Она замолчала, пристально наблюдая за происходящим на суше. На берег высаживалась королевская армия. Под громкие крики унтер-офицеров вооруженные солдаты строились клином, присоединяясь к отряду Кровавых Орлов. Корабельным командам полагалось разбить на берегу базовый лагерь и охранять корабли — защита флота держалась отныне на их пиках и на мечах.
Все это Карус организовал на тот случай, если Союз Запада попытается атаковать их с суши силами кавалерийских эскадронов. Древний король, правивший сейчас Островами, был вспыльчив и скор на расправу. Инакомыслие он подавлял самым жестким образом, об этом Шарина читала в древних летописях. Но, проведя рядом с Карусом не одну неделю, она смогла оценить его полководческий талант. Приняв решение, что моряки будут воевать на берегу, он продумал все до мелочей, так же скрупулезно, как подбирала нитки для своих узоров Илна.
Казалось, противник не осведомлен о вторжении королевской армии на остров. Конечно, долго хранить это в тайне не удастся, но через час базовый лагерь будет со всех сторон укреплен, и солдаты займут оборонительные позиции.
А уже через четыре часа королевская армия должна начать осаду Доннела. Изменения в планах могли произойти лишь в том случае, если армия Союза Запада решит выйти из города и встретиться с войском Каруса лицом к лицу.
От этой мысли Шарина вздрогнула.
— Что-то не так? — поинтересовалась Теноктрис.
— Я думала, что война может закончиться еще до наступления ночи, если армия противника покинет стены Доннела. Ты когда-нибудь видела мясника, разделывающего тушу свиньи?
Волшебница покачала головой:
— Я знаю лишь то, о чем написано в моих книгах, дорогая.
— Так вот, я подумала о двадцати тысячах свиней, которых могут зарезать одновременно, — продолжила Шарина. — Обо всей этой крови, грязи, поросячьем визге…
Теноктрис положила руку на плечо девушке, пытаясь таким образом ее успокоить, и огляделась. Королевский флот стал на якоря у берега. Матросы в спешном порядке разгружали корабли.
— Твоя работа прошла успешно? — поинтересовалась Шарина у волшебницы, чтобы хоть немного отвлечься от военных действий. Девушка кивнула в сторону мачты, за которой совсем недавно сидела Теноктрис.
— Мне удалось узнать, что никого из наших пропавших друзей сейчас в Доннеле нет. — Волшебница улыбнулась, но в глазах ее читалась грусть. — Хотя, если я правильно расшифровала символы, совсем недавно здесь была Илна. Ты же знаешь, мой магический дар — не самый сильный.
Шарина обняла Теноктрис.
— Встречала я могущественных волшебников. И все они мертвы, хвала Госпоже. Только благодаря тебе королевство все еще существует.
Девушка вновь подошла к перилам и окинула корабли королевского флота долгим изучающим взглядом. Похоже, все было в порядке. Лишь возле одной триремы стояли — по колено в воде — офицеры и рассматривали обшивку киля. Наверное, корпус корабля получил повреждение, а капитан заметил это лишь у самого берега.
Карус стоял на треноге, сооруженной из связанных между собой стволов небольших деревьев. Оттуда он мог наблюдать за всем происходящим как на море, так и на суше. Его адъютант уже бежал в сторону поврежденного корабля. Король заложил руки за спину и был, похоже, вне себя от гнева.
— Надеюсь, у капитана хватит мозгов отойти подальше, пока Карус не явился к нему лично, — усмехнулась Шарина.
— Да, — согласилась с ней Теноктрис. — Им лучше утонуть, чем впасть в немилость.
Улыбка на лице девушки сменилась озабоченностью.
— А что, если Карус убьет капитана? Просто отрубит ему голову, так же как отрубил ее Эйхеусу.
Теноктрис молча пожала плечами.
Адъютант Каруса громко отчитывал капитана триремы. Офицеры и команда дружно пытались вытащить корабль на берег для починки. Кажется, опасность на сей раз миновала.
— Теноктрис, ему не следует так себя вести, это не идет во благо королевству. — В голосе девушки послышалось отчаяние. — Карус и сам это знает, но когда разозлится, крушит любого, кто попадет ему под руку, независимо от того, прав тот или виноват.
— В этом и заключалась настоящая причина всех его бед, — сказала волшебница. — Тем не менее Карус не ударил слугу за провинность графа Сандраккана.
— Не имеет значения, — не успокаивалась Шарина. — Это еще хуже! Я знаю, справедливость — прекрасное качество. Но лучше бы он ударил слугу, а не убил дворянина только за то, что тот медленно выполнял его приказания.
— Кошмары его просто замучили, которую ночь из-за них не может уснуть, — пожалела короля Теноктрис. Карус теперь пристально наблюдал за тем, как строится насыпной бастион лагеря. — Полагаю, он и раньше был вспыльчив, но даже святой, если спит мало…
К берегу подходили последние корабли. Две триремы, оказавшись слишком близко друг от друга, сцепились веслами. На палубах обоих судов раздались проклятия, но в конечном счете все обошлось. Несмотря на видимый хаос, обстановка начинала улучшаться.
— Может, все и получится так, как он задумал, — смягчилась Шарина. — Возможно, королю перестанут сниться кошмары и он подавит мятеж Союза Запада. Ведь раньше ему часто удавалось побеждать.
— Будем надеяться, — произнесла Теноктрис. — Лучше я…
Она замолчала и направилась к своему убежищу — заниматься магическими ритуалами. Старая волшебница выглядела такой усталой, что девушка едва ее не остановила.
Но в последний момент сдержалась. Ей, как, впрочем, и Теноктрис, было хорошо известно, что последняя вспышка гнева и самонадеянность явились причинами смерти Каруса. Возможно, и теперь, если Теноктрис не удастся вовремя вмешаться, с ним может случиться то же самое.
Шарина понимала, что знаний у старой волшебницы ничуть не меньше, чем у их врагов. Благополучие королевства зависело сейчас скорее от нее, чем от умения Каруса владеть мечом.
Глава семнадцатая
Кэшел прижал к себе посох, опасаясь, что если тот упадет на пол, грохот привлечет к нему и Тильфозе внимание посетителей трактира.
— Нам нужна еда и комната, — произнес юноша, оглядываясь по сторонам.
Возле стойки спиной к ним стояли несколько мужчин. Единственным источником света в комнате оказался зажженный очаг. Рядом с его железной решеткой лежали нарубленные дрова. Пол был обшит нетесаными досками. Поверх него лежали камышовые дорожки. Похоже, их положили недели две назад.
— Вы можете получить здесь и еду, и ночлег, — откликнулась женщина из-за стойки, — если у вас есть деньги. Три Камыша — за постель на двоих. Камыш — за кашу. И еще один Камыш, если хотите, чтобы ее полили рыбной похлебкой.
Хозяйка трактира оказалась крупной, высокой женщиной лет сорока. Вместо туники она носила кафтан с длинными рукавами, который позволял всем желающим обозревать ее пышную грудь.
