Ханно усмехнулся.
— Сам я двигался бы гораздо быстрее, это правда. Но, если бы ты не расправилась с этой огненной штучкой, я бы вообще никогда больше не смог двигаться. Так что теперь я без тебя никуда!
— Рада, что ты так считаешь, — откликнулась Шарина. Она почувствовала себя лучше, когда решение было принято.
И еще одно она знала точно: до тех пор, пока она жива, в ней живет и частица души Ноннуса.
Илна дремала. Иногда широко распахивала глаза и тогда видела яркую луну. Изрытый кратерами лик выглядел так же, как и привычный лунный диск над Барка Хамлет, но только в три раза больше и багровый, как раскаленные уголья.
Судно лавировало между скал. Островки лежали в поле зрения чуть дальше полета стрелы, при дневном свете они казались куда отдаленнее. Странно еще и то, каким образом на столь твердом камне могли вырасти грибы, да еще в таком количестве!
Чешуйчатые люди выли жуткими голосами. Они снова вооружились. Корабль шел вперед, парус надувался невидимым и даже неощутимым ветром. Все смотрели в небо, забывая о курсе корабля.
Вдруг что-то пролетело в небе.
Арбалетчик повернулся, описав полукруг, пытаясь прицелиться. Остальные замахали кортиками и копьями, подняв дикие вопли.
Летящее существо показалось Илне похожим на человека. Только с крыльями летучей мыши.
Парус основательно закрывал вид с палубы. Матрос в полосатой повязке на голове полез на мачту. Он остановился на полпути, очевидно, соображая, как лучше поступить, и глядя через плечо.
Летун спикировал вниз и коснулся перил вдоль борта. Пальцами, снабженными устрашающими когтями, он вцепился в человека на мачте. Тот хрипло закричал и отмахнулся кортиком. Летун увернулся и бросился вниз. Мембраны, соединявшие крылья, были столь тонкими, что сквозь них просвечивала луна.
Арбалетчик выпустил стрелу. Тетива звонко пропела. Чешуйчатые заорали от восторга, обнимаясь и топая ногами от избытка чувств.
Моряк на мачте спрыгнул вниз. Он держался за правое плечо. На спине у него красовались три черные борозды. Он звал товарищей.
Двое положили оружие и осмотрели его, что-то бормоча и пощелкивая языком. Раны оказались глубокими. Моряк отнял руку, и кровь хлынула на палубу. Если не остановить ее, он умрет от кровопотери еще до рассвета.
Чешуйчатый издал крик, напоминавший мычание раненого быка. Он указал кортиком наверх. Прямо над ними возвышался скалистый остров, с которого в небо взмывали точно такие же крылатые люди.
И было их великое множество. Илне сразу же на ум пришли майские жуки, с жужжанием летающие под луной.
Моряк на веслах окликнул товарищей. Один из них наклонился к Илне с поднятым кортиком. И рывком стянул на ней веревки еще сильнее.
В первый момент Илна решила, что ее сейчас освободят. Двое начали отвязывать холстину, закрывавшую решетку, что вела в трюм. Они подняли решетку и потащили Илну к выходу, словно куль с мукой.
Она скупо улыбнулась. Что ж, теперь ее будущее еще более неопределенно.
Летун погружался в воду, ухитряясь дышать, словно морская птица. Крылья позволяли ему удерживаться и не утонуть вовсе.
Рот его был открыт. Лицо — совершенно человеческое, красивое, с высокими скулами, но зубы острые и неестественно длинные. При свете луны они казались красными.
И тут летун укусил тащившего Илну Чешуйчатого человека. Тот завизжал, выпуская из рук жертву: на месте уха зияла кровавая рана.
Летун вновь погрузился в воду, а матрос бросился на него с копьем. Пронзил его грудь, худую и жилистую, словно у белки-летяги, но покрытую тонкой тканью, напоминающей пергамент.
Раненый держался за голову рукой, не расставаясь с кортиком. Двое схватили Илну за шею и лодыжки и швырнули в проем.
Она сильно ударилась. Вначале все, что почувствовала девушка, была сильная боль, потом она разглядела силуэт человека, пытавшегося пробиться к ней. Чешуйчатый пнул его в лицо. Тот упал назад, и решетка закрылась прямо над ними.
Сквозь вентиляционные отверстия Илна видела отблеск красной луны. И прямо на нее летело множество крылатых нелюдей.
«Ну прямо как майские жуки…»
Илна интенсивно распутывала оставшиеся веревки. Человек рядом с ней извивался всем телом, стоя на коленях. Руки его были связаны за спиной, и ему было не во что упереться, чтобы выпрямиться.
— Пускай Сестра заберет меня! — воскликнул он. — Это же девушка!
— Женщина, — отозвалась Илна. — И, будь я на вашем месте, кем бы вы ни были, я бы поостереглась повторять имена, которые вы постоянно произносите. Возможно, вам придется в скором времени лично повторить их Самой Сестре.
Ей удалось высвободиться, и сейчас же вся сдержанность исчезла, а Илна мгновенно впала в ярость.
— Ну что ж, по крайней мере, лучше вы, чем ничего, — промолвил человек. — Может, вам удастся перегрызть зубами мои веревки. Будь у меня руки свободными, клянусь, я бы нашел способ разобраться с этой нечистью.
Говоря так, он неуклюже развернулся. Трюм был частично завален, как показалось Илне, мешками с гравием. Правда, при тусклом лунном свете непросто было различить детали.
— Повернитесь, и я развяжу вас после того, как освобожусь сама, — проговорила девушка. И спросила: — Кто вы?
Илне пришлось изогнуться, чтобы удобнее было добираться до собственного запястья. Чешуйчатый стянул ее конечности по отдельности, а потом — еще и вместе. Узлы были мощными, сразу видно — связывал не новичок, но бывалый моряк. Прежде ей не приходилось иметь дело с подобными, а уж Илна-то знала толк в узлах.
— Я — капитан этого судна, вот кто я такой, — сообщил ей мужчина. — Козро ор-Лэйлин из Вэллиса на Орнифоле. Мне принадлежит восьмая часть корабля — в качестве платы за провоз. Или принадлежала…
И он с отвращением сплюнул.
— Эти мерзавцы наверху — моя команда, по крайней мере, были ею до того, как ими завладела эта лихоманка…
Решетка заскрипела под тяжестью приземлившегося на нее крылатого человека. Большие пальцы на ногах, снабженные острыми когтями, вцепились в решетку. Было ясно, что на палубе идет настоящая битва.
Козро вскрикнул от удивления и откинулся назад.
— Да заберет меня Сестра в преисподнюю! Что там у них творится?
Илна высвободила левое запястье. Это было нелегко, но все же удалось: ее связали достаточно мягкой и эластичной веревкой, за что девушке следовало поблагодарить своих тюремщиков. Будь веревка покрепче, вряд ли она сумела бы освободиться от узлов так скоро.
Она уселась прямо.
— Ваш корабль атакуют летучие мыши в человеческом обличье, — поведала она. — Мы находимся сейчас не в том мире, где родились, и я понятия не имею, где именно.
Она холодно усмехнулась, продолжая проворно работать пальцами над узлами, стягивавшими лодыжки.
