— Ч-что же тогда с нами будет? — испугалась вдруг Марго.
— Да то, что мы сами захотим, — ответил он, снова подивившись полному отсутствию эмоций в себе, и взял ее руку в свои. — Лишь бы только я продолжал любить тебя по-настоящему — а ты меня, Марго. Мне кажется, нам остается одно: ждать. Когда-нибудь мы снова будем вместе.
Марго порывисто обвила его руками.
— Ты правда так думаешь, Вилф? Правда?
— Когда-нибудь я докажу тебе это, Марго. Но ты сама скажешь мне, когда это время придет. — Он пристально посмотрел ей в глаза. Они поднялись и постояли, обнявшись, пока индикатор времени не подал сигнал из сумочки Марго.
— Мне пора, — сказала она.
— Дай мне знать, когда время придет, — произнес Брим, ощущая странную пустоту внутри.
— Да, милый, — шепнула Марго, отодвинув стенную панель, — непременно. — В темном коридоре ее ждали два шофера в бело-зелено-красной форме Торонда. — Теперь, когда мое заточение кончилось, мы будем видеться чаще. И я обязательно дам тебе знать. Я прокричу это на всю Вселенную. — Она сжала его руку и пошла прочь по коридору, а панель бесшумно закрылась за ней.
* * *
Последующие дни Брим и Молдинг почти целиком проводили на месте гонок, вовсю используя гостевые пропуска «Допуск во все зоны», которые получили как члены гоночного комитета Имперского Звездного Общества. Поначалу они стеснялись заглядывать в ангары, где готовились к состязаниям звездолеты. Но потом, ощутив всю степень свободы, которую давали им пропуска, обошли все ангары до единого — Молдинг в форме, Брим в скромном штатском костюме — и осмотрели все, что только можно было осмотреть.
Гоночные суда казались крошечными по сравнению с обычными звездолетами — экипаж самых крупных составлял максимум два или три человека. Аппараты, парящие на гравиподушках, были самыми разнообразными и по форме, и по стилю. Одни стройные и грациозные, что обеспечивало условия старта и посадки в атмосфере, другие неуклюжие, явно рассчитанные на максимально мощный двигатель при минимальном соотношении массы и тяги. Третьи полностью игнорировали атмосферу, полагаясь на то, что разовьют нужную скорость в безвоздушном пространстве, где проходила основная часть гонок. Но была у них и общая черта: все они отличались яркостью красок. «Раутор РСЗ-5» с Азурна сверкал серебром, и красно-белые полоски тянулись от его миниатюрных гиперэкранов до дюз основного двигателя. «Дампьер ДА-39», первый отечественный аппарат, созданный на Торонде, поражал оранжево-зелеными тонами, национальные же цвета шли вертикальными полосами на огромных выступах его гравигенераторов. Строгий «Гантгейзер ГА-209В1», машина Лиги, весь был чисто-белым, включая краны-спонсоны и надстройку. «Велон-451» с Беты Ягоу был ярко-зеленым с бледно-желтыми заклепками, обведенными черными кольцами. Брима, проведшего все свои космические годы на облезлых рудовозах или по-уставному темных кораблях Флота, это яркое зрелище просто завораживало.
На продуваемом всеми ветрами озере Тегелер кишели прогулочные и туристические суда, и их пенные следы выделялись на глубокой синеве, как белые ленты. В порту с рокотом садились и взлетали пассажирские лайнеры, связывая столицу Лиги с самыми удаленными уголками галактики. То и дело один из гоночных аппаратов шел на взлет, и всякое движение на озере замирало, пока он не заканчивал свой испытательный полет.
А на заднем плане стояли грозные ряды военных кораблей, ощетинившись дулами разлагателей. Брима от них пробирала дрожь: КМГС явно в упор не видел этих кораблей. Но когда придет время воевать — а оно придет, — останется ли в Империи флот, чтобы противостоять им?
Территория гонок включала в себя большую бетонную площадку на южном берегу озера. На ее наземном конце высился павильон для публики с колоссальной прозрачной крышей, которую опускали в случае дождя. По обе стороны от павильона располагались ангары, все одинаковые, цилиндрической формы — только населяющие их команды придавали им какие-то индивидуальные черты. Перед каждым имелся свой «стандартный» гравибассейн, размеры которого были оговорены задолго до начала гонок. С них гоночные суда будут стартовать и на них же возвращаться, как торговые корабли, о которых мечтал Митчелл.
Каждый ангар успел приобрести характерный облик своего сектора галактики. В хозяйстве Лиги четыре новых блестящих «Гантгейзера» скромно стояли на заднем плане, а вдоль стен тянулись полки с разложенными в идеальном порядке инструментами — ими пользовалась целая армия техников в белых халатах, кишевших вокруг двух машин, которые готовили к гонкам. Брим только головой качал, глядя, как пунктуальные механики исполняют учебные задания точно в срок под руководством Контролера с большим хронометром в руке. Они выиграют вторые гонки подряд, нечего в этом и сомневаться. Брим гадал, когда же он встретится со своим старым врагом Киршем Валентином.
Если техническая команда Лиги работала четко, как машина, вокруг двух изящных «Дампьеров» Торонда кипела самая беспорядочная активность. Аппаратов не было видно под роем облепивших их механиков. Брим был достаточно подкован, чтобы и к этой команде относиться вполне серьезно, несмотря на его личное отношение к Рогану Ла-Карну. Марио Марино строил первоклассные звездолеты.
В ангаре Азурна у Брима имелись близкие друзья, и он намеренно откладывал этот визит напоследок. В противном случае он ничего другого бы уже не увидел. Когда они с Молдингом наконец явились туда, их встретили как полноправных членов команды. Друга Брима, Арама из Нашхенов, в тот день не было на планете, но остальные оказали имперским пилотам прием как самым высокопоставленным лицам.
Несколько метациклов спустя, после большого количества логийского вина и самого детального осмотра азурнийского «Раутора РСЗ», Брим и Молдинг уже сели в свой глайдер, но тут Тоби заметил длинный шикарный «майестат-барон», следующий от кабеля к ангару Лиги.
— Непростая тачка, — сказал он. — Может, подъедем посмотрим?
— Неплохая идея, — хмыкнул Брим. — С нашим пропуском мы, в конце концов, всюду свои.
— Точно, — саркастически согласился Молдинг. — Как братья родные.
Не подключая машину к кабелю, Брим проложил более или менее прямой курс через три стоянки при помощи одних педалей.
— Терпеть не могу эти путеводные нити, — буркнул он, пересекая кабели под прямым углом.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, братец Брим, — укоризненно молвил Молдинг, — тебе придется плохо, когда захочешь получить гражданство в Лиге.
— Да-а, — весело согласился Брим. — Я и сам об этом подумывал. — Они промчались через декоративный сквер, обогнули фонтан в облаке крутящихся лепестков и въехали на автостоянку перед ангаром Лиги. Лимузин уже подкатил к самым дверям, и часовой в серой форме легионера вытянулся, отдавая честь. Подтянутый лейтенант смерил Брима и Молдинга сердитым взглядом — следовало понимать, что часового здесь выставили не только в церемониальных целях.
Брим, ухмыляясь, щегольски отсалютовал офицеру и стал смотреть, как из лимузина выгружаются пассажиры — все как один Контролеры.
