Сразу после взрыва Брим потерял всякое представление об обстановке. Не менее десяти циклов он слепо следовал инструкциям Молдинга. Когда он обрел наконец способность ориентироваться, Р-6595 был уже на полпути к Авалону. Голова гудела, из ноздрей текла теплая струйка. Кровь? В телефонах шлема еле был слышен чей-то голос — то ли оператор БКАЕВ, то ли Молдинг, — но система связи явно была повреждена, и разобрать слова было невозможно. На удивление, проверка систем корабля выявила лишь поверхностные повреждения, а серьезно пострадала только зона мостика. Тем не менее Брим решил идти в ближайший порт, а не рисковать, что вдруг обнаружится серьезное повреждение.
— Несбит, ты там еще жив? — спросил он.
— Более или менее, капитан, — ответил штурман дрожащим голосом. — Что вы задумали?
— Посадить это корыто на что-нибудь твердое и дружественное, — ответил Брим. — Как можно скорее и с минимумом маневрирования.
— Есть, сэр! — ответил Несбит. — Идея мне нравится.
Через мгновение на навигационной панели Брима появился новый курс.
— Ариэль? — спросил он.
— При нашем теперешнем местонахождении Порт 19 представляется наиболее прямым путем к дружественной базе, капитан, — сказал Несбит.
— Идем туда, — сказал Брим и переключил шаровой дисплей на вахтенного системщика. — Томпсон! — приказал он. — Особое внимание на маневровые двигатели. Чуть что окажется вне допуска — докладывайте. Ясно?
— Э-э… ясно, капитан, — нервно ответил Томпсон. Брим кивнул, скривился и вернулся к управлению. Зеленая, черт побери, команда! Ему думать было страшно, что было бы, получи они серьезное повреждение. Потом он пожал плечами. Ребята прошли легкое боевое крещение. Им, так сказать, слегка пустили кровь, зато теперь дальше уже не будет «в первый раз». Может быть, это и к лучшему. Может быть…
* * *
— Внимание! — квакнула громкая связь корабля. — Всем занять места по швартовому расписанию…
Порт 19 ничем не отличался от Порта 30, кроме названия, выложенного старомодными символами под антенным полем. И, конечно, его планета — Ариэль — была дальше от Триады, чем Авалон. Сейчас на его периферии были причалены лишь несколько кораблей, явно показывая, что еще не все эскадрильи вернулись с боевых заданий. Брим начал подход, как только диспетчер указал ему стоянку. Он покачал головой; если это и не была самая маленькая стоянка на всей периферии, то в конкурсе за это звание все равно завоевала бы призовое место — она располагалась между двумя тяжелыми крейсерами возле третьего, тоже не меньше, чем его «Звездный».
На миг перед его мысленным взором встали дни, когда он водил карескрийские рудовозы. Тогда самое главное было — быстрее разгрузиться, и если ты въезжал в соседа (или «случайно» таким образом убирал конкурента) — что ж, так тому и быть. Он хмуро усмехнулся. Ничего себе прелюдия к Флоту! В Академии он быстро понял, что даже единственное столкновение — где угодно — может положить конец карьере рулевого, И это правило все еще действовало. Имперские стандарты судовождения требовали только совершенства. И ничего, просто ничего, его не заменяло.
Медленно, как катафалк, он вышел на уровень стоянки. От нависших над ней с двух сторон мостиков тяжелых крейсеров она казалась еще вдвое меньше. А в обрамлении зазубренных осколков гиперэкранов сцена эта принимала характер нависшей опасности, если бы не совершенная система причаливания, подмигивающая ему из тени.
Дав реверс гравигенераторам правого борта, Брим дал чуть-чуть энергии на гравигенераторы левого понтона и…
Стой!
Вместо того чтобы остановиться и вильнуть кормой к порту, корабль свернул к порту носом и стал набирать скорость — по плавной кривой, уводящей от стоянки! Брим тут же усилил реверс на правых гравигенераторах — и без эффекта. А тем временем поврежденный «Звездный» продолжал разворачиваться и теперь направлялся к центру станции, с каждым тиком набирая скорость.
Брим инстинктивно дал реверс на все четыре генератора и добавил мощности, а тем временем в шлеме зазвенели сигналы тревоги от спутника.
Опять ничего! Только корабль больше не поворачивал. Теперь он целился в ближайший из двух крейсеров у намеченной стоянки — точно в середину. Приводы реверса сдохли!
— Приготовиться к носовому столкновению! — завыла трансляция. — Приготовиться к носовому столкновению! Всем задраить герметические люки спереди на раме тридцать четыре! Всем задраить герметические люки спереди на раме тридцать четыре!
Скрипнув зубами, Брим положил руль круто направо и бросил половину мощности на причальные генераторы, а тем временем кто-то у него за спиной на мостике забормотал градгроутские молитвы.
Как ни молись, а это не поможет!
— Тревога, носовое столкновение! Тревога, носовое столкновение!
Брим в отчаянии в буквальном смысле наступил на актуатор правого гравитормоза. Сработало! Со скрежетом, который был слышен наверняка даже в соседнем отсеке, оба правых гравигенератора перескочили в полный реверс, и корабль пошел резким юзом, чуть не потеряв правый понтон и перемычку между ним и главным корпусом. Каждый сварной шов рамы стонал и трещал, а металл корпуса на главной палубе стал морщиться прямо на глазах. Звездное бельмо мелькнуло на разбитых гиперэкранах, и радиосистема наполнилась криками и воплями испуга — корабль снова вышел на курс столкновения с самой станцией.
— Всем заткнуться, медузы тытьчертовы! — рявкнул Брим, перекрывая шум.
Отключив одновременно гравитормоза и энергию на отражателях, он переложил руль и прошел всего в нескольких иралах над антенным полем. Потом, имея чуть-чуть пространства для маневра, осторожно свернул чуть вправо на такой вектор, который позволял одновременно погасить орбитальную скорость и дать силе тяготения остановить корабль. И наконец, перевернув корабль на спину, он подал чуть вверх и вперед, снова подстраиваясь к орбитальной скорости спутника и активируя реверс схемами гравитормозов. И только полностью вернув себе управление кораблем, он заметил, что весь мостик — и, разумеется, всю сеть голосовой связи — залила полная тишина.
* * *
— 0-отличный м-маневр, к-капитан, — произнес диспетчер Порта 19.
— Спасибо, — сквозь зубы ответил Брим. Под боевым скафандром он весь взмок и был зол как собака — на себя за то, что чуть не потерял управление кораблем, и на зеленую команду, которая так явно проявила страх. Скрипнув еще раз зубами, чтобы успокоиться, он вызвал Барбюса, находившегося у кормового артиллерийского пульта.
— Шеф, мне немедленно нужны оба гравиякоря. Займись ими, а на кормовой швартовый купол поставь грамотного матроса.
— Есть, капитан! — ответил Барбюс, будто это был самый обычный способ швартовки. — Будем швартоваться по-аталантски?
— Именно, шеф, — подтвердил Брим. — Отдашь их по моей команде.
Этот «аталантский» маневр был архаичным — и трудным, — но абсолютно необходимым способом швартовки, когда рабочего пространства с гулькин нос, а автоматики нет. На этот раз даже места для маневра не было совсем!
