— Да-да, — вякнула Полина, растерянно улыбаясь.
— Вы тоже медицинский работник, Полиночка? —
спросила Екатерина Ивановна и тоже улыбнулась. У нее была хорошая, добрая
улыбка, от которой сразу же теплело на сердце.
— В общем, да, — промямлила та.
— И работаете с сестрой в одной больнице?
— Да.
Не рассказывать же постороннему человеку о доме престарелых
и о том, что она еще не перешла, а только собирается. И что она не врач и даже
не медсестра, а всего лишь регистраторша.
— Вижу, вы ей во всем помогаете, — Екатерина
Ивановна резко вывернула руль, вписываясь в поворот. Сзади засигналили, но она
не обратила внимания.
— Между нами полное доверие! — проникновенно
сказала Полина, чтобы тетка не подумала, будто Люда ею пренебрегает, отлынивая
от личной встречи. — Сестра сейчас в отъезде, но у меня все под контролем.
Высадите меня, пожалуйста, возле вон того светофора.
Она решила возвращаться в поселок не на электричке, а на автобусе.
Билет был довольно дорогим, но Люда оставила денег на расходы, связанные с ее
поручениями, поэтому Полина со спокойной душой устроилась на высоком сиденье и
стала глядеть в окно. Поездка казалась ей увлекательнейшим путешествием. Она
подумала, что в последние годы так редко куда-нибудь выбиралась и совершенно
отвыкла от новых впечатлений.
Шофер заранее объявлял остановки, и, когда назвал нужную,
Полина суетливо поднялась и, прижимая сумочку к животу, начала пробираться к
выходу. Конверт пришлось сложить и спрятать внутрь, чтобы не потерять. Вслед за
ней к двери двинулся кто-то еще. Полина ухватилась за перекладину и слегка
повернула голову.
И обмерла. Сердце подпрыгнуло в груди, перевернулось,
шмякнулось на место и забилось в истерике. Сзади стоял тот самый анемичный
мужчина с большими руками, который глазел на нее возле входа в Манеж. Как он
очутился в этом автобусе?! Случайно? Не бывает таких случайностей! Неужели он
положил на нее глаз и выследил? Но как ему это удалось? Ведь Екатерина Ивановна
увезла ее от Манежа на машине! Он что, остановил попутку и бросился в погоню?
Или ехал за ними на собственной машине, а на автовокзале бросил ее, чтобы
оказаться с Полиной в одном автобусе? Что ему надо?!
Полина немедленно решила, что это маньяк. У него странная
внешность и неприятный взгляд. И еще руки, которые веревками болтаются вдоль
тела, словно вообще ему не принадлежат.
Автобус остановился, двери открылись, и путешественница
вывалилась наружу. Бодрым шагом она прошла несколько метров, потом наклонилась,
сделав вид, что поправляет ремешок на босоножке. Тем временем автобус шумно
вздохнул, закрывая двери, и медленно тронулся с места. На обочине осталась
только она и предполагаемый маньяк. Вместо того чтобы обогнать ее, этот тип
тоже притормозил и стал равнодушно наблюдать за проносящимися мимо
автомобилями.
Полина не знала, что делать. Чтобы добраться до дому, нужно
повернуть на проселочную дорогу и лесочком пройти примерно полкилометра.
Дорога, понятное дело, не слишком оживленная, и если этот тип задумал нехорошее
дело, ему никто не помешает на нее напасть. Нет, уходить от шоссе ни в коем
случае нельзя! Здесь он вряд ли на нее кинется.
Полина выпрямилась и медленно пошла вдоль дороги. Мужчина,
как привязанный, двинулся за ней. Она остановилась. Он тоже остановился. При
этом делал вид, что вовсе ею не интересуется, так что повернуться и в деревне
спросить: «Что вам от меня надо?!» — было совершенно невозможно. Может быть, он
ждет, пока за ним кто-нибудь приедет, и просто прогуливается туда-сюда? С
другой стороны, верить в лучшее в наши дни довольно глупо.
Полина решила, что ни за что не свернет в лес, даже если ей
предстоит торчать тут до темноты. А тогда что она станет делать? В крайнем
случае придется останавливать попутку и упрашивать шофера подвезти ее до дому.
Хотя голосовать тоже рискованно, можно нарваться на другого маньяка.
Примерно полчаса она собирала в придорожной траве
одуванчики. Нарвала гигантский букет, от нечего делать сплела из него венок и
водрузила себе на голову. После чего задумала провести эксперимент и бодрым
шагом направилась к повороту, возле которого стоял указатель. Углубившись в лес
всего на несколько десятков метров, она резко обернулась и увидела, что жуткий
тип огромными шагами следует за ней. От ужаса все ее внутренности завибрировали,
и она рванула назад. Промчалась мимо преследователя на огромной скорости и,
думая только о нем и его страшных намерениях, вылетела на шоссе.
Раздался визг тормозов, одну машину развернуло поперек
полосы, другие сгрудились сзади, образовав пробку.
— Дура! — кричали на Полину из нескольких
автомобилей сразу. — Курица безмозглая! Чтоб тебе пусто было, кретинка
чертова!
Никифоров как раз возвращался из строительной лавки и, еще
не доехав до поворота, заметил свою рыжую соседку, когда та свернула на проселок.
Он понял, что ее придется подвозить — проклятое воспитание не дает ему проехать
мимо как ни в чем не бывало. Он замедлил ход, собираясь свернуть, и тут увидел,
что девица несется обратно. Глаза выпучены, венок из одуванчиков висит на одном
ухе, руки растопырены, как у огородного чучела, коленки в разные стороны… Не
останавливаясь, она сделала последний рывок и.., вылетела прямо под колеса
синей «Волги». Водитель «Волги» ударил по тормозам, ее завертело на месте, и на
повороте немедленно образовалась куча-мала. Слава богу, что никто ни в кого не
врезался. Тем не менее воздух раскалился от ругательств.
Виновница происшествия стояла в самом центре урагана, крепко
зажмурив глаза. Классическая идиотка. На противоположной стороне шоссе
Никифоров съехал на обочину, достал сигарету и закурил. Под указатель все равно
не свернуть, а идти ее спасать — увольте. Наконец, машины разъехались, а рыжая
дурочка, вместо того чтобы отправиться восвояси, начала скакать по обочине и
махать руками. «Не хочет идти пешком? — подумал Никифоров. — Отлично.
Сейчас ее кто-нибудь подберет, и я спокойно двинусь следом».
— Мне здесь недалеко, — срывающимся голосом
просила Полина, наклоняясь к открытым окошкам. Она была уверена, что маньяк
спрятался в ближайшем подлеске и только и ждет, когда она сдастся. —
Тридцать рублей даю. Ногу подвернула, ну, пожалуйста!
Ни тридцать рублей, ни умоляющие интонации не срабатывали.
Никто не желал сворачивать с шоссе и трястись по проселку. Наконец рядом с ней
остановился побитый «Москвич», в котором сидели два гнусных типа.
— Ух, какая лапочка! — протянул один, поигрывая
бутылкой пива. — Уж мы тебя отвезем, кисочка, забирайся к нам.
Кисочка не пожелала к ним забираться, и гнусные типы вылезли
из машины. Доведенная до отчаяния, Полина поняла, что никто, никто не
остановится, чтобы спасти ее. Все будут проезжать мимо, делая вид, что не
происходит ничего особенного. Кто захочет связываться с бандитами? Она твердо
решила, что не даст затащить себя в машину и будет биться до конца.
