— Вот где мы берем рога, — прошептал Унарк. Как только лысый охотник понял, что побоище в дупле баобаба было делом рук Шарины, он относился к ней с должным уважением, а не с той неловкостью, доходящей до идиотизма, с какой привык обращаться с женщинами. — Если хочешь знать, такого роскошного экземпляра я не встречал уже семь лет.
Зверь исчез среди листвы на другой стороне зарослей. Это поразило Шарину: каким образом столь неуклюжее создание могло так быстро передвигаться среди спутанных веток и листьев.
— Эти рога такие… — прошептала она.
«Уродливые, прямо как палки», — хотелось ей закончить фразу.
— Тусклые, — сказала девушка вместо этого.
Унарк кивнул.
— Как черепаший панцирь, — согласился он. — А если взять их и отполировать хорошенько, увидишь разницу — заблестят как миленькие. Мы этого не делаем, не дай Бог, повредим, да и вообще, в дороге они и так портятся. Но этот экземпляр — из лучших, можешь мне поверить.
Шарина огляделась вокруг, держась за рукоятку пьюлского ножа. Ханно вдруг возник меж двух кустов, не потревожив ни цветочка.
— Хорошо, что ты привел ее сюда, Унарк, — промолвил он. — Если бы я увидел кого-то из Мартышек, ты бы уже отправился к ним на обед.
— Забери тебя Сестра, Ханно! — в сердцах выругался лысый охотник. — Я так и знал, что это ты!
Шарина выпустила нож из рук. Она и не знала, верить ли утверждению Унарка. В любом случае, девушка обрадовалась новой встрече со старым знакомым.
— Здесь, до самой реки, нет ни одного из Мартышек, — продолжал Ханно, оставив свои шутки. — Я так понимаю, мы можем добраться до вершины засветло. Забери меня Сестра, если все без исключения Мартышки, живущие на острове, не прошли этой дорогой в прошлом месяце! И ни один след не ведет обратно.
Унарк покачал лысой головой.
— Значит, что-то должно было произойти, или же… — его рука с ножом прочертила по воздуху, — …дело серьезнее, чем я думал. Давайте посмотрим, что случилось.
— До вершины чего? — поинтересовалась Шарина. Эти двое настолько привыкли понимать друг друга, что не объясняли ей вещей, которые, определенно, могли быть полезными и даже необходимыми.
Ханно кивнул, показывая, что понял вопрос и одобряет его.
— Вся северная оконечность острова занята вулканами, — произнес охотник. — То же самое касается и бухты, куда направились Мартышки, вот только стена на севере размыта морем. Мы подберемся со стороны моря, и они нас не заметят.
Унарк серьезно кивнул.
— Лава поднялась наверх и образовала трубу, по которой сбежала вниз. Снаружи она застыла на скале, а внутри — стекала, пока не нагрела реку, а вода утекла прочь. Я видел, как это происходило — не здесь, здешние вулканы старые, а с другой стороны острова — в первое мое лето на Байте.
Его рассказ поразил Шарину — она и не ожидала столь глубоких наблюдений и выводов от незатейливых охотников. Они собственными глазами видели вещи, о коих ученые древности и представления не имели. Да, в какой-то степени они люди природы, дикие и свободные, но обладают достаточно острым умом.
— Мы войдем в реку, под водой проберемся к этой трубе, а затем просто взберемся на нее. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы немного промокнем, — предложил Ханно.
Он усмехнулся собственной шутке. Еще бы, вода в реке вряд ли промочит Шарину сильнее, чем ежедневный дождь.
Шарина обернулась назад.
— Кажется, поток здорово грязный, но мокрее я уже точно не стану. Мой друг Кэшел с удовольствием переплыл бы его.
Упоминание о Кэшеле заставило ее вздрогнуть. Это она виновата: позволила козням колдуна увести ее от поисков друга. И бесславный конец, постигший коварного Нимета, не улучшил ситуации, не исправил ее ошибки.
— Давай-ка, держись за мое копье, пока я буду искать вход в трубу, — проговорил Ханно. — Тут темно, как у свиньи в… — он осекся. — Ну, в общем, вряд ли ты увидишь что-нибудь под водой. Может, лучше тебе держаться за мой ремень. А Унарк пойдет следом за нами.
Второй охотник кивнул в знак согласия.
— Но ты ведь тоже ничего не увидишь, будучи внутри, пока не доберешься до места, где есть отверстия наружу. А до этого времени сможешь заблудиться.
Интересно, что за твари могут поджидать их в вулканической трубке, думала Шарина. Она скупо улыбнулась. Вряд ли более опасные, чем Ханно с его грозным копьем.
— Я готова, — сказала она. И обхватила ремень Ханно из кожи ящера.
Они ступили в реку. Неожиданно сильное течение заставило Шарину плотнее вцепиться в Ханно, пока она не сумела удержать равновесие. Охотник же будто ничего и не замечал.
Они прошли в воде двадцать ярдов. Вода поднялась Шарине по грудь, потом — по шею. Но она не боялась войти глубже. Они пробирались между мангровых зарослей. Будь Шарина одна, она бы повисла на корнях и продвигалась бы, перебирая руками, как делала это раньше.
Впереди показались пальмы, чьи стволы срослись по три и четыре из общего центра, а между ними торчали острые черные камни, покрытые папоротниками и травой. Стало понятно, что растут они на склоне горы.
— Вон туда нам и нужно, молодая госпожа, — сообщил Ханно. Он вошел в глубокий поток, а потом нырнул. Шарина последовала за ним, пытаясь удержаться и не скользить по глинистому дну.
Вода просачивалась сквозь ее плотно сжатые губы. Она закрыла глаза, вцепилась в ремень охотника, другую же руку держала на рукояти пьюлского ножа. Она не была уверена, но ей показалось, что Ханно сменил направление. Течение стало медленнее. Дно теперь было каменистым, и ноги не скользили по нему.
Шарина снова вынырнула на поверхность.
— О, Госпожа, благодарю тебя! Будь благословенна! — воскликнула она.
Девушка отпустила ремень Ханно и поднялась по тропинке. Они проходили под гулкими сводами, и любой звук, даже дыхание Шарины и ее спутников, отзывался громким эхом.
Свод вулканической трубки был слишком высоким, чтобы Шарина могла достать его, пол же оказался достаточно широким, и все трое могли идти по нему бок о бок. Порой Шарине казалось, что она ощущает тепло тел охотников рядом с ней, а иногда она попросту знала, что мужчины рядом.
Девушка улыбнулась. Ноннус понял бы ее. Она ощущала сейчас здесь, в реальной темноте, то же самое, что и во тьме душевного смятения — там, в дупле баобаба, когда ждала встречи со смертью.
Путь наверх казался столь же крутым, как и на пастбищах возле их деревни. Спутники Шарины не общались друг с другом, но она наблюдала, как изо рта у них вырывается пар, а каждый шорох грохотом отдавался в ушах.
И неважно, что они ничего не видели. Наверх — вот единственное направление, куда можно было двигаться. То и дело встречались полуразрушенные деревья, сгоревшие и превратившиеся в каменный уголь. Шарине удавалось не налетать на них — она и сама не знала, как.
