— Где ты взяла?
— Старая история. Слышал про Илью Старикова?
— Имя знакомое.
— Первый диверсант Советского Союза. Ему Сталин доверил организовать диверсионные отряды. Еще до войны эти отряды заминировали все крупные города России. И Москву в том числе. Организация получилась очень мощная. Такая, что Сталин сам ее боялся и в тридцать шестом распустил эту теневую армию. Но когда война началась, Старикова вернули в строй. Города они так и не разминировали. Когда фашисты захватили Харьков, команда Старикова взорвала город, находясь при этом в Воронеже. За семьсот верст от Харькова. Сработал радиоуправляемый фугас. И это факт. Так вот, мой прадед, дед моего отца, командовал в те времена бригадой диверсантов в Сталинградской области. После войны осталось множество засекреченных бункеров и в наших краях. Там столько взрывчатки, что хватит на всю нашу область. У моего отца есть карты и схемы, оставшиеся от деда. Я их видела. Один из таких бункеров находится совсем рядом. В жизни не найдешь. Стоять на нем будешь и не увидишь. Умели строить. Фашисты так ничего и не нашли. Старики умерли, и все секреты унесли с собой. Отец схемы нашел, когда полы в доме перестилали. Одним словом, мины у нас есть, а главное, что при таком раскладе вы с Матерью из категории подозреваемых исключаетесь.
— И ты знаешь, как сделать заряд?
— Он уже сделан. В схеме запалов и контактов я тоже разобралась. Все есть. Нужно лишь пару батареек купить.
Девушка затихла. С улицы послышался гул мотора. Они придвинулась к окну.
— Черт! Отец едет. И что ему на работе нe сидится. Дуем вниз. Где твой мотоцикл?
— В кустарнике на опушке оставил.
Они спустились по лестнице вниз на земляной пол и подкрались к дверям сарая.
В широкую щель все было видно.
Милицейский уазик остановился возле ворот. Невысокий штакетник отделял ухабистую дорогу от огромного участка майора Романа Пустовалова. Из машины вышел сам майор — плечистый мужчина высокого роста со смуглым рубленым лицом, жесткими тонкими губами. Светло-серые глаза выгодно выделялись на загорелом обветренном лице, но колкий взгляд был слишком неприятным и перечеркивал притягательные мужественные черты, которыми наградила его природа. Такого человека скорее испугаешься, чем станешь доверять ему.
Майор бросил ключи в карман брюк и направился к дому, открыв калитку ногой.
Когда его статная фигура скрылась в доме, Алена приоткрыла дверь сарая, и они оба выскользнули наружу. Пригибаясь, влюбленные пробежали вперед и уже собрались перемахнуть через штакетник, когда послышался новый звук. К воротам подкатил серебристый джип «Тойота». Послышался сигнал клаксона.
Ребята залегли в кустах малины.
— Мой папаша пожаловал, — испуганно пролепетал Егор. — И что его принесло? Я и не знал, то они общаются.
— Заткнись, Горочка! Тут что-то не так.
На сигнал из дома вышел хозяин. Раздетый по пояс, он выглядел атлетом. Безукоризненная модель для скульптора. А из машины вышел толстячок среднего роста с просвечивающейся плешью на затылке.
Взгляды их встретились. Они не боялись, а скорее ненавидели друг друга.
— Здорово, Роман Иваныч. Сто лет тебя не видел и еще бы двести не видеть.
— С чем пожаловал, депутат?
— Рано ты с работы смылся. Так можно и должность проспать. А не то что новую получить.
— Переживаешь за своего холуя Требухина? Не надейся. Ему в управлении делать нечего. Пусть на хуторских танцульках за казачками присматривает. А настоящим делом займусь я. Не тебе, Ярыгин, в здешних местах свой устав навязывать. Кочумай в Москву и там глотку дери. А тут горлом не возьмешь.
— Так вот, майор. Новость у меня для тебя плохая. Колония строгого режима ЯР 154/25, что находится во Фролово, тебе, как я догадываюсь, известна.
Пустовалов напрягся.
— Что дальше?
— А то, что в четырнадцать часов по местному времени из нее дал деру Василий Игоревич Артюхов. Дружбан твой старый, которого три года назад с мешком фальшивых долларов взяли. Только не твои люди, а майора Требухина. Потому и дело до суда Довели и получил Артюхов червонец. Тогда он тебя не сдал. Но теперь, я думаю, он будет сговорчивее. Понюхал зону и понял, что к чему. Я дам ему свободу за откровенность.
— Что дальше, депутат?
— Хочу вызвать тебя на соревнование. Оно покажет, кто на что способен. Дураку понятно, что Артю-хов идет сюда. Только здесь его спасение или погибель. Михайловку он обойдет, рванет напрямки к Данилов-ке, далее через Белые пруды и на Елань. Вкупе сто семьдесят верст по голой степи. В лучшем случае он попадет в эти места к полуночи, но не раньше. Милиция Даниловки и Орехово уже готова к встрече с беглецом. Если он этот кордон пройдет, что не исключено из-за малочисленности опергрупп, то здесь его встретишь ты либо Требухин. Шансы у вас равные. Если он попадется Требухину, считай, тебе крышка.
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. А кто поймает Артюхова, мне плевать. Слово беглого зэка против моего ничего не стоит. Не тешь себя надеждой.
— И еще, майор. Я вечером поеду в Камышин и попрошу подкрепление у начальства. Артюхов — важный элемент в цепи. Ведь фальшивки до сих пор из наших мест попадают на валютный рынок. Такую чистую работу могут организовать только под крышей силовиков.
— А может, под депутатской?
— Вот это мы и выясним. Артюхов здесь. И колючка его уже не спасет от допроса с пристрастием. Далеко не уйдет.
— Если я его поймаю, то подарю тебе, Ярыгин.
Допрашивай с пристрастием. Привет камышинским прокурорам.
Майор зашел в дом и захлопнул за собой дверь.
Ярыгин ухмыльнулся, сел в джип и уехал.
Алена и Егор перемахнули через штакетник и побежали к опушке.
Город Жирновск
11 часов 23 минуты
Капитан Ершов вышел из дежурной части и направился к начальнику на третий этаж.
На лестничном пролете ему встретилась жена майора — она спускалась вниз. «На ловца и зверь бежит», — подумал капитан.
— Ирина Сергеевна, рад вас видеть. Муж у себя?
— У себя.
В отличие от капитана элегантная статная дама не испытывала восторга от случайной встречи.
Ершов воровато огляделся по сторонам, обнял ее и похлопал ниже талии.
— Ты стала меня избегать, Ириша. А напрасно Меня не так просто вычеркнуть из твоего прошлого и даже настоящего.
— Прекрати, Антон. Забудь о прошлом. Ты все уже получил, что хотел.
— От такой женщины, как ты, никогда не получишь всего. Пока ты ходишь по этой земле, мужчины не перестанут раздевать тебя своими взглядами И лишь единицам дано делать это наяву. Я хочу оставаться в категории избранных. У меня есть на то
