Посвящаю Рэнди Лонгу, который много лет был моим единственным другом и тренером моего сына по бодибилдингу. Обязанность, с которой я бы сам не справился.
Действующие лица
Старые герои
АТТАПЕР — командир Кровавых Орлов, отряда королевской охраны.
КАРУС — легендарный последний правитель Старого Королевства. Умер тысячу лет назад. Но его безжалостный хохочущий призрак живет в сознании Гаррика.
КЭШЕЛ — брат Илны, друг Гаррика и жених Шарины. Силач, побеждающий своих врагов.
ЧАЛКУС — моряк, пират и кровавый убийца; друг Илны.
ГАРРИК — образованный крестьянин. В настоящее время принц и действующий правитель Островов.
ИЛНА — искусная пряха, вернувшаяся из Ада. Теперь обладает сверхъестественными способностями.
ЛЕРДОК — амбициозный и властный граф Блэйза.
ЛИЭЙН — личный секретарь Гаррика, его советник в государственных делах и возлюбленная.
МЕРОТА — воспитанница Илны, девятилетняя девочка. Любит петь неприличные песни.
РОЙЯС — канцлер Островов.
ШАРИНА — сестра Гаррика и его единомышленник. На все имеет свой собственный взгляд.
ТЕНОКТРИС — волшебница, спасшая Старое Королевство от краха. Не очень могущественная, но весьма искусная.
ВАЛДРОН — воин благородного происхождения, командующий королевской армией.
Новые герои
АЛЕКТА — молодая волшебница, дикарка, прибывшая издалека.
ЭЙХЕА — волшебница, заступница Лаута в древности.
ЭЙХЕОН — волшебник, тиран, правитель Лаута в будущем.
ЭЙХЕУС — волшебник, действующий правитель Лаута.
ГАР — молодой человек, мог бы стать прототипом Гаррика в будущем, если бы не укус ящерицы прямо в голову.
МЕТРА — волшебница, компаньонка и советник леди Тильфозы.
МЕТРОН — волшебник, компаньон и советник лорда Талемуса.
МЕТРУС — волшебник, питающий страсть к древним артефактам.
ТАЛЕМУС — потомок династии графов Лаута.
ТИЛЬФОЗА — сирота, воспитанница Детей Владычицы, нареченная невеста лорда Талемуса.
ТИНТ — девушка-обезьяна и друг Гара, ручной зверь в услужении бандитов, называвших себя Братством.
ВЕСКЕЙ — атаман шайки разбойников.
Авторское примечание
В основу религии Островов положены культ шумеров и их ритуалы. Госпожа приравнивается к Инанне. Беспутник Пастырь — к Дамузи. А Сестра заняла место Эрешкигал, королевы подземного мира.
Религия Островов (может, только за исключением того, что придумано) отделена от магии. Волшебство во Владычице Подземелий основывается на настоящих ритуалах Средиземноморья в античные времена. Неиссякаемым источником магических действий стали египетские обряды и обычаи, но кое-что добавлено из других культур (в основном еврейской). Тайные Слова, которые я называю «словами Силы», представляют язык демиургов. С помощью него осуществляется связь человечества с Великими Богами.
Я сам не верю в магию, классическую или другую, но я знаю, что действительность не всегда соответствует моему мнению о том, как должно быть. Поэтому, чтобы обезопасить себя, я предпочитаю произносить vосеs mуstiсае громко.
В прошлом я использовал античных авторов как часть культурного пласта Островов. Пендилл — это Овидий, который вот уже много лет просвещает меня как писателя и чьи книги доставляют мне огромное удовольствие. Тинцер — это Тацит, о котором я могу сказать то же самое. Я думал о Гилдасе как о Эскоине. Мне кажется, писатель может получить знания из всех книг, которые прочтет. Но я надеюсь, что у Гилдаса больше всего.
Глава первая
Шпион, коренастый мужчина по имени Хордред, работающий судовым агентом, испуганно смотрел на Гаррика и Лиэйн и еле слышно шептал, что знает о намерении некоторых западных островов отделиться. Своим поведением он напоминал белку, неожиданно оказавшуюся на земле.
— В этом замешаны и жрецы, — говорил Хордред. — Они называют себя служителями Храма Лунной Мудрости и проводят богослужения в святилище Лунной Госпожи в Донелле. Но это не просто молебны и церковные ритуалы, это…
Он сглотнул. Лиэйн показалось, что Хордред чем-то похож на ее умершего отца, странствующего волшебника, который потерял свою магическую силу, а потом погиб. Вообще-то агент производил впечатление человека, способного постоять за себя. Его лицо навсегда приобрело злобное выражение из-за сломанного вражеской дубинкой носа, а от удара ножом на предплечье остался глубокий шрам. Обычные угрозы физической расправы не могли напугать Хордреда и довести до состояния, в котором он пребывал сейчас.
— Думаю, здесь что-то особенное, — сказал он, уставившись на свои плотно сжатые руки, лежащие на столе. — Что-то такое, что могло только присниться.
Они расположились за сделанным из кедра круглым столом, в маленькой комнате для совещаний, находившейся в той части дворца, что принадлежала принцу Гаррику. Оконные створки, оборудованные под черепичной крышей, пропускали внутрь приглушенный свет и воздух, но не позволяли видеть тех, кто собрался в комнате. Отряд королевской охраны. Кровавые Орлы, разбил свой лагерь вокруг дворца. Гаррик приказал командиру не пропускать никого, пока они и Лиэйн беседуют с гостем, даже если это будет Валенс Третий, все еще носящий титул Повелителя Островов.
— Что же вам приснилось, Мастер Хордред? — спросила Лиэйн, прерывая зловещую тишину.
Хордред уныло взглянул на девушку.
— Не знаю, госпожа! Я и сам не понял, все кругом было затянуто какой-то пеленой. Что-то снилось, но я ничего не разглядел из-за этой серой дымки. Я знал, что подхожу к каким-то предметам, но видел только серую мглу. А потом проснулся.
— Теперь вы в безопасности, Мастер Хордред, — сказал Гаррик, стараясь придать голосу больше уверенности. Он подошел к шпиону, дотронулся до его руки кончиками сильных загорелых пальцев. — Если желаете, можете остаться здесь, во дворце. Или выбрать одно из королевских поместий на Орнифоле, если полагаете, что находиться в столице опасно. Вас никто не побеспокоит.
Гаррик вспомнил встречу с духом короля Каруса. Призрак хмурился, словно крутой утес, сдерживающий волны.
— Ах, если б только я мог снести своим мечом несколько голов, — сказал тогда дух, — Союз Запада больше бы никого не потревожил. Кроме, быть может, дерущихся за кусок мяса собак.
Здесь Карус широко улыбнулся, и лицо его приняло обычное для короля радостное выражение.
— Ноя знаю, мой мальчик, рубить головы — это не для тебя. И, возможно, не убей я в свое время столько страдальцев, сейчас вы жили бы совсем по-другому.
