— Поздравляю, — постным тоном сказал Костя. —
Твоя экономка упомянула какую-то утку. Не угоститься ли нам перед дорожкой?
— А далеко ехать? — голос Полины внезапно ослаб,
как парус, потерявший ветер.
— Да всего полчаса. Это даже ближе, чем ваши с Никифоровым
дачи. Собаки будут тебя охранять.
— Вообще-то Святополка уже увезли, — неуверенно
заявил Никифоров. — Может, стоит отменить мероприятие?
— Как это — отменить?! Ты что? — разорался
Бунимович. — Я маманю по телефону предупредил, чтобы пироги пекла, зять
освободил свою любимую комнату. Не-ет, друг, так дело не пойдет!
Полина думала, что Никифоров настоит на своем, но не тут-то
было! Он не стал спорить и поплелся на кухню доставать из духовки утку. «Ах,
так? — решила она, позабыв про всех бандитов разом. — Коли я ему
безразлична как женщина, буду флиртовать с Бунимовичем». Она попробовала
кокетничать и сделала Косте пару комплиментов. В том смысле, что он очень
сильный и у него хорошая мускулатура. Костя не обратил на ее потуги никакого
внимания. Никифоров тоже, кажется, не обратил. Полина плюнула на это дело и
затихла.
— Провожу вас до машины, — сказал хозяин, допив
чай, и пошел надевать обувь.
Он действительно проводил их и даже помахал рукой, когда они
выезжали со стоянки. Вернулся в квартиру и подумал, что сегодня можно отлично
поработать. Никого нет, он один — какое блаженство!
Он отломил кусок свежей булки, которую Маргарита прикрыла
полотенцем, водрузил ее на тарелку и отнес к компьютеру. Потом разложил записи,
остро отточил карандаш и даже немного его погрыз. Сосредоточиться было
невозможно. Вместо того чтобы думать о проекте, он представлял, как Бунимович
рассказывает Полине анекдоты и гладит ее по коленке, а она смеется, откидывая
назад голову с рыжей гривой волос.
Прошло несколько часов. На улице стемнело, и пора было
ложиться спать, потому что стало ясно, что работа не спорится. Он все бросил и
лег на диван, размышляя о том, что удалось узнать за день по делу об убийстве.
Сопоставлял факты, вспоминал встречу со Светланой Макаровой, пытался приладить
к своей версии проклятый список картин. И вдруг…
Его осенило! Он понял, что произошло, так ясно, будто всегда
это знал. Никифоров вскочил и заметался по комнате. Ну, конечно! Недаром
Светлана Петровна была так сердита на Люду Анохину. Она думала, Люда —
бессердечный доктор, та же просто перестраховалась. Перестраховка — вот что это
было такое!
Он решил, что должен сию же секунду, немедленно ехать в
Кожухово и доложить обо веем Полине и Косте. Звонить им он не станет, иначе они
потребуют изложить все в устном виде, а по телефону ему не хотелось
рассказывать. Ему хотелось видеть лицо Полины. Поймав эту мысль, Никифоров
вытащил ее на свет и разглядел со всех сторон.
Полина ему нравится. Она понравилась ему в тот самый вечер,
когда он впервые увидел ее в окне напротив. Наверное, надо как-то дать ей
понять, что она ему нравится? А что, если поздно? Как там Костька сказал — ни
себе, ни людям? Он утащил ее на пироги, тогда как она спокойно могла остаться в
Москве с ним, Никифоровым.
Схватив ключи от машины, он сунул в карман сигареты и
выскочил из квартиры. Ехал быстро, но осторожно — не хватало разбиться, когда
он почти влюблен! И еще — когда догадался, почему охотились за Полиной. То, что
это родственники Ларисы Запольской, он уже не сомневался. Он даже придумал, как
эффектно начнет свою речь. Войдет и скажет: «Ребята, я с новостями!» Или:
«Ребята, меня осенило!»
Собаки отлично его знали и прекратили бешеный лай, как
только он вышел из машины. Навстречу ему с крыльца уже спускалась Костина мама
Тамара Львовна — высокая и статная, как полководец, в длинном сарафане
собственного пошива.
— Андрюша! — возрадовалась она. — Молодец,
что приехал! Такой бледный, как будто тебя вылепили из теста и не выпекли!
Проходи в дом.
— Здравствуйте, Тамара Львовна! А где Костя, Полина?
— Костя пошел устраивать твою Полину на ночь во
флигеле, — махнула рукой хозяйка. — А тебе я наверху постелю. Пирогов
хочешь?
— Да, — ответил Никифоров. — Конечно. Хочу
пирогов. А зачем Полину во флигель? Ее бы лучше сюда, поближе…
— Тю! Поближе! — отмахнулась Тамара
Львовна. — Тут все храпят, как солдаты. И отец, и дед, и Костик. И я
иногда всхрапываю. Да ты как будто не знаешь! Не волнуйся, Андрюша, Костик за
ней присмотрит. Обещал собак посадить возле окон — не украдут твою Полину.
— Я лицо сполосну и спущусь, — пообещал Никифоров,
который отлично ориентировался на даче Бунимовичей.
Он взбежал по лестнице на второй этаж, открыл шкаф и достал
чистое полотенце. Повернулся, чтобы пройти в ванную комнату, и тут увидел их.
Полину и Костика. Комнатка во флигеле была хорошо освещена, и оба были перед
ним как на ладони. Никифоров застыл, словно изваяние, не в силах оторвать глаз
от происходящего.
В комнатке и в самом деле происходило нечто особенное. По
совету мамы Костя выселил из флигеля своего зятя-биолога, который жил по
вампирскому распорядку: днем спал, а ночью трудился в поте лица. Именно для
того чтобы ему не мешали отсыпаться, он и поселился отдельно. И еще для того,
чтобы держать подальше от кота Саддама белых мышей, которых очень любил и на
которых ставил гуманные опыты, не опасные для их жизни. Еще у него проживали
хомяки, морская свинка и всякая другая мелочь, о которой зять всякий раз
рассказывал с упоением.
— Можем куда-нибудь переставить террариум, —
предложил Костя, озирая интерьер и понимая, что молодой женщине среди всей этой
живности, пожалуй, будет не слишком уютно.
— Не волнуйся, мышей я не боюсь, — успокоила его
Полина. — Хомяков тем более.
— Ну… Здесь есть еще.., всякое.
— А пауков нет? — с опаской спросила она. — А
то мне кажется, будто у меня по спине что-то ползает.
У Бунимовича сделались такие страшные глаза, что Полина
испугалась. Он схватил ее за плечи и приказал:
— Стой тихо и не шевелись.
— Костик, что это может быть?! — пропищала она,
цепенея от ужаса.
— Сейчас я тебе точно скажу — то это или не то.
Не отпуская ее, он повернул голову и сощурился, пытаясь
рассмотреть все как можно лучше. Потом шепотом сказал:
— Так я и думал, его нет на месте.
— Кого? — едва не теряя сознание, прошептала она.
— Не вздумай стучать по себе руками! — предупредил
Костя. — Если ты его прихлопнешь, зять покончит с собой.
— Костик, кто по мне ползает?!
— Мадагаскарский шипящий таракан.
— О-о-о! — закричала Полина и начала извиваться в
его руках, пытаясь вырваться и стряхнуть с себя вышеозначенную тварь.
— Умоляю! Не убивай его! Он безвреден! —
запричитал Бунимович. — Он не кусается, а только шипит.
