— С чего вы взяли? — спросил Метелкин.
— У нас есть протокол с поста. Сначала проскочил «Фольксваген», а спустя пятнадцать минут — джип. Он сбил милиционера и, не останавливаясь, поехал дальше. Легковая машина принадлежала жене Ярыгина. Только непонятно, куда она ехала в первом часу ночи? И почему муж устроил за ней погоню? Да еще будучи пьяным. Поскандалили?
— Дело семейное, — буркнул Метелкин. — Но кто в него стрелял, да еще из такого экзотического оружия? И второй вопрос. А куда подевался грузовик? Какова причина аварии и пожара?
— Эта причина зафиксирована. Только живет водитель в районе Жирновска. Мы туда свой нос не суем. С Требухиным придется договариваться.
— О чем вы говорите? — удивился Метелкин. — Дело должны взять под контроль главное управление внутренних дел и областная прокуратура. А вы о междусобойчике рассуждаете.
— Вы правы, Евгений Михалыч, — похлопал его по плечу Пустовалов. — Но раньше десяти утра они не приедут, а мы не можем сидеть спустя рукава. И не надо забывать, что по лесу бродит беглый ка торжник, которого мы еще не поймали. Люди уже на пределе.
— Однако криминальные задачки с лету решаете. Как орешки щелкаете? — заметил язвительно Метелкин.
Пустовалов связался по рации с дежурным.
— Придется все же побеспокоить майора Требухина. Ты уж сам, лейтенант. Мне не с руки.
— Понял. Опознание провели?
— Нет сомнений, — это Ярыгин. Огнестрельное в голову.
— Понял, — ответил дежурный.
Вот только Метелкин ничего не понял.
5 часов 53 минуты
У Ершова не было оправданий перед Требухиным. Не мог же он показать ему записку, оставленную Ириной.
— В дом она меня не пустила. Пришлось сидеть в засаде за кустарником крыжовника. Свет в окнах горел, я слышал музыку. Работал радиоприемник на волне «Эхо Москвы». Но извини, Митя, дом имеет четыре стены, а у меня не объемное зрение — я видел только две. Значит, она ушла из окна с другой стороны, выходящей к сараю. Если бы ты мне дал хоть одного человека в помощь, то Ирине уйти не удалось бы.
Требухин взял со стола папиросы и закурил.
— Я так и думал, что тебе доверять нельзя. Проворонил. Человека ему не дали! Сам-то понял, что сказал? Человек — это свидетель. Тот, который узнал бы, что моя жена сбежала в ночь, когда где-то рядом разгуливал Артюхов? Это куда же она побежала? Ты — единственный, кто знает питерскую историю, ты и неси за нее ответственность и помощников в этом деле быть не может. Это наша с тобой проблема, и решать ее можем только мы.
— Понял, командир. Но после драки кулаками не машут.
— Еще как машут. Да и драки никакой не было. Артюхов растворился в лесу. Ирина знала, а значит, была предупреждена заранее, где и когда они должны встретиться. Теперь они оба в бегах. Я уверен в том, что у Артюхова есть надежное место, где они могут отсидеться. Сейчас поиски бесполезны. Неделю или две они не высунут носа из берлоги. Опасно. К тому же надо помнить, что Артюхов спрятал в тайнике пару мешков денег. Их надо как-то вывезти. Первый шанс мы упустили. Остался второй и последний. Взять их на отходе.
— По логике вещей, все правильно, Митя. Но у меня возникает немало вопросов. Первое. Ирина нервничала. Она боялась Артюхова, а не радовалась его побегу. Боялась за свою жизнь, и ее испуг не казался поддельным.
— Не за себя она боялась, а за Ваську. Испуг был и выглядел убедительно Только говорила она о себе. А слова мало что значат в наше время. Бегала, суетилась, дергалась. И все лишь для того, чтобы разгадать наши планы и настроения. И что мы намерены предпринять. Кого надо опасаться, а кого можно привлечь на свою сторону. Что касается помощника, то его она нашла заранее. Кто-то же должен их вывезти из района и области.
Ершов прошелся по кабинету, затем сел на стул у окна.
— Хорошо. Допустим, что ты прав. Будем ловить их на выходе. Прикинь, сколько на это потребуется сил и людей. Придется обложить весь район. Каждую тропу. Артюхов наверняка вооружен и так просто в руки не дастся. Ему терять нечего. Допустим, одна из наших бригад его возьмет. Пусть с потерями. Но с ним будет твоя жена. Где гарантия, что она не попадет под перекрестный огонь? И если ее арестуют, то она — сообщница. Мало того что ты ее уже не вернешь, она и на твою репутацию бросит черную тень. Не отмоешься. Или ты решил отказаться от Ирины?
Требухин загасил окурок и закурил новую папиросу.
— Я от нее не откажусь ни при каких обстоятельствах. Существует простая логика вещей.
Майор встал и подошел к карте.
— Вот смотри. Предположительно бункер Артюхова находится здесь, в районе Рудни. Вспомним, где Артюхов убил своих сообщников три года назад. Его взяли у мотеля «Звездный». Все события происходили в этих местах. От Рудни и надо плясать. Допустим, они нашли шофера, хорошо знающего местность. Другой сообщник им просто не нужен. Теперь посмотрим, каким путем они могут уходить. — Майор подошел к карте, висящей на стене. — Путь на север — самый короткий, чтобы выскочить из области. На Лемешкино ехать бессмысленно. Слишком много постов и очень большой объезд по проселочным дорогам. На Елань они не свернут, тут и к гадалке ходить не надо. Разумно свернуть на восток у Садовой, но тогда они приедут к нам в Жирновск. Мимо не проскочишь. Не рационально. Двигать на восток не имеет смысла — до Красного Яра сплошные курганы и мосты. Река петляет, дороги никуда не годятся. Нужен джип. Правда, есть где спрятаться. Леса. Будь я шофером, этот путь даже не рассматривал бы. Но лично я бы все же поехал к Красному Яру. Там чистая трасса идет прямиком в Саратовскую область. Но отрезок от Рудни до Яра проехать нелегко. Самый трудный участок. Дорога на юг — самая надежная. Но придется двести верст ехать по области и на каждом километре ждать облавы. Зато с ветерком можно добраться до Волги, а там уже нечего бояться. Тысячи буксиров, барж, катеров и прочих плавающих корыт. Денег-то невпроворот. Можно глиссер купить или яхту. В итоге, я делаю вывод. Захочет Артюхов рисковать — поедет на север, через посты. Не захочет — поедет на юг, к
Волге. Другие варианты я отметаю. Вот мы с тобой и поделим два участка. Ты возьмешь под контроль север, а я юг. Кто-то из нас их возьмет. Можно открывать огонь на поражение. Живой должна остаться только Ирина. В наручники — и домой. Неделю в погребе посидит и одумается. Деваться-то ей некуда.
— Хитро. Все продумал. Не зря свой хлеб ешь, товарищ начальник. Даже если они не в Рудне, то все дороги все равно в один узел сходятся.
— Вот именно. Дадим им отдохнуть пару дней, а потом выставим кордоны по всем узловым точкам, кроме наших с тобой направлений.
Ершов поднял вверх руки.
— Сдаюсь, командир. Замечаний нет. Четкий план. Из такого невода им не выбраться.
На столе зазвонил телефон. Майор снял трубку.
— Требухин на проводе.
