Император уставился маленькими, скрывшимися в жиру глазками на Нанду Лала.
— Так почему же внезапное беспокойство? — спросил он, затем с силой добавил: — Я сам неравнодушен к Дамодаре. Он — самый лучший наш военачальник, причем значительно превосходит других. Энергичный и практичный.
— И именно это меня беспокоит, — возразил Нанда Лал. — Ваше Величество, — добавил он чуть позже, словно вспомнил о необходимости такого обращения. Нанда Лал протянул руку к другому столику и взял свиток. Помахал им перед собой.
— Это отчет от человека по имени Пулумай, который доставляет отчет господина Дамодары о последней битве в горной системе Загрос, где побили Велисария.
Император нахмурился.
— Кто это? Никогда о таком не слышал. — Он поднял чашку. Нанда Лал фыркнул.
— И я не слышал! Мне пришлось проверить свой архив, чтобы подтвердить его заявления. — Он втянул носом воздух. — Очевидно, Пулумай теперь — мой главный шпион в армии Дамодары.
Чашка Шандагупты застыла в воздухе, не донесенная до рта.
— А что случилось с Исанаварманом? — спросил он.
— Он мертв, — резко ответил Нанда Лал. — Вместе со всеми моими главными агентами. Пулумай получил должность Исанавармана потому, что имеет самый высокий ранг среди выживших… — Он снова глубоко втянул воздух. — Похоже, конница Велисария совершила набег на лагерь Дамодары во время сражения.
Нанда Лал несколько раз шлепнул свитком по ладони.
— Так говорится в отчете. Я не сомневаюсь в заявлениях — по крайней мере в том, что касается жертв. Но причина их смерти может быть другой.
Пальцы госпожи Сати прекратили движение. Они не впились в подлокотники. Не совсем. Но она очень крепко за них держалась.
— Ты подозреваешь Дамодару, — заявила Сати. Ее быстрый, натренированный Линком разум работал дальше. — И Нарсеса.
— Да. Все получилось очень удобно. — И снова Нанда Лал поднял свиток. — Это вместе с оружейным комплексом заставляет меня чувствовать себя неуютно.
Шандагупта резко осушил чашку и поставил ее на боковой столик. Чашка задрожала.
— Я все равно думаю, что это чушь! Я знаю Дамодару с детства, когда он еще ходить не умел. Это самый практичный человек, которого я встречал. И он не склонен к амбициям сверх разумного.
Нанда Лал медленно покачал головой.
— Нет, император, не склонен. Но практичность — податливая и уступчивая штука. То, что непрактично сегодня, может стать практичным завтра. А что касается амбиций… — он фыркнул. — Они тоже меняются со временем.
Когда Сати заговорила, ее голос звучал тихо и спокойно.
— Значит, ты беспокоишься о будущем. Не настоящем, и не о самом ближайшем будущем. Возможно.
— Да, — Нанда Лал сделал паузу. — Да, именно так. Я не предлагаю начинать действовать прямо сейчас. Но я думаю, нам не следует закрывать глаза на… возможность, как ты ее назвала.
Госпожа Сати пожала плечами.
— Это достаточно простой вопрос, — она склонилась к императору. — Воздай Дамодаре большие почести, Шандагупта. И богатства. Проведи церемонию в течение недели. Среди этих богатств должен быть особняк здесь, в столице. Совсем рядом с дворцом. — Она тонко улыбнулась. — Должно подразумеваться, что вся семья Дамодары будет жить в нем. И останется в нем.
Шандагупта прищурился, затем улыбнулся.
— Заложники. Да. Это подойдет. Дамодара обожает своих детей. — Нанда Лал все еще казался несчастным. Но через мгновение стряхнул с себя это настроение. Следующие его слова прозвучали почти весело.
— Очень скоро Венандакатре должны доставить осадные орудия. В течение двух недель, самое большее — трех.
— Наконец-то! — воскликнул император и прищурился. — Так мы покончим с Рагунатом Рао. С нетерпением жду, когда мешок из его кожи будет висеть в моем зале для пиров. — Глаза просто утонули в складках жира, превратившись в две крохотные щелочки. — И из кожи Шакунталы. Я повешу ее рядом с ее отцом.
— На Шакунталу потребуется некоторое время, — предупредила Сати. — Даже после того, как мы возьмем Деогхар.
Она посмотрела на Нанду Лал.
— Мы должны сжать блокаду Сурата. Проверить, чтобы восставшая императрица не сбежала.
Начальник шпионской сети сморщился.
— Боюсь, это невозможно. У нас нет в распоряжении морских сил — не тех, которые в состоянии противостоять Аксумскому царству.
— Жаль, что мы не поймали принца Эона вместе с остальными, — пробормотал Шандагупта. Пожал плечами. — Но я не думаю, что это имеет значение. Даже если Шакунтала сбежит после того, как мы возьмем Деогхар, куда ей податься? Только в Аксум или Рим. Где она будет лишь бедной беженкой.
Император кивнул Сати.
— Как и говорил Линк, давно. Без Махараштры Шакунтала — ничто, одна неприятность.
Сати кивнула, неохотно соглашаясь.
— Да. Хотя я лично предпочту увидеть, как с нее сдирают кожу.
— Что бы мы ни сделали, мы определенно не повторим ошибку и не вручим ее снова Венандакатре, — фыркнул Нанда Лал. — Или мертвая — или в изгнании. Больше ничего.
Начальник шпионской сети поднял руку и погладил нос. Как и всегда, прикосновение к сломанному и изменившему форму носу разбудило его ярость. Нос в свое время сломал Велисарий
[23]
. Поскольку в настоящий момент не было возможности выместить свои чувства на Велисарии, Нанда Лал направил свою холодную ярость в другое место.
— Последний вопрос, — рявкнул он. — Перед тем как мы закончим совещание. Банды восставших в Бихаре и Бенгалии становятся смелее. Я рекомендую…
— Больше сажать на кол! — рявкнул император. — Уставить все дороги колами с бандитами!
— Согласна, — поддержала Великая Госпожа Сати. — По крайней мере мужчин. Лучше отдавать женщин солдатам, перед тем как продавать хозяевам публичных домов. Добавить осквернение к разрушению. Это запугает и усмирит крестьян.
Ярость Нанды Лала перешла в нечто напоминающее похотливую улыбку.
— Недостаточно, — задумчиво произнес он. — Слишком сложно ловить бандитов по лесам.
Он посмотрел на императора.
— Поскольку у нас все новости хорошие — Велисарии потерпел поражение, Деогхар вот-вот падет — я не вижу оснований не отправить половину твоей императорской стражи участвовать в кампании.
Император улыбнулся. Широко улыбнулся.
— Прекрасная идея! В любом случае йетайцы становятся беспокойными, сидя в гарнизоне здесь, в Каушамби. Кампания в Бихаре и Бенгалии пойдет им на пользу.
Шандагупта склонился вперед и положил руки на колени.
