Юноша почувствовал в руке знакомую тяжесть своего верного защитника, вырезанного когда-то из ореха гикори. Стало хорошо и спокойно, словно на мгновение он вернулся в родной дом.
Помощники подвели Кэшела к бане. Чтобы протиснуться в ее узкую дверь, похоже, придется встать на четвереньки. Он наклонился и заглянул внутрь. В земляном полу было выдолблено углубление. На дне его юноша увидел такой же налет, как и на чаше.
— Господин. — Помощники склонились по обе стороны от двери, приглашая его войти.
Поколебавшись, Кэшел прислонил посох к стене домика, сгорбился и полез внутрь. В общем-то он мог справиться с Помощниками и голыми руками. К тому же человечки не делали ничего такого, чтобы заподозрить их в коварстве. Да и какой вред могла причинить ему эта кучка цыплят?
Резкий запах травы ударил в нос. Весело переговариваясь между собой, маленькие человечки принялись за работу. Они сняли с Кэшела пояс, потом тунику.
Один из Помощников потрогал мускулы на руке у Кэшела и захихикал:
— Такой большой, такой сильный!
— Ложитесь, господин Кэшел, — попросил его товарищ.
Кэшел повиновался. Углубление в полу оказалось скользким от покрывавшего его налета и прохладным. В нем было приятно лежать после нескольких часов, проведенных под жарким солнцем. Глаза юноши быстро привыкли к полумраку. Избушка освещалась лишь пробивающимися через отверстие в крыше солнечными лучами.
Кэшел лежал на животе головой к двери, положив руки под голову. В домик вошли еще шестеро Помощников. Они принесли чан с нагретой на солнце водой и несколько тыкв.
Самый молодой разломал овощ. Из тыквы посыпались круглые семена, похожие на головку одуванчика. Мякоть показалась Кэшелу жесткой, словно высохший стебель. Прежде он не видел ничего подобного. Баня вновь наполнилась свежим и сильным запахом травы.
Помощники полили водой спину и ноги Кэшела. Несколько человечков принялись скрести его тело кусками тыквы. Движения их были плавными, а прикосновения мягкими. Кэшел почувствовал тепло, словно его накрыли овечьей шкурой. По коже пробежала приятная дрожь.
Еще один Помощник растирал плечи и шею. Ожог на предплечье тут же перестал болеть, как будто его смазали ланолином.
Кэшел подумал, что неплохо будет провести пару деньков в гостях у маленьких человечков. Конечно, они с Тильфозой хотят поскорее вернуться домой. Но точного срока, когда они смогут туда попасть, у них все равно не было.
Конечно, здорово расслабиться и отдохнуть среди этих дружелюбных крошек, но…
Раздался крик Тильфозы.
Из головы Кэшела сразу улетучились все мысли, кроме одной — Тильфозе угрожает опасность. Он попытался вскочить, но смог лишь приподняться и ударился головой о крышу домика. Юноша хотел разломать переплетенные между собой ветки, но руки не слушались его. Они словно онемели.
Кэшел все чувствовал, но шевелиться с каждой минутой становилось все труднее. Помощники окружили его и возбужденно о чем-то затараторили. Он попытался сделать шаг и упал на землю. Через приоткрытую дверь юноша увидел Тильфозу. Человечки, чьим дружелюбием и безобидностью он так восхищался, повалили ее на землю и связывали руки поясом Кэшела, разорванным на веревки.
Он хотел воззвать к Дузи, но слово застыло на его губах. Помощники волоком вытащили обездвиженного Кэшела во внутренний двор. Племя окружило юношу плотным кольцом. Двадцать-второй громко отдавал приказания. Множество маленьких ручек ухватилось за Кэшела. Его тело закачалось, и было поднято вверх усилиями всего племени. С громкими криками человечки понесли Кэшела к выходу из деревни.
Помощники, натиравшие в бане его тело кусками тыквы, шли впереди процессии. Их руки безвольно висели вдоль туловища, слегка покачиваясь при ходьбе. И до Кэшела вдруг дошло, что яд, которым его отравили, содержался в мякоти тыкв.
Его взгляд остановился на Тильфозе. Со связанными руками девушка лежала на земле у последней избушки. Но никто не додумался засунуть ей в рот кляп.
— Я помолюсь за тебя Владычице, — прошептала она.
Кэшел не смог ничего сказать в ответ, да и слова сейчас были ни к чему. Тильфоза могла не понять его, если бы он посоветовал приберечь молитвы для себя самой. Юноша не сомневался, что вскоре дело дойдет и до нее.
Может, со временем сила яда и ослабнет, но Кэшелу, похоже, этого уже не дождаться. Помощники всей деревней несли его к дереву, пожирающему людей.
Он был новой жертвой.
Глава пятнадцатая
— Иаэуой! — произнесла Алекта последнее слово заклинания и ударила ножом в кучу щепок, аккуратно сложенных в центре пентаграммы.
Вспыхнуло пламя. Его язычки стали подниматься вверх, постепенно охватывая сломанные ветки и коряги. Свет пламени отбрасывал на лица девушек тени.
Алекта вновь склонилась над костром, шепча что-то себе под нос, затем удовлетворенно кивнула.
— Дорога там, — указала она. — Без тебя я бы никогда ее не нашла.
Илна посмотрела в ту сторону, куда стелился дым. Он поднимался вверх по каменистому склону к расщелине. Рассвет уже окрасил деревья в красный цвет. Дороги, проложенной ногами людей и колесами телег, она не увидела. А значит, им снова придется идти на ощупь, что усложнит и без того непростой путь.
Сюда они добрались по тропе, где ходили люди, а иногда и груженные поклажей мулы. Но для колесниц и повозок тропинка была узковата. Это совсем не удивило Илну. В деревушке Барка после крушения Старого Королевства осталась всего лишь одна протоптанная дорога, все остальные поросли ковылем.
Конечно, днем им кто-нибудь может встретиться, но чем реже они будут попадаться людям на глаза, тем лучше.
— У тебя остались силы, чтобы идти? — спросила Илна у дикарки. — Будет лучше, если мы выйдем прямо сейчас.
— Конечно, идем! Я совсем не устала от такого простого заклинания.
Илна не поняла, действительно Алекта не чувствует усталости после колдовства или пытается скрыть от нее слабость, но разбираться в этом у нее не было никакого желания.
Она отломала себе и дикарке по куску от того каравая, что взяла утром на кухне. Алекта, прежде никогда не видевшая пшеничного хлеба, жадно набросилась на еду.
Через несколько минут, покончив со своей порцией хлеба, дикарка поднялась на ноги и потянулась.
— Я пойду вперед. Надеюсь, ты не думаешь, что разбираешься в дорогах лучше, чем я? По таким тропам проходит один, самое большее два человека в год.
— Иди, я пойду следом, — подгоняя Алекту, резко ответила Илна, сделав вид, что не заметила взгляда компаньонки, брошенного на оставшийся ломоть хлеба.
Склон зарос диким лавром и небольшими кустами с мелкими листочками. Колючек на кустах не было, но сплетенные между собой ветки затрудняли движение. Девушки пробирались через заросли, оставляя на сучках клочки одежды.
