Человечек, настолько низкорослый и худосочный, что Гаррик едва не принял его за ребенка, подошел ближе. Он и другие, немногим выше, стояли поодаль.
— И еще, Джосфред, — добавил король. — Проследи, чтобы Гаррик навестил Эрза. Я хочу, чтобы он понял, какое применение мы найдем его мечу в ближайшее время.
10-й день месяца Цапли
Кэшел решил, что проснулся. Он лежит в тесном гамаке. Причудливая решетка покрывает окна комнаты, снаружи решетку увивает лоза, отчего комната залита зеленоватым светом.
Он сел. Над его головой висело огромное опахало из перьев попугая. На самом деле, оно не висело: слуга держал его в руках, овевая спящего.
— Где я? — спросил Кэшел.
В одну из дверей вошла Шарина, улыбаясь, словно ясное солнышко.
— Не напрягайся, — сказала она. — Вот, держись за меня.
— Со мной все в порядке, — заявил Кэшел. Он робко улыбнулся; обычно всегда такое говоришь. — Я хотел сказать, на самом деле все в порядке.
Кэшел подал Шарине руку, стараясь на опираться на девушку, и встал. Вначале голова закружилась, но лишь на мгновение. Он чувствовал себя отдохнувшим. В голове проплыло смутное и неприятное воспоминание.
Он улыбнулся, глядя на руку Шарины в своей руке. Высокая она девушка и не такая уж худенькая, но все равно в его лапище ее ручка выглядит игрушечной. Шарине, должно быть, пришла в голову та же мысль, потому что они переглянулись и, не сговариваясь, расхохотались.
На Шарине была кремовая льняная туника с синим геометрическим узором по краям. В Барка Хамлет люди всегда одевались предельно просто, но Кэшел научился разбираться в тканях и узорах, благодаря Илне, своей сестре. Пожалуй, и во всем, что касается овец, Илна знала толк, подумал он.
Кэшел оглядел себя. На нем была туника с таким же рисунком, как у Шарины, но, похоже, ее наспех сшили из двух. Он улыбнулся: по-видимому, люди его роста и сложения здесь нечасто встречаются.
Да, кстати, где они?
— Мы в Пандахе? — задал он вопрос.
В комнату вошла обезьяна на четырех лапах. Она выпрямилась и обратилась к Шарине утробным голосом:
— Пойдем. Сейчас твой ход.
— Обезьяна-то разговаривает! — поразился Кэшел.
Животное недовольно заурчало. Оно было ростом со среднего человека, просто на коротких ногах. Мощные грудная клетка и плечи заставляли признать в нем серьезного противника.
— Неужели все люди настолько тупы, чтобы не отличать просто обезьяну от примата? — воскликнула зверюга. — Ты бы сказала, Шарина, Халфемосу, пусть даст ему немного ума. Хотя, пожалуй, легче обучить собаку. Или нет, быка.
Кэшел разразился смехом.
— Ну, не чудеса ли? Точно разговаривает… да еще и думает!
— Идиот! Идиот! Идиот! — заорала обезьяна, то есть примат, подскочив к окну и в ярости выскакивая наружу. Шарина тоже смеялась.
— Это Захаг, — объяснила она. — Король Пандаха Фолкуин любезно приютил нас после…
По лицу ее пробежала едва заметная тень, когда она продолжила:
— После того, как шторм уничтожил наш корабль. Придворный маг, мастер Халфемос, дал Захагу человеческий разум. Мы играем в шахматы.
Захаг снова запрыгнул в окно.
— Пойдем! — приказал он, схватив Шарину за руку. Пальцы у него были ужасно длинные и покрытые рыжеватой шерстью. — Твой ход!
Похоже, гнев его успел остыть. На крепкой оконной раме остались следы клыков.
Искусство мага, вероятно, сумело наградить примата человеческим разумом, но характер-то у него по-прежнему оставался обезьяний! Однажды один торговец шерстью из Сандраккана прибыл в Барку с ручной обезьянкой, правда, маленькой не крупнее кошки. Домашнее животное величиной с Захага, конечно, было неплохой идеей, но вот умное и сильное животное, при этом легко впадающее в ярость — наверное, слегка перебор.
— Минуточку, Захаг, — проговорила Шарина, отнимая руку. — Кэшел, ты готов быть представленным королю Фолкуину? Если нет, можно не спешить.
Слуга — или раб? — наблюдал за ними, продолжая свое дело. Он казался совершенно безликим, словно сам был частью опахала.
— Ну же! — вскричал Захаг. Он сделал вид, будто собирается броситься на Шарину.
Кэшел, как всегда, наготове, спрятал Шарину за спиной. Он стоял лицом к лицу с приматом, и на лице его была написана решимость.
Захаг издал вопль ужаса. Он прыгнул к слуге, отшвырнул беднягу в сторону и налетел на опахало, отчего перья рассыпались, облетая, словно лепестки огромного цветка.
Кэшел попятился, стоя между Шариной и приматом. Сегодня у нее не было с собой ножа, как заметил Кэшел. Видно, хранится где-то во дворце.
Захаг опустился на пол и стал почесываться, всем своим видом изображая безразличие. Он забормотал:
— Ну что ж, ладно, игра может и подождать…
Кэшел прочистил горло.
— Конечно, я буду рад поблагодарить короля, — сообщил он.
Они с Шариной вышли из комнаты; обезьяна плелась на почтительном расстоянии от них.
— Как вы здесь определяете время? — спросила Лиэйн, пока Джосфред вел их в поселение.
Гаррик полагал, что проспал полных двенадцать часов, ибо мышцы его совершенно расслабились и отдохнули после шторма. Ничто не мешало его сну в плетеной хижине, куда их привел помощник короля.
Джосфред пожал плечами.
— Вы, чужаки, всегда задаете такие вопросы. Время здесь, в Заливе, не значит ничего. Мы не можем вас понять — те из нас, кто родился здесь.
Прежде тропа, по которой они шли, была, видимо, широкой дорогой, но теперь сорная растительность вроде лебеды начала густо покрывать ее. Гаррик не знал, насколько быстро разрастается здесь трава.
— Сюда! — сообщил Джосфред. — Здесь находится сад с урожаем слив Эрзы. Не думаю, что нам стоит приближаться, но, если что, у вас же острый меч, мастер Гаррик!
В голосе их гида прозвучала горечь. Гаррик вовсе не был уверен, чему больше завидует маленький человек: обладанию мечом или девушкой. Непохоже было, что Джосфред вообще считал женщин за людей. Гаррик даже не знал, только его проводнику присуща такая точка зрения, либо же здесь, в заливе, все так думают.
Правда… Лунифра не является ничьей собственностью, даже Родоарда.
Дюжина гуманоидов, покрытых негустым мехом, срывали темно-синие плоды с раскидистых кустов, растущих ровными рядами. Те, которые Гаррик и его спутники пробовали прежде, были размером с кулак и вряд ли напоминали настоящие сливы, даже цвет их был бледнее.
Эрза перестали работать и поставили на землю корзины, в которые собирали плоды. Они двигались кучками, не сводя глаз с людей. Их мужчины выхватили дубинки и копья с наконечниками из морских раковин.
