— Да, моя дорогая. Надо полагать, что у него есть план для выполнения нашего контракта.
Тенниел осторожно отставила бокал с бренди.
— Я, право, не знаю. Мы почти не говорим о его делах. Ренальдо рассмеялся.
— Ручаюсь, я знаю, о чем вы говорите!
Тенниел намеренно оставила его реплику без внимания.
— Значит, вы не обсуждаете то, чем он занимается? — настаивал Ренальдо в наступившей напряженной тишине. — Обычно все об этом говорят.
— Мы не говорим, — не уступала Тенниел. — И мне становится не совсем удобно так сидеть.
Ренальдо почувствовал, как его брови поползли вверх. Эта шлюха ведет себя сегодня слишком нагло. Граф подумал, не дать ли ей пощечину, но ему действительно было кое-что нужно от Тенниел Бросив последний взгляд вниз, он кивнул.
— Тогда можешь сесть, как удобно, — проворчал Ренальдо.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Тенниел, скользнув обратно на подушку и прикрывая ноги подолом до самых лодыжек.
Ренальдо стиснул зубы. Вот сука!..
— Итак, ты не разговариваешь со своим Кэнби о делах? — подытожил он.
— Во всяком случае, о его работе наемника, — подтвердила Тенниел. — Я не выношу убийств и насилия.
Ренальдо почувствовал, как у него закрутило в желудке Граф тоже не любил насилия — особенно когда оно было направлено против него!
— Держу пари, за определенную плату ты бы поговорила с ним о его делах, — заметил Ренальдо, понижая голос до шепота.
Тенниел прищурилась.
— Скажите прямо, что вы задумали, Садир? — спокойно спросила она.
Ренальдо побледнел — проституткам разрешалось называть его по фамилии, только когда они его обслуживали — чем Тенниел в эту минуту совсем не занималась. В гневе граф открыл рот, чтобы возразить… но вскоре молча закрыл. Без Тенниел ему никак не обойтись. А по ее взгляду он догадался, что она провела определенную работу и полностью овладела ситуацией.
— Э-э, — промямлил Ренальдо, оказавшись в крайне непривычном положении, — то, что я задумал…
— Вам что-то надо? — задала вопрос Тенниел, на губах которой появилась жесткая усмешка. — То, что можно получить только от меня, правильно?
Ренальдо стиснул зубы. Так многое в тот день, казалось, выходило из-под его контроля: Кобир, Флот, а теперь еще эта… роскошная шлюха.
— Возможно, — выдавил граф.
— Что же вы хотите, помимо того, чтобы как следует провести сегодня время со мной в постели? — спросила она с легкой торжествующей улыбкой — с той же самой, с которой доводила его до пика наслаждений.
— Этот Кэнби, — начал Ренальдо, внезапно затрудняясь с выбором слов. Мне нужно знать его планы по выполнению услуг, ради которых я его нанял.
Собеседница наморщила лоб.
— Планы Кэнби? — переспросила она. — Вы о его оперативных планах?
— Д-да. О его оперативных планах, — буркнул Ренальдо.
— Для чего?
— Я не могу тебе сказать, — отрезал Ренальдо, лихорадочно соображая. Просто мне это нужно.
— Вам? — саркастическим тоном произнесла она. — Что вы будете делать с планами?
— Молчать! — невольно взвизгнул Ренальдо, а затем закрыл глаза. — Это так важно? Тенниел улыбнулась.
— Как сказать, — ответила она, наклоняясь вперед снова с той жуткой улыбочкой на лице.
— А точнее?
— Все зависит от того, сколько вы захотите заплатить, — объяснила Тенниел. — И позвольте предупредить вас, мой тучный друг, за сведения об этом человеке цена будет высока.
Ренальдо почувствовал внутреннее облегчение. В конце концов Тенниел настоящая проститутка. Граф улыбнулся, слишком усталый, чтобы торговаться.
— Место директора, — выдохнул он, — в правлении «Объединенных реактивов». Это мое лучшее предложение; решай сама.
— Директора? — переспросила Тенниел.
— «Объединенных реактивов», — повторил Ренальдо. — Они почти полностью мои.
Тенниел долго смотрела на него, затем улыбнулась и снова раскрыла юбку.
— Ренальдо, — проговорила Тенниел, — считайте, что вы заключили выгодную сделку.
15 сентября 2691 г., земное летосчисление
Манхэттенский сектор
Нью-Вашинггон
Земля
Для Кэнби середина сентября была самой красивой порой в Бэттери-Парке. Летняя жара, а также влажность исчезли до следующего года, и погода казалась идеальной для человеческого организма. Кэнби сидел на скамейке, обняв Тенниел и глядя, как Дамиан радостно играет в шумной стайке мальчишек и девчонок.
— Пусть он и живет в верхнем городе, — заметила Тенниел, пожав плечами, — но его настоящие друзья остались здесь, в Бэттери-Парке.
— А в тех дворцах в верхней части, где вы живете, вообще-то есть дети? — в шутку спросил Кэнби. Тенниел кивнула.
— Да, есть немного. Иногда он играет с ними. Похоже, со здешними детьми ему лучше. Взгляни, — она показала на детей, которые играли вдоль узкой обочины тротуара в игру «делай как я», — у них нет никаких игрушек, зато им, кажется, весело. — Тенниел передернула плечами. — У Дамиана целая комната завалена дорогими играми, которые я не могла покупать ему раньше, но когда мы сюда приходим, он ничего не берет с собой. Говорит, что они мешают.
— Наверное, у его друзей в верхнем городе тоже полно игрушек, — сказал Кэнби.
— Ну, еще бы, — подтвердила Тенниел. — У некоторых даже больше, чем у Дамиана.
— Вероятно, воображаемые игрушки интереснее — в конце концов они идеально подходят для любой ситуации. — Кэнби рассмеялся. — Посмотри вон на того мальчугана с палкой. По-моему, сейчас это у него лазерная винтовка, но мгновенно может превратиться в мушкетон тринадцатого века или даже в дисраптор.
Бросив на него странный взгляд, Тенниел покачала головой — почти с грустью.
— Ты так смотришь… — заметил Кэнби. — О чем ты думаешь?
— Я думаю, — ответила Тенниел, посмотрев ему прямо в глаза, как будто увидела впервые, а затем нахмурилась и покачала головой, — что еще никогда не встречала такого человека. Ты не похож на других. Наверное, поэтому я и люблю тебя… Но за что любишь меня ты?
— Просто люблю, вот и все, — удивился Кэнби. — Разве любовь не такая?
— Пожалуй, ты прав, Гордон, — печально промолвила Тенниел. — По крайней мере именно так и должно быть.
— А разве все не так?
— Может быть, в совершенном мире, — согласилась Тенниел, затем закрыла глаза и снова медленно покачала головой. — К несчастью, наш не таков.
— Вероятно, мы сможем сделать его совершенным, — произнес Кэнби, притягивая Тенниел к себе.
