Полина отрицательно покачала головой и заложила руки за
спину.
— Ну? — спросила она, не умея скрыть
тревоги. — Что такое?
— Да ничего, ничего, — поднял руки Эдуард. —
Я просто приехал поговорить с Максимом.
— Но его здесь нет!
По лицу гостя промелькнула понимающая улыбка.
— Ладно, Пелагея, не виляй. Я в курсе, что Людмила
отчалила отдыхать, а Максим якобы отправился на конференцию. Однако он не учел,
что его станут разыскивать. Полагаю, вы прекрасно проводите вместе время, но
ему следует хотя бы позвонить на службу. — Он смешно наморщил нос и,
понизив голос, добавил:
— Я никому не скажу
— Возможно, я тебя сильно разочарую, — резко
сказала Полина, — но Максима тут нет. Меня привезла Люда незадолго до
того, как уехать в аэропорт. Максима я видела мельком перед его отъездом и
больше с ним не встречалась.
— Тогда куда он делся? — спросил Эдуард удивленно.
Полина молча развела руками. — Я звоню Людмиле на мобильный, она трубку не
берет.
— Ее мобильный здесь, — немедленно сообщила
Полина. — Она его с собой не взяла. А я уезжала и оставила телефон
заряжаться. А у Максима разве нет мобильного?
— Он выключен. — Эдуард встал и нервно прошелся по
комнате. Потом взъерошил волосы и сказал извиняющимся тоном:
— Когда я тебя увидел, то подумал, что вы тут вдвоем.
Прости, пожалуйста.
— Ребята разрешили мне у них.., пожить, — с трудом
подобрала слово Полина. — Я полагала, они тете Мусе рассказали.
— Ничего они не рассказали! А Максим со мной такую
шутку сыграл, что я даже не знаю, как к этому относиться.
Максим Анохин при знакомстве показался Полине таким важным,
таким положительным. Она и представить себе не могла, что он способен шутить с
родственниками жены.
— Расскажи толком, — попросила она
нетерпеливо. — Какую шутку? Что вообще.., происходит?
Она неожиданно почувствовала: случилось что-то плохое. Иначе
Эдуард вряд ли явился бы сюда с расспросами. Он снимался для рекламы и все
свободное время тратил на облагораживание собственного тела и пополнение
портфолио. В тени его совершенства Полина ощущала себя серийной заготовкой, от
которой еще не отсекли лишние детали. Ехать в такую жару за тридевять земель
Эдуарда могло заставить только чрезвычайное происшествие.
— Мамуле позвонили из клиники и сказали, что не могут
найти Максима.
— Он должен был лететь на конференцию в Париж.
— Я знаю, сам вез его в аэропорт!
— И что?
— И не довез.
— Как это? — вскинула голову Полина. — Куда
же ты его дел?
— Он сам делся. — Эдуарду надоело ходить, и он
снова повалился на диван, вытянув длинные ноги.
Однажды ему посчастливилось рекламировать кроссовки
известной фирмы, и несколько месяцев кряду его ногами любовалась вся страна.
— А почему ты вез его в аэропорт? — Полина изо
всех сил старалась не глазеть на Эдуарда.
— В последний момент Максим заметил, что в его машине подтекает
масло. Ну и попросил, чтобы я посадил его в самолет, а потом встретил. Я
согласился и, как договорились, заехал за ним в шестом часу вечера. У него был
с собой небольшой чемоданчик, — добавил он. — По дороге мы свернули
на заправочную станцию. Я вышел, заплатил за бензин и задержался на пару минут,
чтобы купить кое-какую мелочь. Сигареты там, шоколадки. Возвращаюсь обратно —
Максима нет. Я подумал, он пошел в туалет. Потом гляжу — чемоданчика его на
заднем сиденье тоже нет. Я — к парню, который работает на заправке. Не видел,
спрашиваю, моего родственника?
— Он, конечно, не видел, — встряла Полина.
— Совсем наоборот. Парень утверждает, что Максим
подошел к «Жигулям», в которых сидели двое мужчин, перебросился с ними парой
слов, после чего сбегал за своим чемоданом, нырнул на заднее сиденье и был
таков.
— И ничего тебе не сказал?
— Ни полслова. Я некоторое время покрутился там, выждал
полчаса, а потом поехал домой.
— И что ты предпринял? — напряженно спросила
Полина.
— Да ничего! А что я должен был делать? — сердито
нахмурился Эдуард. — Он взрослый мужик, сам за себя отвечает.
— Стоило хотя бы узнать, сел ли он в самолет до Парижа!
Эдуард сменил позу, напряженно выпрямившись на своем месте.
После чего протянул руку и нежно взял Полину за запястье.
— Понимаешь, малышка, — вкрадчиво сказал он и
легонько потряс ее руку, словно хотел, чтобы до Полины все побыстрее
дошло. — Я подумал, что конференция — это так, прикрытие, понимаешь?
Воспользовавшись отъездом жены, Максим мог позволить себе немного расслабиться.
— Но зачем, в таком случае, он просил тебя отвезти его
в аэропорт?
— Не знаю. Послушай, дай мне чаю, что ли. У тебя есть
чай?
Чай у нее был. Недорогой, «тот самый», со слоном. Посчитав,
что Эдуард привык к более изысканным сортам, Полина не позвала его на кухню.
Она быстро справилась с процедурой заваривания и теперь задавалась вопросом —
прилично ли подать чай без ничего, даже без лимона.
— Тебе с сахаром? — крикнула она тонким голосом.
Несмотря на непонятное исчезновение Максима и переживания по этому поводу,
Эдуард напрягал ее, словно был послом какой-нибудь экзотической страны,
случайно оказавшимся у нее в гостях, и она не знала, как соблюсти протокол.
— Мне просто чай, — обрадовал ее
родственник. — Попробую утолить жажду как узбек — с помощью горячего
питья.
Полина ничего не знала про узбеков и в настоящий момент не
хотела знать. Она хотела знать, куда подевался Максим. Потому что, когда
вернется Люда, будет трагедия. А ей так не хотелось трагедий! Хотелось верить в
то, что ее жизнь изменилась и теперь пойдет совершенно по-другому. Она будет
сидеть в регистратуре в белоснежном халатике и заполнять бисерными буковками
формуляры. А по вечерам покачиваться в плетеном кресле, зубрить педагогику,
грызть яблоки, которые скоро созреют в соседском саду и которыми, конечно, ее
угостит Никифоров.
— А что говорит тетя Муся? — спросила она,
обжигаясь кипятком и отчаянно дуя в чашку.
— Она очень взволнована, — коротко ответил
Эдуард. — Кстати, кто-нибудь знает, куда отправилась Людмила?
— В Болгарию. Мне так кажется.
— И телефон не взяла. Ну, вообще!
— Что же теперь делать? — обеспокоилась Полина.
— Наверное, следует поехать к Анохиным домой, вызвать
какого-нибудь домуправа или участкового и вскрыть квартиру. Вдруг с Максимом
что-то случилось, а мы тут.., тюхаемея?
— Вскрывать не надо! — заявила Полина. — У
меня ключи есть.
