Дитя покричало еще немного, потом улыбнулось. Это была девочка. Она улыбнулась людям, которые решили, что спасли ее. Она была очень хорошенькой.
— Мой отец, — проговорила королева. — Демон Ксохиал.
И снова ударила посохом. Сцена растаяла в тени сгущающегося тумана.
— А теперь, девочка, твоя очередь, — произнесла она, устремляя на Шарину взгляд холодных глаз.
Теноктрис закончила петь. Она пошатнулась, но удержалась на ногах до того, как ей помог Кэшел. Розетка из голубого огня в центре начерченного ею круга превратилась в точку. Потом исчезла, остался лишь след.
— Что важнее — солнце или луна? — пробормотал Захаг. — Хижина бедняка лучше, чем полет среди туч.
Кэшел закусил губу. Теноктрис сказала, что примат цитирует стихи, которые слышал на Пандахе. Не такие уж хорошие стихи, подумал Кэшел. Ему показалось, что примат совсем расклеился. Он не винил друга за трусость, но жалел, что не оставил его с Гарриком.
— Нам снова можно двигаться? — спросил он, больше, чтобы удостовериться, что Теноктрис бодрствует. Она простерла руки, тяжело дыша.
— Подниматься на заре, тяжело трудиться и часто думать о вечном… — продолжал Захаг. Кэшел еще крепче сжал челюсти.
— Нет, нет, — молвила старая волшебница. Ее улыбка потеплела, так что даже черные стены вокруг показались приветливее. — Мы в нужном месте, и, по-моему, я нашла ключ. Простите, что потеряли столько времени.
— Уф! — воскликнул Кэшел. — Для меня нет лучше времени, чем проведенное с тобой, госпожа. И я сам предпочитаю не спешить, когда выполняю свое дело.
Он прочистил горло.
— Для чего я был тебе нужен? — Ему казалось, он сейчас действует, как пастух, наблюдающий за овцами, не мешая им делать свое дело.
Кэшел не знал, что происходит, но мог ощущать нечто: по коже побежали мурашки, на него будто смотрели враждебные глаза.
— Если ты можешь вырвать алмаз из пасти волка морей? — пропел Захаг. — Если ты можешь переплыть Внутреннее Море и…
Кэшел сделал прыжок. Примат пригнулся, ожидая удара. Кэшел вместо этого почесал его голову.
— Я понимаю, что тебе страшно, Захаг. Но Теноктрис знает, что делает.
Старая леди усмехнулась. Она выглядела усталой, прямо падала с ног.
— Надеюсь, это так, — сказала она — Остается только посмотреть, есть ли у меня силы для этого. В любом случае, я должна это делать.
Кэшел тоже улыбнулся в ответ. Ему нравились люди, которые не сдаются. Теноктрис никогда не сдастся, пока жива.
Теноктрис глубоко вздохнула и уселась прямо.
— Это тропа, что ведет к королеве, — сказала она. — Если удастся начать воздействие на королеву, пусть даже и на расстоянии — она утратит влияние на Волосатых людей. И тогда они перестанут представлять собой угрозу, даже если достигнут Орнифола.
Тон Теноктрис был спокойным, хотя и не бесстрастным: так мастер терпеливо объясняет ученику, как выполнять работу.
— Я открою путь и надеюсь удержать его открытым, но идти тебе придется одному, Кэшел.
— Нет, не одному! — заверещал Захаг. — Не одному! Не одному! Я тут один не останусь!
Кэшел взглянул на Теноктрис. Та кивнула.
— Если Захаг хочет сопровождать тебя, нет причины, почему ему нельзя было бы это сделать. Но я не думаю, что он понимает…
— Я понимаю, что не собираюсь оставаться здесь один! — воскликнул примат. — Ни в этом адском пекле, ни еще где-либо на острове. Вы разве не чувствуете? Разве не знаете, что ждет снаружи?
— Чувствую, — отозвалась Теноктрис. — И знаю.
Кэшел пожал плечами.
— Я готов с этим встретиться, — сказал он, стараясь не выдавать охватившее его нетерпение перед сражением. Юноша сжал в руке посох, в последний раз осматривая его в неясном свете лампы.
— Наконечник железный, верно? — спросила Теноктрис. — Это может оказаться полезным, если ты достаточно силен.
Кэшел взглянул на нее.
— Надеюсь, это мы сможем узнать, а? — голос его звучал, как львиный рык. — Я готов!
— И все равно тебе не изменить сознания того, кто рожден глупцом, — опять процитировал примат, вцепляясь в икру Кэшела. Тот опять потрепал его по голове.
Бедная обезьянка… Но я тебя не оставлю…
— Очузоиоио нучи нараэ эаэаа, — начала читать Теноктрис, касаясь бамбуковой палочкой различных символов перед собой. Голос звучал спокойно, но лицо слегка подергивалось от усилий. — Арито скирбеу!
Базальтовые стены дрогнули. Кэшел видел их краем глаза, но весь взор заволокла паутина неведомых силовых линий. Узор распространялся без границ. Линии красного и синего света встречались, соединялись и бежали дальше.
Теноктрис продолжала читать. Узор дрожал в унисон со словами силы.
То, что видел Кэшел, было прекрасным и ужасным одновременно — как созвездия на ночном небе. Он замер в благоговейном ужасе, думая, что Илне не мешало бы тоже поглядеть на такое.
Перед Кэшелом раскрылся туннель из красного света, одним концом уходящий в бесконечную сеть. На расстоянии линии казались тонкими, словно паутина, но вход в туннель выглядел огромным. Там мог поместиться человек.
Кэшел сделал шаг вперед. Когда нога его коснулась поверхности туннеля, волосы встали дыбом и осветились голубым светом. Он громко рассмеялся, продолжая идти. Захаг, в ужасе бормоча и не глядя под ноги, жался к нему.
Снаружи труба, казалось, поднималась, и Кэшел ощущал давление, словно двигался сквозь плотную воду.
Конца туннеля было не видно. Когда любопытство взяло верх, Кэшел оглянулся и увидел Теноктрис, как ни в чем не бывало поющую заклинания.
— Но вернуться мы не можем, — пробормотал Захаг с сожалением. — Уже слишком поздно.
— Мне просто было интересно, как это все выглядит, — пояснил Кэшел. — Я и не собирался возвращаться.
Примат сморщил длинную, серьезную физиономию.
— Нет, не собирался. На то ты и старший. В любом случае, мы должны идти, а иначе и возвращаться будет некуда.
Кэшел посмотрел на него, но Захагу уже нечего было добавить. Губы его шевелились, но он просто шептал очередной стих.
Кэшел потянулся, поиграл мускулами. Интересно, что там, в конце туннеля?
Вслух же он произнес:
— Наверное, скоро и узнаем.
— Скорее, чем успеем об этом подумать, старший, — отозвался Захаг. — На мой вкус, даже слишком скоро.
Илне казалось, есть более важные вещи, чем уборка комнаты, где она должна была остановиться, но она не знала, что это за вещи. Провести еще одну ночь в грязи просто немыслимо.
Королевский дворец представлял собой множество отдельных зданий. Женские апартаменты располагались в восточном крыле комплекса, отделенные от остальных стеной с окнами, выходящими в сад. Эти покои долго никто не занимал — с тех пор, как королева надумала переселиться в собственное поместье в центре Вэллиса.
