Примат присел на корточки, почесываясь под ребрами и вертя головой из стороны в сторону. Пандахская бирема, доставившая их во внешнюю гавань Вэллиса, уже двигалась по направлению к дому.
— Да, здорово. Просторно — это здорово, — без всякого энтузиазма согласился Захаг. — Но мне не нравится в этом городе. Думаю, нам стоит поискать себе другое место. И побыстрее.
— О, не беспокойся, — проговорил Кэшел, хотя, по правде говоря, у него самого почему-то мурашки по коже бегали. — Кстати, я намерен поискать какую-нибудь работу, чтобы мы могли купить себе еду. Думаю, на погрузке и выгрузке кораблей всегда найдется место, пока мы не разберемся, где мы, но…
По сравнению с Эрдином и Пандахом, гавань в Вэллисе была подозрительно пустынной. Более половины причалов пустовало, но даже присутствовавшие корабли, в основном, выглядели так, что работу на них вряд ли найдешь. Ни груза, ни моряков не видать. Да, тут не заработаешь.
— Ну, и куда теперь подадимся? — спросил примат капризным тоном. — На судне нас и то не кормили вдоволь, того и гляди, ребра кожей обтянутся. Я не намерен пропускать еще один обед.
— Так заработай его сам, — прорычал Кэшел. Он направился вдоль одной из улиц, потому что она была не хуже прочих. Он тоже был голоден. Теперь, когда первая радость от нахождения на твердой земле прошла, он уже жалел о неудобном маленьком кораблике, где было не развернуться.
Навстречу приближались три женщины средних лет, каждая несла кожаный мех с пивом. Они беседовали, но при виде Кэшела и Захага разом примолкли. Кэшел хотел было спросить у них, где можно поесть и переночевать, если расплатиться поутру — но их подозрительное поведение смутило его и заставило прикусить язык.
Если бы ему не пришлось покинуть Барка Хамлет, его удивляли бы подобные вещи. Да, уехать пришлось, ведь Шарина сделала это. Да, в Барка Хамлет Кэшел частенько страдал от голода и холода, а еще над ним смеялись из-за его медлительности. Но дом и крыша над головой у него были всегда.
— Арии следовало дать тебе денег, — едко заметил Захаг.
— С какой стати? — удивился Кэшел. — в любом случае, у Арии и нет своих денег. Она же была гостьей Фолкуина, когда мы находились на острове.
— Верно, — не унимался примат. — И он не поскупился бы на все свои сокровища, попробуй ты заявить, что останешься, если он не отдаст тебе эти сокровища. Ты же едва не…
— Захаг! — угрожающе прорычал Кэшел.
— Все понял, старший, — быстро нашелся тот. — Понял, не буду больше.
Какой-то человек в двух туниках, одна поверх другой — причем, одна уже заметно испачкалась и оборвалась, — стоял в нише своего дома. Он сделал шаг вперед:
— Слушай, приятель! Ты слышал, как обезьяна разговаривала?
— Ты, наверное, слышал, как разговаривал примат, а, добрый человек? — начал Захаг тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — А если слышал, то, небось, заметил, что у него выговор много лучше этой портовой мешанины звуков.
— Ого! — восхищенно протянул собеседник. — Послушай, а ты не хочешь продать его?
Захаг ощетинил шерсть на загривке и со страхом поглядел на Кэшела. Кэшел положил руку на лохматое плечо друга.
— Нет, не хочу, — ответил он. — Но хотел бы узнать, где здесь можно найти работу, ночлег и пищу, господин.
— Слушай, да за твою ученую обезьяну я готов предоставить тебе не только ночлег, но и кое-кого, кто скрасит тебе этот ночлег! Даже парочку! И еще возмещу недостающую разницу. Сколько ты просишь…
— Нет, — повторил Кэшел. Он не повышал голоса, но стукнул посохом по тротуару, так что посыпались искры. — Все, что я хочу — это наняться на работу. И чтобы это был честный труд.
Разговорчивый мужичок отвернулся.
— Тогда ступайте во дворец, — буркнул он через плечо. — Они нанимают сильных мужчин на переноску камней.
— Господин! — окликнул его Кэшел. Он ведь не знал, где находится дворец. Но бродяга уже удалялся.
— Господин!! ! — заорал Кэшел. Тот замер, как вкопанный. — Как мне найти дворец? — нормальным голосом спросил юноша. Захаг хлопнул его по бедру и радостно загоготал.
Бродяга изобразил дежурную улыбку. Он указал в направлении, откуда пришли Кэшел и Захаг.
— В трех кварталах отсюда начинается бульвар, на нем много статуй. Это улица Статуй. Повернете налево и дойдете до дворца.
Кэшел смотрел на свои руки, пытаясь сосредоточиться.
Захаг дернул его за край туники.
— Я знаю, куда надо идти. Пойдем. В Пандахе у ворот все время оставляли для нищих объедки с королевского стола. Может, и здесь есть этот обычай.
— Если не пообедаем, небось, не помрем, — пробормотал Кэшел. Но мысль о еде звучала в его мозгу все настойчивее, благо, Захаг часто упоминал об этом. Солнце было уже низко. Он прибавил шагу, дабы попасть во дворец короля еще до темноты.
Захаг же двинулся на четырех лапах. Он то и дело спотыкался о булыжники, но старался не подавать виду.
Кэшел рассмеялся. Примат посмотрел на него.
— Странно, почему ты находишь это смешным? — В его голосе послышалась горечь. Видимо, камни больно ранили его.
— Я вспомнил, когда передвигался подобным образом, — объяснил Кэшел. — Я гнал стадо быков на водопой после дневной пахоты. Те, кто считает быков медлительными, должен посмотреть, что будет, когда снимешь с них ярмо.
— Тебе попадались когда-нибудь разумные животные? — пробубнил Захаг.
По мере удаления от гавани движение на улице становилось оживленнее. Правда, многие дома на улице Статуй недавно горели. Некоторые еще дымились. И дым имел не совсем обычный запах.
— Ага, — потянул носом воздух Захаг. — Тут погибли люди. Ты не чуешь?
— Да, чую.
— Говорил же я тебе, нам лучше отправиться еще куда-нибудь, — пробормотал примат. Он двигался шаг в шаг с Кэшелом, касаясь его колена своим плечом.
Пол-улицы заняло войско. Они шли быстрее, чем двигались бы на их месте овцы, но…
Кэшел скосил глаза на солнце, окинул взглядом движущихся солдат. Не помешают ли они его цели?.
— Пойдем, — скомандовал он Захагу. Противоположная сторона улицы занята идущими и едущими навстречу — но, возможно, им удастся развернуться, когда они обойдут войско. Середину бульвара занимали палатки торговцев и бронзовые статуи на каменных постаментах.
Захаг скользнул мимо чьей-то тележки, пока Кэшел протискивался возле палатки визгливой торговки рыбой на листьях бамбука. Обогнув солдат, Захаг обернулся.
— Смотри-ка на их ливреи. Они нездешние. Синий и бирюзовый — цвета Атары. Мы работали здесь неделю, когда я был с парнем и калекой.
Захаг теперь двигался на трех ногах, четвертой же держал банан. Он в мгновение ока слопал фрукт целиком, и бесполезно было пытаться узнать его происхождение.
