— Вчера вечером. Засобирались они, сели в машину и
умчались с ветерком.
— А куда? — не сдавался Никифоров.
— Погостить к дедушке. — Она помолчала и добавила:
— В Сибирь. В глухую деревню.
— Так я и думал, — пробормотал Андрей. — А вы
им кто, близнецам?
— Я сестра ихняя, Раиса.
— Глотательница шпаг? — проворчал он и хотел было
ретироваться, но в этот момент из глубины квартиры послышался какой-то скрежет
и сдавленный стон.
— Водички не дадите попить? — он немедленно
передумал уходить, собираясь прорваться внутрь и поглядеть, кто стонет.
— Нету у нас воды, — резко ответила Раиса; —
Ремонтные работы.
— Ладно, — не стал наседать Никифоров. —
Счастливо оставаться, извините за причиненное беспокойство.
Он решил не уезжать, а посидеть в машине и посмотреть, что
будет. Возможно, Дякины еще не добрались до глухой сибирской деревни, а только
собирают манатки. Непонятно, правда, почему они так задержались.
Устроившись в салоне, он закурил и без особого интереса
принялся озирать окрестности. От ослепляющего солнечного света все вокруг
казалось одинаково серым. Если бы не кондиционер, сидеть в машине было бы
просто невозможно. Полчаса ожидания вывели его из себя. Наверное, эти типы
следят за ним через окно и ни за что не высунутся до тех пор, пока он не уедет
— как это он раньше об этом не подумал? Значит, надо сделать вид, что он
отступился, спрятаться за углом и выскочить в нужный момент.
Он завел мотор и медленно тронулся с места. Завернул за угол
и прибился к тротуару. Перегнал сигарету из одного угла рта в другой, повернул
голову.., и тут увидел Дякина. Он торчал в зарешеченном окне, через которое
продавил половину себя, и жалобно улыбался.
— Вы что? — от неожиданности громко закричал
Никифоров, выскакивая на улицу. — Хотели удрать? И полезли сквозь прутья?
— Полез, — согласился тот сдавленным голосом.
— Николай Леонидович? — на всякий случай уточнил
Никифоров, и тот в ответ прохрипел:
— Это я…
Было удивительно, что с такими габаритами Дякину удалось
протиснуть сквозь прутья даже часть себя.
Внутри квартиры маячила испуганная до полусмерти Раиса.
— Вызывайте спасателей! — крикнул ей
Никифоров. — Что вы там.., заседаете?
— А как? — крикнула она. — Девять один один?
— Страна телеманов! — рассердился
Никифоров. — Я сам вызову.
Он быстро позвонил и поднял голову:
— Так что, Николай Леонидович, собрались бежать от
правосудия?
— Я не хотел, чтобы вы задавали мне вопросы!
— Еще бы вы хотели! Может, расскажете все сами?
— Не буду, — уперся тот. — Иван ни в чем не
виноват!
— Значит, все-таки Иван, — пробормотал Никифоров. —
А где он в настоящий момент? Прячется в ванной за занавеской? Или свернулся
клубочком в сундуке с Раисиным приданым?
— Он… Он скрылся. Хотя я умолял его пойти в милицию.
— Значит, в милицию пойдете вы! отрезал Никифоров и
выпятил подбородок.
Однако Дякин был не лыком шит. Когда приехали спасатели и
принялись выпиливать его из окна, он сделал вид, что теряет сознание. Закатил
глазки и обмяк. Спасатели подогнали к подъезду «неотложку» и увезли красавца с
воем и ревом в неизвестном направлении. Никифоров кинулся было за ними, но на
первом же светофоре, который машина «Скорой» пролетела на красный, отстал и
вынужден был отступиться.
— Теперь, придется висеть на телефоне и искать его по
больницам, — сообщил он Полине и Косте, которые играли в пьяницу на одеяле.
— Выходит, это Иван Леонидович послал меня вчера в
нокаут? — не поверила Полина. — Какая гадина!
— Но зачем? — развел руками Костя.
— Думаю, он что-то искал у тебя, — заявил
Никифоров. — Сумочка была буквально вывернута наизнанку. — Что-то у
тебя, Поля, такое есть, что ты недооцениваешь.
— Может, это что-то уже вытащили? — встрепенулся
Костя. — Оно было в сумочке, и его сперли. Ради этого и напали.
— У меня был только конверт для Люды, — живо
возразила Полина. — Но мы его давно вскрыли. Все остальное — мое личное.
— Или Дякины не в курсе, или.., им нужно что-то твое,
личное.
— Если ты не возражаешь, давай вместе поглядим, что ты
в ней носишь, — предложил Никифоров.
Они высыпали содержимое сумочки на полотенце, потому что
вчера, когда Костя впопыхах собирал ее манатки, они были грязными и мокрыми.
Мирандолина немедленно завладела тюбиком губной помады, сбросила его на пол и
угнала под тумбочку. Засунула нос в щелку и замерла.
— Не жди, она сама не вылезет, — сказал ей
Никифоров. — Это тебе не мышь.
Они по очереди подержали в руках все мелочи, которые Полина
постоянно таскала с собой, и Никифоров даже проверил потайное отделение ее
тощего кошелька — вдруг там завалялось что-нибудь стоящее.
— Заодно выкину лишние бумажки, — пробормотала
Полина.
Она отложила старые билеты на электричку, использованный
автобусный билет, купон на покупку маргарина «Коровушка» и квитанцию из часовой
мастерской. Потом подумала и снова взяла квитанцию в руки. Она была датирована
серединой апреля и после купания в луже выглядела непрезентабельно.
— Что? — спросил Никифоров напряженно. — О
чем ты подумала? Поля!
— О ваших с Костей одинаковых рубашках, —
пробормотала та.
— При чем здесь рубашки? — простодушно удивился
Костя, и тут у Никифорова на поясе зачирикал мобильный телефон.
Он провел блиц-переговоры и сказал:
— Господа и дамы, меня прижимают к стенке. Мое
присутствие требуется на службе.
— Сегодня же выходной! — хором возразили те.
— У работников умственного труда не бывает ни выходных,
ни праздников. И к этому тебе, Поля, надо привыкнуть.
Она посмотрела на него с некоторым недоумением, а Бунимович,
занятый своими мыслями, на «привыкнуть» не обратил никакого внимания.
— А поедем-ка мы с Полей за город! — мечтательно
сказал он и потянулся полным, хорошо кормленным телом. — Воздухом подышим,
маманя, опять же, пирогов напечет…
— Никакой мамани! — немедленно отмел его планы
Никифоров. — Если хотите подышать воздухом, милости прошу в мой коттедж. А
я к вам вечером присоединюсь.
— Да-да, — поспешно согласилась Полина, напуганная
воспоминаниями о шипящем таракане и собаках, совершенно бешеного нрава, которые
всю ночь отчаянно лаяли друг на друга и на кота Саддама, когда тот дефилировал
по карнизам.
