— Туда попадаешь, только ежели ты умер и тебя
зарегистрировали.
— Значит, я умерла, — пробормотала Полина, чтобы
отвязаться от бабки, которая, ясное дело, была не в курсе событий. Слишком старая
и слишком испуганная. Ожидая, что ее вот-вот схватят и водворят обратно к
покойникам, Полина напилась воды из колонки и, приседая от страха, направилась
к воротам. Никто ее не остановил. Вокруг все как будто вымерло. Машина «Скорой
помощи» древней модели стояла посреди двора с открытыми дверцами. У нее было
ржавое днище, грязные бока, и казалось, что ее бросили здесь много лет назад.
В голове у Полины звенели осколки мыслей. На нее напали. Ей
угрожает опасность. За ней следил маньяк. Максим не приехал на парижскую
конференцию. Люда отдыхает в Болгарии и ничего не знает. Если она сейчас не
уберется отсюда, ей снова сделают укол и спрячут в морге. А потом…
Что будет потом, Полина не знала. «Ты за все получишь
сполна, стерва!» За что она получит? Что она сделала? Кто эта девица, которая
зашла вместе с ней в лифт? Она никогда ее раньше не видела!
Дорога бежала вдоль леса, и, заслышав мотор, Полина
бросалась в заросли кустарника. В конце концов она так вымоталась, что
расплакалась от отчаянья. Потом вспомнила про мобильный телефон и полезла в
сумочку. Телефона не было. Все остальное лежало на своих местах — кошелек,
паспорт, ключи от квартиры Анохиных, лысая от старости расческа. Позвонить
кому-нибудь и позвать на помощь было совершенно невозможно. Впрочем, куда ей
звонить? Разве что тете Мусе? Эдуард мог бы приехать и спасти ее. Если бы у
него нашлось время и желание. Кроме того, ей вряд ли удастся внятно объяснить,
где она находится.
Тем временем из-за поворота показался грузовик, полный
людей, и Полина, выбравшись из лесу, сплясала неистовый танец прямо посреди
дороги, отчего шофер изумился и немедленно затормозил.
— До станции! Умоляю вас! — прорыдала она,
подпрыгивая и цепляясь за дверцу.
Возле платформы агонизировал убогий базар. Предприимчивые
старухи торговали кусками пемзы, чудовищных расцветок полотенчиками и
мыльницами для командировочных. Увидев среди разложенного на газетке добра
маленькую толстую отвертку, Полина немедленно купила ее и зажала в кулаке.
Пусть только кто-нибудь попробует броситься на нее со шприцем!
Очутившись в конце концов в электричке, она забилась в угол
вагона и застыла там, сжимая отвертку в потной ладони. Какой-то дядечка
спросил, какая следующая станция, но Полина так на него посмотрела, что он
отшатнулся и ускакал в другой вагон. Ехать в городскую квартиру двоюродной
сестры и проверять, не лежит ли на полу бездыханный Максим, у нее не хватило
мужества. Она вернется в дачный поселок, немного придет в себя и позвонит
родственникам. А потом, наверное, сходит в милицию. Да-да! Обязательно надо
пойти в милицию. Иначе что получится? За ней охотятся какие-то типы, а она
оставит нападение без ответа?
Полине пришлось ехать с вокзала на вокзал, лезть в другую
электричку и снова трястись в вагоне, а потом идти до поселка пешком. Она шагала
широко, размахивая рукой с зажатой в ней отверткой, и была так подавлена, что
даже не боялась давешнего маньяка, который вполне мог караулить где-нибудь в
подлеске.
Она была уверена, что, когда доберется до места, ей
немедленно полегчает. Не тут-то было! Само по себе убежище — это еще не все.
Оказалось, что больше всего на свете ей хотелось увидеть Никифорова. Хотя бы
издали. Однако дверь в его дом была заперта, и внутри не наблюдалось никакого
движения.
— Он решил вернуться в Москву, — сообщил
опрошенный ею Николай Леонидович, обтирая полотенцем мокрый загривок.
К нынешнему моменту Дякины вырыли траншею, которая вполне
могла быть включена в список стратегических объектов города.
— Сегодня утром приезжала ваша тетя и немножко его
разозлила.
— Тетя Муся? — вскинулась Полина.
— Не знаю, Муся она или нет, только они с Андрей
Андреичем не поладили. Ваша тетя требовала, чтобы он немедленно отправился вас
разыскивать, а Андрей Андреич изо всех сил сопротивлялся.
— Но почему именно он?! — в отчаянии воскликнула
Полина.
— Вашей тете каким-то образом стало известно, что
Андрей Андреич накануне катал вас в своей машине. Она решила, что он должен
нести за вас некоторую ответственность.
Полина схватилась за голову. Она могла только догадываться,
в каком бешенстве был Никифоров.
— Чтобы отвязаться от нее, — добавил Иван
Леонидович, поправляя кепочку, — Андрей Андреич взял у кого-то взаймы
большую собаку и привязал у двери. Но ваша тетя отлупила ее зонтиком, и собака
была вынуждена спасаться бегством.
Судя по всему, Никифорову тоже пришлось спасаться бегством.
— Ваша тетя очень беспокоилась, — подхватил
Николай Леонидович. — Однако все мы были уверены, что вы развлекаетесь с
тем красавчиком-блондином, который посетил вас вчера.
— А… Андрей Андреевич что-нибудь сказал? — робко
поинтересовалась Полина.
— Ну как же! — обрадовались Дякины. — Он
сказал, что тетя Муся это уж слишком для него, что он не может работать в
сумасшедшем доме, поэтому проведет лето в Москве.
Расстроенная Полина налила себе большую чашку чаю, отломила
горбушку черного хлеба и устроилась на крыльце. Поесть было просто необходимо.
Стрессы, укол снотворного, жара, тяжелая дорога да еще голодовка в придачу! Она
чувствовала, что сил совсем не осталось. Но едва набила рот хлебом, как со
стороны дороги послышался нетерпеливый автомобильный гудок. Полина подскочила,
решив, что вернулся Никифоров, но увидела машину Эдуарда. Немедленно открылась
правая передняя дверца, и появилась тетя Муся собственной персоной.
Когда Полина видела ее на похоронах прадедушки, она выглядела
совершенно иначе. Тогда тетка надела неуютное черное платье и так туго повязала
косынку, что со своими круглыми щеками, выпученными глазками и тройным
подбородком стала похожа на бульдожку. Теперь же на ней был нарядный белый
ансамбль, дополненный кружевными перчатками и зонтиком от солнца. Росту в тете
Мусе была метр с кепкой, туфельки она носила тридцать пятого размера, зато ее
гонора хватило бы на великаншу. И голос у нее был такой пронзительный и
противный, что, когда она открывала рот, хотелось втянуть голову в плечи и
немедленно убраться куда подальше.
— Пелагея! — завопила тетя Муся, еще не
протиснувшись в калитку. — Я тебя видела!
Как будто та собралась от нее убежать. Полина поспешно
спрятала обгрызенную горбушку и вышла навстречу родственникам.
— Здравствуйте, тетя! — через силу выговорила
она. — Вы что-нибудь узнали?
— Мы?! — задохнулась от возмущения та. — Это
ты должна была узнать что-нибудь! Кажется, у тебя ключи от чужой квартиры, а не
у меня. Поверить не могу, что Люда оставила их тебе, а не мне. Я столько лет
поддерживала эту родственную связь! Куда ты подевалась вчера вечером? Мы с
Эдуардом подумали, что ты тоже.., пропала.
