— Направление нам понятно, Валерий Михайлович, — сказал Марецкий. — Фотографии тоже дело хорошее. Только вряд ли эти люди будут светиться на публике и на страницах печати. Тем более, если они наметили крупное мероприятие криминального толка.
— Я дал запрос в БТИ и паспортный отдел управления. Меня интересуют все граждане, прибывшие из города Зареченска Владимирской области и купившие квартиры или получившие прописку в Москве летом 2003 года. Думаю, таких немного найдется. Нас интересуют мужчины от тридцати до сорока лет. Круг сужается. При наличии фотографий мы сможем сделать точный отбор и найти нужных. Потом выяснить их сегодняшние имена, проследить деятельность, характер занятий и в конце концов соотнести имеющиеся материалы по делу с возможным участием подозреваемых в событиях девятого мая. Может быть, мы тычем пальцем в небо, но если версия существует, она требует проверки.
— Когда вы получите ответы на ваши запросы, Валерий Михайлович? — спросил Марецкий.
— Думаю, что к завтрашнему утру списки будут лежать у меня на столе.
В архив зашел подполковник Лисин из криминальной милиции.
— Ты здесь, Степан? Всем здрасте. А я все управление прочесал в поисках тебя.
— Какие трудности, Димыч?
— Мы зафиксировали телефонный разговор Хохлова. Парень не выдержал и позвонил жене со своего мобильника. Определили место звонка с точностью до одного квадратного километра. Хохлов находится в районе поселка Ельня около Ногинска. Мы связались с местными ребятами из Ногинского райотдела и дали им ориентировки. Фотографии Хохлова и Дементьева у них есть. Они уже не первый день в федеральном розыске. Теперь все зависит от их ловкости и проворства. Хохлов — калач тертый. Знал, что рискует. Наверняка отъехал в сторону от своей берлоги километров на десять, предполагая, что его засекут.
— Отъехал? Ты прав, Димыч. Шофер свою машину не бросит. Надо искать КамАЗ. Я сам поеду в Ногинск. Сухоруков, за мной!
3
Окно кабинета заведующего труппой театра выходило во двор, где полным ходом шла погрузка контейнеров в огромные фуры. Сухинин стоял у окна, не сводя глаз с рабочих, таскавших тяжеленные ящики. Заведующий труппой, очень милый интеллигентный человек, сидел за своим рабочим столом, копался в бумагах и что-то говорил.
Интересное общение — люди беседуют, но не видят друг друга, каждый занимается своим делом.
— Я не понимаю, Владик, что за блажь тебе ударила в голову, почему ты решил ехать в такую даль на машине. Денег на бензин бухгалтерия тебе не даст. Если хочешь, продавай сам свой авиабилет до Новосибирска и покупай на вырученные средства бензин. Но ты проиграешь на этом. И потом. Где гарантия, что успеешь приехать вовремя?
— О чем речь, Филипп Исаакович? Я хочу выехать завтра утром, труппа вылетает через три дня, а наш первый спектакль состоится аж через неделю. Мне двух дней хватит на дорогу. Зато страну посмотрю. Всю жизнь мечтал по России проехаться.
— При чем здесь спектакль. До спектакля у нас намечено три прогона. Новая неизвестная сцена, непонятная акустика зала. Потребуются корректировки. Кроме заведующего постановочной частью, новую сцену никто не видел. Не исключено, что некоторые мизансцены придется менять. А потом, тьфу-тьфу, у тебя машина может сломаться в дороге! Что тогда?
— Это несерьезно. Машина у меня новая. Только обкатку прошла. Вот, гляньте в окно. Целых три дрыны повезут декорации и костюмы через всю страну. У них больше шансов сломаться.
— Компания по перевозкам гарантирует сохранность груза и доставку его в срок. А потом, с чего ты решил, что они поедут через всю Россию? Скорее всего, погрузят контейнеры в вагоны.
— А вы не знаете?
— У меня своих дел хватает. Декорациями завпост занимается. Ему видней. Мне же приходится капризными артистами руководить, за это молоко надо давать, как за вредное производство. Попробуй расселить вас так, чтобы Маша жила подальше от Даши, а Коля рядом с Петей, иначе скандала не миновать. У каждого свои заморочки.
Одну фуру полностью загрузили и начали закрывать.
— Ладно, я пошел, Филипп Исаакович.
Завтруппой бросил конверт на край стола:
— Возьми билет. И помни, мы везем только один состав на конкурс. Тебя заменить будет некому. Провалишь показ, уволим по статье. Считай, с карьерой покончено.
— А она у меня и не начиналась. Шесть лет в театре дурака валяю.
— Возмущение не по адресу. Иди к главному режиссеру и там качай права.
Сухинин схватил конверт и направился к дверям. Внизу, где находились «карманы» для декораций, его поджидал монтировщик, участвовавший в погрузке декораций.
— Ну что, переписал номера контейнеров, и какие в какую машину погрузили?
— Ничего не получилось, Влад. Не знаю кто, но наклейки с номерами с контейнеров содрали. Когда мы пришли на погрузку, все контейнеры были расставлены на сцене в три ряда. Ящики, они и есть ящики. Опломбированы, с навесными замками. Руководил погрузкой незнакомый тип. Скорее всего, экспедитор из транспортной компании. Все просто. Первый ряд в одну машину, второй — в другую, а третий — в последнюю. Наше дело только грузить, теперь мы за ящики не отвечаем. По двенадцать контейнеров в каждой машине.
— Кто же номера содрал? Утром, когда костюмы погружали, на каждом контейнере номер стоял.
— Не знаю, Влад. Я вообще никогда раньше не видел, чтобы номера наклеивали. Обычно краской по трафарету отбивают, как на вагонах.
— Ладно. Все равно на бутылку получи.
Сухинин сунул рабочему сотню и побежал к центральному выходу. Ему пришлось обогнуть здание, чтобы попасть в переулок, где находились ворота, за которыми проходила погрузка. В десять вечера уже стемнело, и его темная машина оставалась незаметной. В машине Влада поджидал Метелкин.
— Весь наш план прахом пошел! — стукнув кулаком по колену, воскликнул Сухинин, сев за руль. — Номера с контейнеров какой-то гад содрал. Гадай теперь, в какой машине кафтаны с орденами. Мало того, ни одна зараза в театре не знает, как повезут груз. Кроме завпоста. А тот уже в Куйбышеве.
— Не расстраивайся, Влад. Машины поедут вместе, какая разница, где ордена. Важно узнать другое — где копии заменят на настоящие награды. Они это сделают в городе.
— А если машины сейчас выедут из ворот и разъедутся в разные стороны? Что тогда делать будем?
— Это вряд ли. Видишь, черный джип «Лексус». Я о таком уже слыхал. Стекла тонированные, и не поймешь, сколько в нем народу сидит. Он только что подъехал. Думаю, это сопровождение. Так что держи дистанцию. Нам светиться ни к чему. Сами в ящик сыграем.
— Ты только меня не пугай. У меня семья, дети.
— Поздновато вспомнил.
Ворота раскрылись. Огромные фургоны начали медленно выползать из двора в узкий переулок.
