— Верно, — согласилась Теноктрис. С помощью обоих молодых людей она поднялась на ноги. — Но самое худшее это существо готовило для самого Гаррика.
— Ты знаешь, кто это был? — спросил юноша.
Теноктрис покачала головой.
— Нет, но, пожалуй, знаю, что она такое. Старая леди криво усмехнулась.
— Это тоже миф, к тому же, если я поверю, что Искусительница была послана соблазнить Пастыря и совратить его с пути истинного, тогда мне ничего не остается, кроме как поверить в самих Великих Богов. Разве не так? Что тогда будет с моей верой в разум, спрашиваю я вас?
Гаррик осмотрел свой меч. Чуть ниже рукоятки на краю клинка была зазубрина. Вернее, меч там словно оплавился при невероятной температуре, не пощадившей сталь. Как будто Гаррик сражался с шаровой молнией, а не пытался поразить тело из перламутра и древние кости.
— Создавшие Залив Эрза были куда сильнее любых волшебников из числа людей. — произнесла Теноктрис. — и при этом отличались куда большей глупостью, чем люди. Всякое я повидала на своем веку, всякое, что касалось человеческой глупости, но… — на лице ее застыло суровое выражение, — …но использовать в качестве святыни такое исчадие ада … создать вокруг него святилище — предел безумия!
Гаррик подумал о Родоарде и его приспешниках, о других людях, в особенности, о Лунифре.
— Может, я был несправедлив к Родоарду, — мягко проговорил он. — И к Лунифре…
— Вряд ли, — ответила Лиэйн. — Он был чудовищем, а она — еще хуже. Им досталось по заслугам.
Грац двинулся навстречу людям. Он шел нетвердой походкой.
— Теноктрис, ты знаешь, где мы? — задал вопрос Гаррик.
— Да. Это что-то вроде моста, как бы я назвала подобное место. И мы можем вернуться к себе. Я должна изучить все очень тщательно, выяснить, каким должен быть наш следующий шаг.
— А что будет с людьми из Залива? — тихо спросила Лиэйн. Непонятно было, боится она чего-то или просто беспокоится о них.
— Да ничего не будет, — ответила волшебница. — Они сами себе злобные враги.
— Это их выбор, — подтвердил и Гаррик. — Он подумал о Джосфреде, лелеявшем мечту о торжестве над Эрза. — Все его сделали, не только Родоард.
— Верно, — согласилась и Теноктрис. — Когда ты разрушил Длань, ты запечатал выход из Залива навсегда, с обеих сторон. Туда больше не будут попадать люди, а те, кто живет там, никогда не покинут его. Даже если среди них народится более сильный маг, чем я.
— Спасибо Госпоже за Ее милосердие, — сказала Лиэйн.
16-й день месяца Цапли
Шарина проснулась в кромешной темноте, подавив крик. Она не помнила, что ей снилось, но нож намертво застыл в ее онемевших пальцах.
Она подождала немного, глубоко и медленно дыша, пока сердце не перестало колотиться, как сумасшедшее, потом выползла из-под тента. Нож из рук все еще не выпускала.
— Госпожа! — окликнул ее один из моряков.
— Все в порядке, — отозвалась девушка, снова рассердившись на Ноннуса: и вечно-то возле нее телохранители, день и ночь, никакого покоя.
Она взглянула на небо. Созвездие Быков стояло над восточным горизонтом, но из всех звезд Пахаря взошла лишь самая яркая, голубая.
После заката они причалили к этому безымянном островку. Суденышко покачивалось на волнах, гребцы воткнули весла одним концов в песок. Почти вся команда сейчас спала под навесом из брезента, для Шарины был приготовлен полотняная палатка.
Охранявший девушку моряк сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Она обернулась к нему:
— Это еще зачем?
— Простите, госпожа, — ответил он. Конечно, это не ответ на ее вопрос, но глупо было надеяться услышать что-либо еще. Она быстро двинулась по берегу в сторону, в которую ушел Ноннус после того, как они вместе перекусили.
Внутреннее Море так и кишело островами и островками. На некоторых была пресная вода, правда, таких было немного, но кораблям хватало места остановиться на ночлег и поспать на твердой земле. Многие острова заросли кустарником и травой вдоль линии прибоя. На их островке растительность вообще отличалась пышностью, даже фрукты встречались — правда, мелкие и горькие.
Шарина заметила красноватую вспышку, лишь когда та исчезла. Она остановилась. Невозможно догадаться, что это означает. Еще когда девушка вылезла из палатки, она заметил странный розовый туман над северной оконечностью острова. Она не успела еще подумать, что бы это могло быть, но инстинкты деревенской жительницы не подвели. Пускай свист моряка заставил вспышку исчезнуть, Шарина догадалась: там происходит нечто, связанное с магией.
Она крепче сжала рукоятку пьюлского ножа, скорее для молитвенной защиты, чем для атаки.
Из темноты перед ней выступила некая фигура.
— Шарина! — произнес голос Ноннуса. — Ты встала слишком рано, девочка.
— И ты тоже, — отвечала она. Под ногами хрустела опавшая листва. На многих островках жили поголовья кабанов: раньше их специально разводили в пищу для возможных путешественников, которые остановятся тут на ночлег. Здесь же жили одни крысы. — Мне приснился сон, вот я и встала.
Ноннус кивнул.
— Я проверял погоду, — сообщил он. Его голос и манеры ничем не отличались от манер и голоса того человека, к которому Шарина привыкла, рядом с которым выросла, каждый день молившего Госпожу о прощении своего прошлого. — Сегодня снова будет ясно. Так что нас ждет хороший день.
— Как и прежде? — спросила Шарина. — Когда половина гребцов будет отдыхать и сушить весла не более часа?
— Да, это лучший способ пройти далекое расстояние как можно скорее, — заметил Ноннус. — Для них это нелегко, но они — люди привычные.
— Куда мы направляемся, Ноннус? — спросила Шарина. — Ну пожалуйста, скажи мне!
Они плыли все время к востоку с того момента, как покинули Пандах, но Шарина и представить не могла, куда лежит их путь. Монотонное движение вперед, когда люди непрерывно сменяют друг друга на вахте, ввело бы в замешательство даже опытного моряка, подумалось ей.
— Еще не время, детка, — заявил Ноннус. Небо посветлело, и теперь резкие линии его бородатого лица были различимы гораздо лучше. — Просто верь мне.
Он жестом велел Шарине повернуться.
— Давай же, посмотрим, вдруг каша уже на огне.
— Ноннус? — неуверенно произнесла девушка, ибо в голову ей пришла странная мысль. — А ты не хочешь… забрать назад свой нож? Я ведь ношу его только в память о тебе.
— С тех пор, как я вернулся помочь тебе, я не касаюсь металла, — уклончиво ответил он. — Держи его у себя, а мои люди и я сам в любом случае уберегут тебя от опасности.
Но при свете утреннего солнца под туникой у Ноннуса, за поясом из бечевы, можно было различить очертания некоего предмета.
