— Перейдем на «ты»? — предложил Никифоров.
— Зачем это? — подозрительно спросила она.
— Думаю, ты прибежала ко мне с очередной девичьей
заботой.
— Меня хотят убить! — выпалила Полина.
— Ну да!
— В привидение ты тоже не верил! — напомнила она,
и это «ты» прозвучало так трогательно, что Никифоров даже сжал челюсти, чтобы
не размякнуть. Действительно, он не поверил ей в первый раз и совершенно
напрасно. Может, она и сейчас не придумывает? Кто-то действительно хочет ее
убить? Он вспомнил, как она выскочила из лесу с перекошенным лицом, и
решительно взял ее за локоть:
— Давай вернемся в квартиру. Иначе Костя выпьет коньяк
сам, и мы не выгоним его из дому.
— Я не собиралась оставаться у тебя на ночь, —
испугалась Полина. — Вернее, я хотела бы остаться, но не в том смысле, в
каком ты, может быть, подумал! — выдавила она из себя.
— Не волнуйся! — Никифоров с самым серьезным видом
похлопал ее по плечу. — Если ты останешься, мы будем как брат и сестра.
Полине совершенно не хотелось крепить в нем братские
чувства, но она, конечно же, с радостью кивнула. Ей казалось, будто она только
что тонула и уже погрузилась в черную пучину отчаяния, но каким-то волшебным
образом вдруг снова очутилась на поверхности, глотнула воздуха и увидела
солнце.
Важный Бунимович встретил их на пороге кухни.
— Я думал, вы математичка, — заявил он, чтобы
сразу расставить все точки над "i".
— Мы перешли на «ты», — сообщил Никифоров,
подталкивая Полину к облюбованной ею табуретке. — Вы с ней тоже можете
перейти. В конце концов, мы собираемся вместе напиться.
Бунимович решил, что это метафора, потому что Никифоров
никогда не напивался.
— Послушай, Поля, — спросил он, охотно переходя на
«ты». — Возможно, ты голодна? Мы можем тебе что-нибудь предложить. Ты
любишь кальмары из пакетиков?
— Она любит все! — уверенно заявил Никифоров и
двинулся к холодильнику. Никогда, ни с кем он не чувствовал себя таким
всемогущим, таким великодушным, таким замечательным! Зачем он ее гнал? Ее надо
всего лишь хорошенько накормить и держать при себе. И тогда можно заниматься
делами и не раздражаться, и не думать поминутно о том, что она куда-то делась и
с ней что-то случилось.
— Я не могу есть! — остановила его Полина. —
Кофе я бы еще выпила, а есть не могу. Я очень нервничаю.
— Ого! — немедленно насторожился Никифоров. —
Тогда дело серьезное. Привидение, помнится, не лишило тебя аппетита.
— Какое привидение? — изумленно спросил Бунимович,
раздирая обертку шоколадки, которую он избрал закуской под коньяк. — Вот
рюмки, разливайте.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал
Никифоров. — Сейчас пусть Поля посвятит нас во все свои неприятности. Мы
их рассмотрим со всех сторон, рассортируем и примем конструктивное решение.
— За мной охотятся какие-то люди, — сообщила
Полина, понюхав коньяк. Потом высунула язык, лизнула его и зажмурилась.
Бунимович тоже зажмурился. Ему очень хотелось рассказать
анекдот и посмотреть, как она будет реагировать. Если у нее хорошее чувство
юмора, он потреплет ее по коленке. Впрочем, поймав острый взгляд Никифорова, он
вспомнил, что тут особый случай, и потупился.
— Их целых три человека.
Она рассказала про анемичного мужчину, от которого ее спас
вовремя появившийся Никифоров, про девицу, что сделала ей в лифте укол, про то,
как она оказалась в морге, и про обратное путешествие в электричках. Потом дело
дошло до «почтальона» и его внезапного появления возле метро.
— С тебя не спускают глаз! — воскликнул Костя,
проглотив кусок шоколадки. — Наверное, этот тип спрятал где-то неподалеку
от дачного поселка машину и, когда ты отправилась с Дякиным в город, поехал за
вами.
— Что, если он Николая Леонидовича — того? —
испуганно спросила Полина. — Кокнул? Тот исчез из отделения милиции, и я
до сих пор не знаю, куда он подевался!
— У меня есть номер его мобильного телефона! —
вспомнил Никифоров. — Мы недавно договаривались о прокладке дороги,
пришлось созваниваться и обсуждать детали. Сейчас я ему позвоню.
Он отправился в комнату, и Костя мгновенно активизировался.
— Знаешь анекдот про прапорщика? — спросил он,
отчетливо понимая, что нарушает данное самому себе слово. — Заходит
прапорщик в казарму. Видит, все солдаты спят, а один сидит и смотрит на свои
ноги. Ну, вот.
Костя тоже уставился на свои ноги, отчаянно борясь с голосом
совести. Сейчас он расскажет анекдот до конца, Полина засмеется, откинув
голову, расслабится, тут-то он и потреплет ее по коленке. Кажется, Косте
впервые самому стало понятно, для чего он рассказывает женщинам анекдоты.
— И что дальше? — с любопытством поинтересовалась
Полина, косясь на дверь.
Где-то там, в комнате, Никифоров пытался разобраться в ее
делах. С ума сойти.
— Дальше? — прокряхтел Костя. — Дальше я
забыл. — Он покраснел и налил себе еще коньяку.
— С Николаем Леонидовичем все в порядке, — сообщил
Никифоров, появляясь в кухне. — Его обвели вокруг пальца. Он протирал
стекла автомобиля, когда из отделения вышел человек в штатском. Однако держался
он так, что Дякин решил, будто он там работает. Человек спросил, не он ли Дякин
Николай Леонидович? Ему, дескать, позвонили и сообщили, что с его братом
случилось несчастье.
— А у них что, один телефон на двоих? — немедленно
поинтересовалась Полина.
— Почти что. У Ивана вообще нет телефона — дела ведет
Николай: поддерживает контакты, решает все вопросы. У Ивана же, в свою очередь,
появилась взволнованная молодая женщина, которую якобы попросили передать ему
сообщение о том, что его брат на каком-то там километре попал в автомобильную
аварию.
Костя присвистнул, а Полина обхватила себя двумя руками,
чтобы не дрожать.
— Они буквально только что нашли друг друга, —
закончил Никифоров. — Николай Леонидович преисполнен раскаяния. Я сказал,
что ты его простила.
— Ой! — внезапно вспомнила Полина. — Вчера
тетя Муся с Эдуардом должны были поехать в квартиру моей сестры и проверить,
все ли там в порядке. Я им ключи отдала.
Никифоров уже открыл было рот для того, чтобы заметить, что
двоюродная сестра ее за это по головке не погладит, но вместо этого спросил:
— Она оставила ключи тебе?
— Да, а что?
— А тете Мусе не оставила? Хотя общалась с ней на
протяжении довольно продолжительного времени? Насколько я понял из твоих
рассказов, Эдуард на память знает номер ее мобильного, и вообще все то время,
что ты жила, скажем так, в изоляции от родственников, он с его мамашей
поддерживали с твоей сестрой и ее мужем самые добрые отношения.
