— Это если они не получили предупреждения от тех «Горн-Хоффов», которые мы стукнули, — добавил Арам.
— Затянуть ремни насколько можно. Ко всем относится! — предупредил Брим, затягивая собственные ремни до боли. — И настроить скафандры на максимальную жесткость, — добавил он, чуть завидуя. Ему приходилось оставить скафандр гибким, чтобы вести корабль.
— Есть, — ответил флегматично Онрад.
Остальные только что-то буркнули.
Теперь остался только маневровый двигатель. Брим собирался использовать его в момент удара в отчаянной и последней попытке, чтобы смягчить столкновение. И еще сам лес — потому что они быстро летели к густой его поросли. Перед самым ударом он включил посадочные огни и с отчаянием заметил два огромных похожих на дубы двудольных растения — кажется, они стояли чуть шире корпуса корабля. Если исхитриться направить корабль между ними, массивные крылья разлагателей оторвет со станин, и это заберет приличное количество энергии еще до того, как сам корпус ударится еще сильнее.
— Вот оно! — предупредил он и отключил огни. Дальше все было слишком быстро для мысли — остались только голые рефлексы. Размытой полосой мелькнули деревья в последних проблесках сумерек, потом было жуткое мгновение тряски и грохота, вся Вселенная раскололась ослепительным дождем искр — это сорвались со станин разлагатели. Брим дал право руля до отказа, услышал в мельчайшую долю мгновения, как взвыл маневровый двигатель. Корабль поехал боком, скользя в туче обломанных ветвей и взметнувшейся лесной подстилки, сметая деревья, как какой-то лесоуборочный комбайн. В последний момент Брим увидел прямо перед собой такое огромное и толстое дерево, что затуманенный ум не мог сразу это воспринять. Он непослушными пальцами нащупал контроль гибкости скафандра, поставил его на минимум, и тут неимоверное сотрясение вызвало галактику искр в крепко зажмуренных глазах… а потом была успокаивающая тьма, милосердным занавесом закрывшая все ощущения…
* * *
Голос Онрада шел откуда-то за тысячи световых лет.
— Кажется, бедняга все-таки жив.
— Ваше Величество? — простонал Брим.
— Вилф?
— Я.
Лежа на спине, Брим видел три фигуры, склонившиеся над ним в темноте. Шлем был открыт, и в ноздри заливался прохладный и свежий запах леса. Где-то сверкали далекие молнии, и гром доходил лишь после долгой паузы. Ага. Лес… Значит, он выжил после падения.
— Вутово чудо, что ты вообще еще с нами, друг, — сказал Бейяж. — Наверняка ты в последний момент включил жесткость скафандра, иначе тебя размазало бы в желе.
— Переломов нигде не чувствуешь, Вилф? — спросил Арам.
Брим подвигал конечностями. Попытался согнуться. Болело все, но…
— Кажется, все в порядке, — неуверенно произнес он.
— Встать можешь? — спросил Онрад.
— Именно это и собираюсь сделать, — ответил Брим, переворачиваясь на живот. Потом осторожно подтянул колени под себя. Пока что все хорошо.
Брим выпрямился, стоя на коленях, и повертел головой. Остатки ССРТ лежали в темноте бесформенной грудой примерно в двадцати иралах от гигантского дерева.
— Как самочувствие? — спросил Бейяж.
— Кто-то когда-то сказал, — ответил Брим, заставляя себя встать, — что небольшая боль еще никогда никому не повредила. Я только сейчас несколько изменил определение «небольшой боли».
— И как? — спросил Онрад при свете вновь вспыхнувшей в деревьях молнии.
Брим попробовал сделать несколько хромающих шагов. Молния ударила снова.
— Кажется, все в порядке, — сказал он с неподдельным изумлением.
— Ну и слава Вуту, — выругался Онрад. — Теперь надо двигаться. Здесь скоро будет чертова уйма облачников.
— Это так, — осторожно согласился Брим. — Только куда?
— Я думаю насчет найти дорогу в ту деревню градгроутов, — предложил Онрад.
— Там еще и база облачников в том же направлении, — напомнил Арам под очередной раскат грома.
— Это я знаю, — ответил Онрад. — Но эту проблему решишь для нас ты.
— я? — переспросил Арам и тут же хлопнул себя по лбу. — Конечно же! Я слишком долго торчал в космосе и не сразу вспомнил, что могу летать сам по себе.
— А обожженное крыло? — спросил Брим. Арам пожал плечами.
— Вполне годится, — сказал он, освобождая крылья из скафандра. — Я каждый раз, когда попадаю на поверхность, тренируюсь, если есть место.
Он глянул на небо, в котором вспыхнула очередная молния, потом начал разминать большие крылья, как спортсмен перед стартом.
— Эта проблема решена, — засмеялся Брим. — Ладно, а когда найдем деревню, тогда что?
— Тут твои догадки не хуже моих, — признался Онрад. — Но если это деревня, то она должна быть эффервикской. А мне трудно поверить, что они хоть сколько-нибудь симпатизируют облачникам, захватившим их страну.
— Звучит очень правдоподобно, — задумчиво согласился Бейяж. — Там нам светит больше помощи, чем здесь, в лесу.
— А ты как думаешь. Арам? — спросил Онрад, и лицо его осветила вспышка молнии.
— Я готов куда угодно, — ответил азурниец, и его слова смешались с шумом свежего ветра в вершинах. — Лишь бы двигаться.
— Вилф?
— Я согласен. Мне точно не придумать лучшего плана, хотя я уверен, что буря движется в нашу сторону. Ты можешь лететь в дождь. Арам?
— Не растаю, — ответил азурниец.
— Значит, решено, — сказал Онрад. — Так, что у нас с оружием? Кроме личных бластеров, что-нибудь есть?
— Конечно! — ответил Арам голосом почти серьезным. — Как говорят у нас на Азурне, «добрым словом и бластером можно добиться куда больше, чем просто добрым словом».
— Верно, — усмехнулся Бейяж. — Ладно, — сказал он, показывая на длинную и сильно исцарапанную металлическую коробку. — Я это вытащил из обломков, пока вы возились с Бримом. Тут написано, что это аварийный комплект для выживания, но Вут меня побери, если я могу его открыть.
— Заело, наверное, — предположил Онрад, когда сам безуспешно попытался поддеть крышку.
— Я этим займусь, — сказал Брим, осторожно пробираясь к обломкам.
Через несколько тиков он вернулся с крепким металлическим стержнем ирала в три длиной.
— Нашел «карескрийский ключ», — усмехнулся он и направился к коробке. Раздался скрип металла по металлу, и крышка отскочила. — Люблю прецизионный инструмент, — сказал Брим.
— Вижу, — отозвался Онрад. — Точнее, не вижу.
— Да, тут темновато, — согласился Бейяж.
— Уже нет, — возразил Брим, шаря в содержимом коробки. — Спорить могу, это…
— Фонарь! — воскликнул Бейяж, когда тусклый свет выхватил из темноты содержимое коробки.
