Барни кивнул, но воздержался от комментариев. “Он -“ хороший парень. Наверняка ведь считает, что мне все померещилось”, – подумал Холлидей и, почувствовав присутствие постороннего, поднял взгляд.
В дверном проеме стояла Ким.
– Чего ты испугался, Хол? – спросила она, впиваясь в него глазами. – Опоздать домой, правда?
Как ни странно, весь ее вид – розовая стеганая куртка, милое овальное личико в обрамлении меховой оторочки шляпы – наполнил душу Холлидея внезапным приступом нежности.
Он рассматривал сердитую линию плотно сжатых губ и знал, что скоро она будет выражать не гнев, а озабоченность. Все-таки шаг в сторону от ярости, которая может кипеть в ней несколько дней.
– Солнышко, – льстиво обратился к ней Барни, – прошлой ночью на Хола напали, хорошо, что жив остался.
Холлидей видел, как меняется выражение ее лица: она восприняла слова Барни, обдумала их и перестроила мысли, отказавшись от желания накричать на него. Глаза ее расширились, она бросилась в комнату к дивану, на котором лежал Холлидей, присела рядом и схватила его за руку. Увидев оцарапанный висок, погладила его по щеке.
– Хол, что случилось? Кто это сделал?
Он вкратце пересказал ей события ночи, стараясь не выделять опасные моменты. Ким слушала, покусывая нижнюю губу с видом человека, пытающегося справиться со страхом, словно ребенок, которому рассказывают страшилку.
Ее глаза всегда завораживали Холлидея. Огромные, с широкой, плоской поляной между ними. Сейчас, наполненные и затуманенные слезами, они сияли, как омытые дождем бриллианты.
Хмурясь, Ким обдумывала его слова.
– Я слышала, ты сказал: “парень изменился, и я испугался”, так?
Холлидей быстро взглянул на Барни, но тот просто пожал плечами.
– В драке я ударил его, и у него изменилось лицо. Одну-две секунды он выглядел… как женщина. Я понимаю, это звучит дико… – Холлидей замолчал, увидев выражение лица Ким.
Она замотала головой и выглядела такой же напуганной, как он сам вчера вечером.
– Хол, я верю тебе. – Она сжала его пальцы. – Я знаю, что ты видел.
– Ты? – Неужели она вечно будет его удивлять?
– Меняющий Тело, – прошептала она, – дух зла. Барни приподнял брови и передвинул окурок из одного уголка рта в другой.
Пораженный Холлидей повторил как попугай:
– Дух зла?
Ким с серьезным видом кивнула.
– Ужасный дух зла. В Сингапуре мы знаем о Меняющих Тело. Они овладевают людьми, заставляют их действовать против собственной воли. Изменяют внешность людей, чтобы те могли справиться с такими делами, вливают в них сверхчеловеческую силу.
Холлидей улыбнулся и взял в ладони ее лицо.
– Знаешь, Ким, этот парень был не так уж силен. Мне удалось его обезоружить.
– Тебе повезло. – Слезы наконец выкатились из глаз и потекли по щекам. Холлидей почувствовал себя виноватым за слабую попытку пошутить.
– Хол, – прошептала она, – пожалуйста, оставь это дело. Духи зла, они никогда не сдаются. Если их разозлить, они никогда не оставят тебя в покое, будут преследовать до конца и обязательно добьются своего. Оставь это дело, о'кей?
Ким, словно ища поддержки, перевела взгляд с Холли-дея на Барни.
– Уверен, что должно быть какое-то рациональное объяснение, солнышко, – отозвался Барни. – Не надо так волноваться.
Ким ответила с раздражением и даже отчаянием:
– Как раз надо! Вы не знаете, насколько опасны Меняющие Тело.
Холлидей протянул руку и стер слезы с ее лица.
– Если ты так этого хочешь, Ким, я брошу это дело. Пусть им занимается полиция.
Она обняла его, и тепло ее тела убедило его, что ложь того стоила.
Ким поднялась.
– Ты в состоянии куда-нибудь сегодня идти, Хол? Большой сюрприз, не забыл?
– Мне только надо принять душ и переодеться. Она улыбнулась лучистой улыбкой.
– Сюрприз означает секрет, Хол! Ты узнаешь все на месте, о'кей?
Экран издал мелодичный сигнал. На Барни смотрела дежурная из департамента полиции.
– Лейтенант Симмонс на связи, сэр, – сообщила она. – Соединяю.
Ким сжала руку Холл идея:
– Я пошла переодеваться.
– Хорошо, я через минуту тоже приду, – сказал он ей вслед, глядя, как она выбегает из офиса.
В это время Барни спросил:
– Ты и правда собираешься, как обещал ей, бросить… Холлидей прижал палец к губам и прошептал:
– А ты как думаешь, Барни?
Экран снова вспыхнул, появилось лицо Джеффа Сим-монса.
– Барни! Хол! Рад вас видеть. Чем могу помочь?
– Помнишь дело Сисси Найджерии, Джефф? Баша справка… – Барни включил меню и набрал номер справочного материала.
Джефф Симмонс, крупный, седоволосый ирландец, хорошо за пятьдесят, прослужил в полиции тридцать пять лет и готовился вскоре отправиться на пенсию. Говорил он всегда мягко и размеренно; за те десять лет, которые они вместе прослужили в полиции, Холлидею ни разу не довелось услышать, как он повышает голос, никогда он не видел, чтобы Симмонс впадал в панику или двигался с неподобающей поспешностью. Его разумный, взвешенный подход к проблемам внушал уверенность и ощущение надежности.
Вот и сейчас он спокойно кивнул в ответ:
– Я помню это дело, Барни. Кэрри Виллье обращалась к нам с неделю назад… – Он взглянул куда-то мимо экрана, очевидно, на другой компьютер. – Я тогда назначил Фернандеса. Пришлю вам его отчет. Он практически ничего не обнаружил.
Барни улыбнулся.
– Видимо, поэтому Виллье пришла к нам. Сказала, что вы никуда не продвинулись.
– Так и есть. Но вчера вечером был звонок.
– Расскажи, – быстро отозвался Барни. – Хол был там. – Барни коротко пересказал события прошлой ночи.
Симмонс откинулся в кресле и слушал, массируя щеки своими большими руками. Он вопросительно взглянул с экрана на Хола:
– Этот парень, латинос… Говоришь, ты видел, как он изменил лицо?
Холлидей приподнялся с честерфилдского дивана.
– Я знаю, в это трудно поверить, Джефф. Я и сам сразу не поверил. А теперь вот думаю, что…
– Расскажи, как все было. Я имею в виду, опиши в подробностях. Барни говорит, ты ударил этого парня?
Холлидей утвердительно кивнул.
– Врезал ему рукояткой пистолета по правой щеке. Почти наверняка сломал кость.
– И только тогда он изменил внешность?
– Именно так.
– Господи боже мой! – прошептал Джефф, откидываясь в кресле и вытягивая ноги.
