Илья Константинович посмотрел вниз и увидел на изумрудном травяном ковре многоцветную толпу монахов. Откуда-то сбоку к ней подбегали с криками две черные фигурки. От монастыря бежал монах, потрясая крошечными забавными кулачками. Это был Там-Пон, так и не успевший освободить Русскому третий глаз.
Судя по движениям рук, Там-Пон посылал в небеса проклятия.
Высота увеличилась еще немного, потом змея дернуло, и Илья Константинович понял, что достиг предельной высоты, которую разрешал канат. Воздушного змея начали медленно опускать к земле, но это не входило в планы Ильи Константиновича. Русской боялся высоты, но встречи с Там-Поном или наемными убийцами боялся еще больше. Достав из кармана многофункциональный офицерский швейцарский ножик, Илья Константинович открыл лезвие и собрался с духом. Внизу его определенно ждала смерть, свободный полет змея означал ту же смерть или возможное спасение. Стиснув зубы, Илья Константинович начал резать канат. Это оказалось нелегким делом.
Вначале он проклинал швейцарцев, которые делают такие тупые ножи, затем принялся проклинать свою тупость, не позволившую ему захватить из монастыря более острый нож. Но мало-помалу канат поддался и полетел вниз длинной темной змеей. Воздушный змей вздрогнул и на секунду снизился, заставив Русского ощутить смертельный озноб, но тут же начал медленно набирать высоту, унося бизнесмена в горы. Немедленно змей стал игрушкой ветров, и Илья Константинович поторопился бросить камень, для того чтобы развернулась ката с молитвой. Но то ли молитва была написана с орфографическими ошибками, то ли боги воздуха и ветра не умели читать, только ката бесполезно моталась под змеем, который уже крутили взбешенные воздушные потоки, заставляя Илью Константиновича вспомнить строки гениального барда Владимира Семеновича Высоцкого: «…и обжигали щеки холодной острой бритвой восходящие потоки…» Потоки и в самом деле обжигали не только щеки, но и душу Ильи Константиновича. Воздушный змей кувыркался в небесах, удаляясь от монастыря все дальше и дальше.
Долговязый преследователь растолкал монахов, поднял канат и внимательно изучил размочаленный швейцарским ножиком канат.
— Лихо он от нас ушел, — сказал долговязый. — Ну и где его теперь искать?
? Найдем, — бодро отозвался коренастый. — Теперь я его, козла, из-под земли достану!
— Ты потише, — опасливо огляделся долговязый. — За козла и в Тибете ответить можно!
— Если бы ты не промазал тогда, — начал было коренастый, но прервался и порывисто махнул рукой. — Только покойника спортил!
Неподалеку, тоскливо раскачиваясь, в обнимку с электродрелью сидел печальный китаец. Глядя в небеса, он что-то шептал, словно уговаривал себя не волноваться.
— Видишь? — толкнул коренастого долговязый. — Не один ты переживаешь! Чего переживаешь, отец?
Выслушав ответ китайца на ломаном английском, он повернулся к коренастому.
— Жалеет, — сообщил он. — Глаз он какой-то открыть нашему клиенту не успел.
— А мы оба закрыть не успели, — уныло сказал коренастый. — Ладно, пошли хоть келью его, пока все в трансе, обыщем. Может быть, следы какие найдем. Деньги еще у этого немца забрать надо, — озабоченно добавил он погодя. — Все равно его услуги не понадобились.
— И как ты себе это представляешь? — ухмыльнулся долговязый.
— Волшебные слова надо знать, — хмуро заметил коренастый.
— Какие? Мол, битте-дритте, херр Мюллер, верните денежки? И пистолет ему под нос для вящей убедительности?
— Ну зачем так грубо? — пожал плечами коренастый. — Можно просто подойти к нему и сказать ласково: «Отдай деньги, козел!»
Где-то у горных вершин загрохотала снежная лавина. Долговязый инстинктивно пригнулся и прошипел;
— Тише ты!..
— Да знаю, знаю, — досадливо перебил его коренастый. — За козла и в горах ответить можно!
Между тем воздушный змей, к которому был привязан Русской, извилисто парил над изумрудной долиной, которая с высоты казалась узкой и недоступной. Среди каменных россыпей на дне долины текла голубая река, которая с небес казалось крошечным ручьем.
Покувыркавшись немного, змей потерял опору в воздухе и косо рухнул на камни. Если бы не случайная удача, вряд ли Илье Константиновичу довелось бы услышать приветствие его старого проводника по имени Го Мо Сек. Китаец прикрыл и без того узенькие глазки, сморщился и довольно сказал:
— Наконец-то добрался. А я-то да-а-а-вно жду. Чего, думаю, не идет?.. Прижился, что ли, в монастыре? А ты и прилетел. Что теперь, назад пойдем, в Чэнду?
— В Дакку веди, — сказал Илья Константинович, срывая с себя остатки змея. — Дорогу знаешь?
Го Мо Сек прикрыл глаза, подумал немного и снова сказал:
— Далеко-о-о. Много рупий-юаней надо, однако яков придется брать, припасы мала-много покупать. До Тхямпху гор много, потом легче будет. Пойдем?
Илья Константинович опасливо посмотрел вверх, где края ущелья смыкались с пурпурными небесами. Однако! Высота была неимоверная. Другой бы насмерть расшибся, а его словно боги берегли.
Отряхнувшись, он повернулся к терпеливо ждущему Го
Мо Секу.
— Пошли, — сказал он. — Как у вас говорят, медленно идущий дойдет туда, куда бегун не доберется?
— Старая мудрость, — улыбнулся китаец, показывая редкие желтые зубы. — Сейчас так говорят: пешком — полжизни, а «боингом» за час.
Глава 9
Поезд медленно постукивал колесами на стыках. Молодой человек, сидящий рядом с Русским, беспокойно комкал большой желтый платок. Видно было, что молодой человек нервничал и переживал.
— Вы не поэт? — нерешительно поинтересовался он на довольно хорошем английском. «Все-таки не зря колонизаторы владычествовали в Индии столько лет, — одобрительно подумал Илья Константинович. — Вот и народ изъяснялся вполне понятно и доступно».
— Да как вам сказать, — беззаботно сказал он. — Все мы немножечко поэты в душе.
Молодой человек заметно помрачнел.
— Танцами или музыкой увлекаетесь? — поинтересовался он.
— В хорошей компании… — Илья Константинович махнул рукой.
— То есть не профессионально? — обрадовался молодой человек.
— Это как сказать, — задумчиво прикрыл глаза Русской. — Если это, дорогой мой, бабки хорошие приносит или иную выгоду, то почему же не спеть или, скажем, сплясать? Любой труд почетен, лишь бы оплачивался по высшим ставкам.
Молодой человек неловко спрятал платок в боковой карман куртки.
Маслом торгуете? — уже почти недружелюбно спросил он.
— И маслом, — согласился Русской. — Сливочным там или подсолнечным… А вы что, знаете, где можно выгодно взять большую партию?
