— Не буди лихо, пока оно тихо, — предупредил
Костя. — А то он так разгукается, еще пощады запросишь.
— Неужели это мой сын? — изумленно спросил
Никифоров неизвестно у кого, взял Святополка у Полины и подержал перед собой. —
Совершенно не похож.
— Детей периодически надо кормить, — предупредила
та. — Иначе они орут.
— Насколько периодически? — уточнил «папаша», и
тут Святополк заорал.
Он разинул рот, который на поверку оказался не таким уж
маленьким, и стал издавать такие душераздирающие крики, что Бунимович спрятался
в ванной.
— Боже мой! — не на шутку испугался
Никифоров. — Что с ним случилось?
— Наверное, он и впрямь проголодался, — подсказал
из-за двери Костя.
— Он описался, — напомнила Полина.
— Костька, неси его сумку!
Следующие минут сорок они втроем переодевали, кормили и
успокаивали Святополка. Потом Никифоров принялся названивать Анжеле, но та не
отвечала на звонки.
— Если бы я знал, что все так обернется, я бы ее не
отпустил! — кипятился Никифоров, вытирая пот со лба. — Понимаете, она
меня ошарашила. Я растерялся.
— Понимаем, — сочувствовал Костя.
— Надо что-нибудь немедленно сделать, —
воскликнула Полина, прижимая вопящего Святополка к себе. — Иначе он
наорется до потери сознания.
— Я позвонил своей экономке. У нее такой же ребенок,
только постарше. Ему лет восемь, — сказал Никифоров. — Должна вот-вот
появиться. Господи, пусть она приедет поскорее!
Словно в ответ на его мольбу, тренькнул звонок. Никифоров
побежал открывать и вернулся, ведя за собой молодую улыбающуюся женщину с
кудрявой головой и рельефными икрами.
— Какой красавчик! — воскликнула она и протянула
руки к Святополку. — Иди ко мне, пупочка! Иди ко мне, сладенький! Тетя
Рита расскажет лапочке сказочку!
Никифоров сунул ей извивающегося ребенка, и Маргарита
подбросила его вверх, продолжая причитать:
— Ах ты, моя куколка! Сейчас тетя Рита тебе сопельки
вытрет!
Святополк неожиданно перестал вопить, и в квартире наступила
оглушительная тишина.
— Чей же это мальчик? — сюсюкая, спросила
экономка. — Андрея Андреевича мальчик?
— Так говорят, — мрачно ответил тот.
— Вот какой у Андрея Андреевича мальчик! —
экономка продолжала заходиться в восторге. — Как же зовут этого
замечательного мальчика?
Замечательный мальчик пустил слюни, загулькал и разулыбался.
— Его зовут Святополк, — сухо сообщил папаша.
— Ах, он Святополк! — протянула Маргарита и
пощекотала толстый животик. — Полкан, Полкаша… Где у нас чистые штанишки?
Где у нас чистые рубашечки, а?
— В моей спальне, — выдавил из себя Никифоров;
— Нам нужны шта-анишки, — проворковала Рита,
направляясь в другую комнату. — Нам нужны руба-ашечки.
Когда она вышла, Никифоров сказал в образовавшуюся тишину:
— Моего сына зовут, как собаку.
— Андрей, мы понимаем, ты потрясен, — Бунимович
похлопал его по плечу. — Но все-таки следует обсудить, как жить дальше. В
свете открывшихся обстоятельств.
— Насколько я могу судить о парижском бомонде, это
надолго, — опечалился Никифоров. — Не думаю, что Анжела оставила его
тут навсегда, если выдержала целый год. Допустим, Маргарита будет сидеть с ним
днем. А ночью придется мне. И тебе, — он виновато поглядел на
Полину. — Пока мы не разберемся с убийствами.
— Послушайте! — неожиданно обеспокоился
Бунимович. — Это страшно опасно — оставлять Полю, за которой охотятся
убийцы, возле ребенка. Мало ли что?
Полина, испугавшись, что из-за Святополка ей придется уйти,
покрылась холодным потом.
— Куда же мне деваться? — робко спросила она.
— Я могу забрать тебя к себе! — заявил Костя.
— Ну вот еще! — рассердился Никифоров. — С
какой стати она пойдет к холостяку ночевать?
Как будто сам был женат и Полина у него не ночевала.
— Да ладно, я дело говорю! — забеспокоился
Костя. — Сегодня уж как-нибудь перекантуемся, а завтра вечером отвезу ее к
нам в деревню, в Кожухово. Там у меня маманя, сестра с мужем и целая свора
собак. Две овчарки — Картер и Буш — и бульдог Кастро. Злые как черти, никому
спуску не дадут!
— Жуткая компания, — согласился Никифоров. —
У него есть еще кот по кличке Саддам Хусейн, редкая сволочь, всех воробьев в
округе передушил. У них над домом птицы теперь вообще не летают — мертвая зона.
Святополк осчастливил компанию крепким младенческим сном.
Однако совершенно обалдевший от ответственности Никифоров провел всю ночь на
стуле возле кровати, опасаясь, что ребенок примется вертеться во сне и свалится
на пол. Маргарита посоветовала ему лечь спать рядом с ним, но Никифоров
испугался еще сильнее — что, если он его задавит?
— Я к нему совершенно ничего не чувствую, —
пожаловался он утром Полине и Костику — Я его боюсь.
— Так всегда бывает, — успокоила его Полина,
которая полночи проплакала, ревнуя Никифорова к его бывшей жене и к этому
самому ребенку. — Нужно немного времени.
— Потом будет хуже, — пессимистично заметил
Костя. — Как только ты к нему привыкнешь, явится Анжела и заберет его.
— Посмотрим, — пробормотал Никифоров. —
Может, заберет, а может, — нет.
Они дождались Маргариту и, сдав ей вновь разоравшегося
Святополка, вышли из дому. У Бунимовича зазвонил телефон, и он сообщил, что должен
срочно отъехать.
— Как освобожусь, позвоню, — пообещал он. — В
любом случае вечером заберу Полю в Кожухово.
Она не хотела ни в какое Кожухово, но Никифорову, кажется,
понравилась эта мысль, поэтому она промолчала. Разве можно диктовать какие-то
условия? Ее давно убили бы, не разреши он ей остаться.
— Сначала поедем к Светлане Макаровой, — заявил
Никифоров, усаживаясь за руль. — Я имею в виду ту женщину, которая недавно
выписалась из клиники. Твоя сестра была ее лечащим врачом.
— Как же мы представимся? — озадачилась
Полина. — Кто мы такие? Зачем явились с расспросами?
— Скажем, что подыскиваем, больницу для дедушки.
Обратились в эту самую клинику, где она недавно лежала, захотели поговорить с
людьми… Медперсонал выдал нам координаты некоторых больных, в том числе и ее
адрес.
— Она может за это в суд подать на медперсонал, —
нахмурилась Полина.
— А мы будем очень милыми, — сказал Никифоров и
повернулся к ней с приторной улыбочкой. — Ну, как?
— Мне нравится, — искренне ответила Полина. Он
нравился ей с любой физиономией, и она не знала, что с этим делать.
