Он кивнул, показывая, что понял Тинт. Даже в его родной деревушке росли ядовитые грибы, но с такими, таящими в себе смертельно опасные споры, юноша столкнулся впервые. Оставалось лишь довериться знаниям девушки-зверя, которая разбиралась в грибах так же хорошо, как Теноктрис в волшебстве.
— Как мы…
Ствол виноградной лозы с широкими, как у арбуза, листьями, рядом с которой стояла Тинт, закачался вдруг, и девушка-обезьяна будто окаменела.
— Тинт? — позвал ее Гаррик, дотронувшись до плеча. Она мелко дрожала, как осиновый лист на ветру. Гаррик проследил за ее неподвижным взглядом.
Огромная змея кольцами обвилась вокруг дерева. Ее клиновидная голова была величиной с кулак Гаррика, а пятнистое тело таким же толстым, как и его рука. Он не мог точно определить длину змеи — десять футов, двадцать, может быть, больше. Но она вполне могла напасть на застывшую от ужаса Тинт.
Хвост змеи подрагивал, отчего листья лозы тревожно шуршали. Она слегка приподняла голову, мышцы упругого тела сжались перед броском. Девушка-обезьяна обреченно заскулила:
— Ху… Ху… Ху…
— Прыгай назад, Тинт, — прошептал Гаррик. Его спутница вполне могла отскочить футов на пятнадцать; это позволило бы ей оказаться вне пределов досягаемости чудовища.
Но страх приковал бедняжку к земле. Гаррик даже не был уверен, что она расслышала его слова. Правой рукой, которую закрывала спина девушки, он развязал узел на своей набедренной повязке.
Змея вновь пошевелила хвостом. Большинство змей уползают, если им предоставляется возможность отступить, но только не эта. Ее изогнутое тело было цвета горячей серы, а когда рептилия открыла пасть, обнажились огромные зубы, на кончиках которых блестели капельки яда.
Гаррик прыгнул влево от Тинт, размахивая перед собой набедренной повязкой. Будь у него время, он нашел бы камень и, пользуясь повязкой как пращой, метнул бы в чудище снаряд. Но времени не было.
Змея набросилась на него. Она оказалась намного проворней, чем полагал Гаррик. Сомкнув на его длинной шерсти зубы, гадина издала громкий клацающий звук. Гаррик увернулся, схватив змею чуть ниже головы обеими руками. Бежать было поздно. Встав на четвереньки, Гаррик подставлял под острые зубы то бедро, то плечо.
Тинт вышла наконец из оцепенения, прыгнула — сначала подальше от змеи, потом назад, будто жаба, дергающаяся во все стороны, и закричала.
Змея обвилась вокруг правой руки Гаррика. Рептилия была очень сильной, даже сильнее, чем он ожидал, но все же вырваться из захвата у нее не получалось. Гаррик чувствовал, как острые чешуйки режут его мозолистые ладони.
— Тинт! — крикнул он и завалился на левый бок, прямо на камень, рискуя если не сломать ребро, то уж точно получить парочку синяков. Боль была нестерпимой, словно его поразило молнией. — Помоги мне!
Девушка-обезьяна подпрыгнула ближе и заверещала. Змея попыталась вонзить зубы в предплечье Гаррика; ее длинный хвост начал закручиваться кольцом, ударяя его по лицу и глазам.
— Дузи! — воззвал он, из последних сил ударив змею о камни. Что-то хрустнуло. Гаррик отбросил подальше мерзкое тело, с ужасом вспоминая пережитый страх.
Змея продолжала извиваться, теперь уже в предсмертных конвульсиях, потом в последний раз разинула страшную пасть и наконец затихла.
Гаррик медленно поднялся, потирая бок. Синяк останется, но ничего серьезного. Набедренная повязка валялась рядом с лозой, куда он ее и бросил. Яд насквозь пропитал небольшой, размером с ладонь, кусок ткани, и юноша не стал к ней прикасаться. Не та одежда, в которой стоит начинать перемены к лучшему.
— Гар в порядке? — спросила Тинт. Она подползла к нему с боку и погладила. — Гар в порядке!
Гаррик погладил ее в ответ. Девушка-зверь не смогла преодолеть страх, хотя и попыталась ему помочь. А сам Гаррик с отвращением вспоминал, как еще недавно держал в руке извивающуюся змею.
— Покажи мне, где кольцо, Тинт, — прохрипел Гаррик. — Это все, чего я хочу. Найди мне кольцо.
Шарина вошла в комнату для совещаний вслед за Гарриком, двигавшимся настороженно, будто загнанная в западню дикая кошка, и все еще державшим меч наготове.
Когда он упал в пруд, девушка очень испугалась, сейчас же ее охватил просто панический ужас.
Гаррик обошел круглый стол и повернулся к трем сопровождавшим его женщинам. Лиэйн помогла Теноктрис опуститься на стул. Шарина посмотрела Гаррику в глаза.
Принц снова стал протирать меч куском шелка, хотя на лезвии не осталось уже ни единого пятнышка.
— Когда он попытался отпрыгнуть, я испугался, что проткну ему челюсть. Ничто так не зазубривает меч, как человеческие зубы.
— Гаррик, что случилось? — спросила Шарина, всматриваясь в брата и не узнавая его.
Принц, не глядя, вложил меч в ножны. Плавный и одновременно быстрый жест требовал определенного навыка, сродни тому, каким должен обладать человек, в темноте продевающий нитку в игольное ушко.
— Что случилось? — переспросил он. — А вот что… Я не Гаррик, госпожа. Тот колдун…
Его лицо исказила гримаса; он прорычал последнее слово так, если бы произнес «матереубийца» или даже нечто похуже.
— Он лишил вашего брата разума, наделив его мозгами какого-то слюнявого, невесть откуда взявшегося придурка!
Мужчина, внешне очень похожий на ее брата, которого Шарина знала девятнадцать лет, уставился настаю птиц, изображенную на фреске между потолком и оконными створками. Но вот их взгляды встретились, и у девушки вновь возникло ощущение, что перед ней загнанный в ловушку зверь.
Теноктрис встала с табуретки из слоновой кости и опустилась коленями на пол. С помощью кисточки и маленькой роговой чернильницы, которые волшебница достала из рукава, она начертила шесть больших символов.
— Этот умник, Заступник, думал, что оставил Острова без монарха, потому что теперь принц не смог бы даже сам кушать, — сказал мужчина, улыбнувшись Шарине. На его лице появилось знакомое ей с детства выражение — такое бывало у Гаррика. — Но он не знал того…
Мужчина полез под тунику, вытащил из-под нее висевший на шее медальон, а затем продолжил:
— Это то, что никогда не давало Гаррику оставаться один на один со своими мыслями. Сейчас в моей голове продолжает жить полоумный хнычущий мальчишка, не ведающий, что будет дальше. Но мне дано носить тело Гаррика, а ему нет.
Продолжая широко улыбаться, незнакомец открыл медальон, чтобы показать, кто же он на самом деле.
— Меня зовут Карус, — сказал он. — Тысячу лет назад я правил Островами.
Вспышка голубого цвета, яркая, но не сильная, осветила символы, которые начертила на каменном полу Теноктрис. Одна искра с треском, подобно оводу, полетела в сторону говорящего, но исчезла прежде, чем он успел схватиться за рукоять меча.
