сражение. Но все его недовольство направлено на Фируза. Хотя, конечно, он не назовет тебя одним из лучших друзей.
— Думаю, нет! — Полководец колебался мгновение. Затем решил, что необходимость важнее вежливости. — Однако мне необходимо знать — пожалуйста, не обижайся — сможет ли он должным образом служить. Если он был вынужден…
— По этому поводу не беспокойся, — перебил Баресманас. — Независимо от его чувств к тебе, нет никаких сомнений относительно его чувств ко мне и моей семье.
На лице Велисария наверное отразился скептицизм, потому что шахрадар тут же добавил:
— Дело не только в чувстве долга и традициях. Семья Мерены известна — даже прославилась — своими военными достижениями. Но они небогаты. Он до сих пор оставался бы в плену, если бы я не заплатил за него выкуп.
Велисарий кивнул. Они с Баресманасом с минуту ехали молча. Затем снова заговорил Баресманас:
— Как я заметил, ты сам очень щедр по отношению к ближайшему окружению — твоим фракийцам. На самом деле мне сообщили, что ты распределяешь между ними половину положенных тебе трофеев. Очень щедро.
Велисарий хитро улыбнулся.
— Это так. Конечно, все они поклялись мне служить. Но я человек практичный. Люди — не орудия. Тем не менее кузнец всегда заботится об инструментах, необходимых для его работы. Чистит их, точит, смазывает маслом.
