— Да я о нем забыла!
— Собирайся, поедем. Не думаю, что в этом конверте —
разгадка преступления, но какую-то ниточку он может нам дать.
Когда они въехали в дачный поселок, в воздухе уже
разливались жиденькие, похожие на слабую заварку, сумерки. Днем солнце устроило
такую баню, что даже теперь не остыло, а истекало жаром. Скоро оно свалится за
лес, и тогда станет немного прохладнее.
Судя по курганам, воздвигнутым в саду, близнецы Дякины
продолжали археологические раскопки.
— Ты бежала отсюда в такой панике, что даже не
удосужилась дверь закрыть! — попенял Никифоров, заметив предательскую
щелку. — Или это соседи закончили с садом и перекинулись на дом?
— Я закрывала! — растерялась Полина и отступила на
несколько шагов. — Точно закрывала!
Никифоров вошел внутрь и присвистнул. Все здесь было
перевернуто вверх дном. Ни одного гвоздика не осталось на своем месте.
Призванные к ответу близнецы Дякины пришли в неописуемое волнение.
— Полиночка, клянусь! — заверил ее Николай
Леонидович. — Мы даже близко не подходили к вашему жилищу!
— Мы бы никогда не сунулись туда без спросу! —
добавил Иван. — Вы и так разрешили нам больше того, на что мы могли
рассчитывать!
— И вы не видели, кто тут лазил? — хмуро
поинтересовался Никифоров.
— Возможно, набег произошел ночью, — предположил
Николай. — Наверное, мы крепко спали.
— Зачем здесь вообще охрана, если можно так легко
вскрыть дом и устроить в нем погром? — вопросила Полина.
— Если бы злоумышленник приехал на машине, охрана его
засекла бы. То есть отсюда не вынесли ничего крупного. Некто пришел пешком и
что-то тут искал. Возможно, тот самый конверт? — предположил Никифоров.
— Какой конверт? — заинтересовались было близнецы,
но Андрей спохватился и немедленно выставил их, любезно при этом улыбаясь.
— Куда ты его положила? — поинтересовался он, уже
почти уверенный в том, что документов не найти.
— На камин, вон туда, — пальцем показала Полина.
Конверт лежал, сложенный пополам и прижатый подсвечником.
Никифоров поднял свою добычу и подошел к окну. Полина пошла следом и с
тревожным любопытством глядела, как он выбрасывает из брелка крошечный нож и
вскрывает конверт.
— Что это? — спросила она удивленно, потому что
ожидала увидеть выписку из истории болезни или, на худой конец, какое-нибудь
письмо.
Однако это был список, состоявший из пятнадцати пунктов,
озаглавленный «ЧК, 25%». Каждый пункт представлял описание картины
какого-нибудь художника. Некоторые фамилии Полина слышала, некоторые нет.
— Понятия не имею, — пробормотал Никифоров. —
Ни подписи, ни даты, ни мало-мальски внятного вступления. Вероятно, твоя сестра
была в курсе того, что все это значит.
— Надо отдать конверт следователю, — сказала
Полина. — Только как я объясню, почему он открыт?
— Скажешь правду. Вспомнила о конверте, нашла его и
открыла.
— Так надо было брать его носовым платком!
— Думаешь, следователь немедленно сообразит послать его
на экспертизу? Вероятнее всего, он сначала сам захватает его руками, пока
решит, нужна эта экспертиза или нет.
— Ты же не знаешь, как они расследуют! — укорила
его Полина.
— И знать не хочу, — высокомерно заявил
Никифоров. — Я сам все распутаю, я же обещал.
Он действительно обещал отвести от нее угрозу, и Полина
втайне надеялась на него больше, чем на всех следователей вместе взятых.
— Что такое ЧК? — пробормотала она. — У меня
только политические ассоциации.
— По отношению к картинам это может означать частную
коллекцию. В принципе реально выяснить, где находятся нижеперечисленные полотна
— в музеях или у кого-то на руках. Я этим займусь. Возможно, речь идет
действительно о частной коллекции, и мы выйдем на коллекционера.
— Ага! — насмешливо подхватила Полина. — И
тогда уже за нами двумя будут гоняться люди со шприцами.
— Да-да, шприцы! — встрепенулся Никифоров. —
Знаешь, на какую мысль ты меня натолкнула? Уколы умеют делать не только врачи,
но и родственники больного человека. Они вынуждены этому научиться, если хотят
помочь, допустим, своей бедной бабушке. И это письмо тоже от гипотетического
пациента. Так что у нас прорисовывается связь врач — пациент.
— Ну и что? — осторожно поинтересовалась Полина.
— А то, что у меня появилась версия! — заявил
Никифоров. — Пойдем отсюда. В моем коттедже гораздо спокойнее.
— Знаешь, я совсем не хочу ночевать на природе, —
напряженным голосом сообщила та. — Давай вернемся в город.
— Ладно, — он не стал упираться. — Хотя я не
люблю город летом — над ним висят килограммы вредных выхлопов, и они обожают
задерживаться в легких.
— Ты ведь куришь!
— Смею заметить, что табак я курю по собственной
инициативе, а выхлопные газы лезут в меня без разрешения.
В дороге Никифоров слушал громкое радио. Полина до отвала
накушалась популярной музыки, перемежавшейся запредельными комментариями
ди-джеев, и в тихую квартиру вошла оглохшая.
— Музыка помогает мне сосредоточиться! — заявил ее
спутник, наклонившись и почесав кошку, которая царственной походкой вышла им
навстречу.
Мирандолина села и принялась с независимым видом умываться.
Будто она просто так вышла, а не их встречать.
— Ты сказал, что у тебя появилась версия, —
напомнила Полина, когда они устроились на кухне и поставили на стол
разворчавшийся чайник.
Никифоров не стал морочить ей голову долгим предисловием, а
сразу же изложил самую соль:
— Я думаю, в отделении у Максима Анохина умер больной.
Лечащим врачом была твоя сестра. И безутешные родственники обвинили их обоих,
ну.., скажем, в попустительстве. Или во врачебной ошибке. И приговорили к
смерти.
Полина некоторое время смотрела в чашку, потом подняла глаза
и возразила:
— Но, Андрей! В этом отделении только тяжелые больные.
Наверное, там многие умирают.
— Безутешным родственникам все равно, смею тебя
уверить.
— А при чем здесь я?
— Не знаю, не знаю, — пробормотал
Никифоров. — Тут у меня какая-то неувязка.
— Я Машковой Екатерине Ивановне, которая конверт
передавала, сказала, что вместе с Людой работаю! — воскликнула
Полина. — Меня ведь вот-вот должны были устроить в регистратуру! Я и
сказала… Что уже работаю.
— В мою версию погоня за тобой все равно не
укладывается. Если умер больной, ты никак не можешь быть виновата, работаешь ты
в этой клинике или нет. Но, все равно, я не хочу пока сбрасывать ее со счетов,
потому что другой версии у меня нет.
