Детективы вылезли из машины и через скользящие двери черного стекла прошли в холл. Блондинка-администратор улыбнулась им и с ног до головы окинула быстрым оценивающим взглядом. На фоне совершенного дизайна фойе Холлидей сразу почувствовал, что неплохо было бы побриться и переодеться. Но к чести администраторши улыбка ее сохранила прежнюю искренность.
– Чем могу вам помочь, джентльмены?
– У нас встреча с мистером Веллманом, – пояснил Барни. Блондинка посмотрела на экран. Чуть заметная тень омрачила ее безупречные черты.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Клюгер и Холлидей, частные детективы. Мы прибыли, чтобы задать мистеру Веллману несколько вопросов по поводу неких незаконных действий, в которых он оказался замешан сегодня.
Она улыбнулась и снова занялась экраном.
– Минуточку, сэр.
Судя по ее бесстрастной реакции, Веллмана сплошь и рядом могли обвинять в самых гнусных поступках.
– Боюсь, что в данный момент мистер Веллман находится на совещании.
– Мы с удовольствием поговорим с его заместителем.
– Это мистер Косинский. – Она повернулась и, понизив голос, заговорила в микрофон. – Мистер Косинский выйдет к вам через минуту.
Они шагали туда-сюда вдоль вестибюля. Барни вытащил из кармана куртки толстенную сигару и занялся нелегким делом ее раскуривания.
– С Косинским говори ты, Хол. Узнай, чем она у них занималась. – Он выдохнул облако ядовитого дыма. – А я пока погуляю.
Барни вернулся к гостеприимной блондинке:
– Которая здесь машина Веллмана, золотце? Женщина мигнула.
– Серебристый “Бенц”, но почему…
Барни проигнорировал вопрос, вышел наружу, подошел к “Бенцу” и, заслонив -глаза ладонью, заглянул внутрь.
Двумя минутами позже стройный парень лет двадцати в выцветших зеленых джинсах и черной футболке вынырнул из стеклянных дверей.
– Мистер Клюгер и мистер Холлидей?
Холлидей кивнул и представился, не вынимая рук из карманов куртки.
– Я – Джо Косинский. Э… вице-президент “КиберТек и Веллман Индастриз”. – Он пожал плечами. – Понимаю. Мне и самому это кажется несколько странным. Пройдемте в офис.
Косинский подбирал свои длинные, до плеч, волосы в хвост, завязанный чем-то вроде куска оптико-волоконного кабеля. А в профиль кадык его адамова яблока торчал не меньше, чем острый клюв горбатого носа.
Холлидей проследовал за ним в офис, одну стену которого занимало громадное окно в рабочее помещение, расположенное на нижнем уровне. За мониторами сидели ряды служащих. Противоположная стена была целиком занята множеством экранов, на которых в бешеном танце крутились чистые, первородные краски. Холлидей сумел различить кусочки странных ландшафтов, тающих в бесконечном водовороте цветов.
Косинский улыбнулся.
– Это прототипы будущих ВР-пейзажей, – объяснил он. – Вы бывали в ВР? Садитесь, пожалуйста.
– Вчера – первый раз. – Холлидей присел на широкий подоконник, повернувшись спиной к работающим на ниж” нем этаже.
Косинский оторвал руки от колен и взмахнул ими характерным, нервическим жестом:
– Мне рассказывали, что впечатление просто поразительное!
– Вы имеете в виду, что сами никогда не…
Джо Косинский выглядел как студент-переросток или рассеянный молодой ученый; неловкость сочеталась в нем с несоциализированной приветливостью. Он уселся во вращающееся кресло, скрестил ноги и сделал выразительный жест рукой:
– Видите ли, я с этим вырос. Попал в ВР еще на нулевом цикле, поэтому с самого начала знаю все ее тайны. Для меня не было первого раза. Точнее, первый раз я попал в прототип ВР, настолько же реалистичный, как компьютерные игры конца прошлого века. Последние пять лет я практически живу в ВР, так что прогресс мне не заметен. – Он засмеялся и поднял худую руку. – Можно сказать, что ВР – это моя реальность. Как вы думаете, почему я такой тощий?
– А я думал, что в ВР нельзя за раз проводить больше двух часов.
– Между нами говоря, в общественных ВР-барах мы просто проявляем осторожность. На самом деле четыре-пять часов – абсолютно безопасный срок. Если дольше – появляются побочные эффекты: при возвращении ухудшается зрение, появляется тошнота. Я каждый день провожу в ВР предельно разрешенное время. – Он шлепнул обеими ладонями по коленкам. – Но это все обо мне. Чем могу вам помочь, мистер Холлидей? Сэлли что-то сказала о неправильном поведении Веллмана, так?
– Можно выразиться и так. У вас здесь работает одна женщина, Сисси Найджерия, правда?
Косинский пожевал губами и кивнул.
– Правильно. Я не знаю ее лично, но знаком с ее работой.
– Чем именно она у вас занимается?
– Она работает в команде дизайнеров и программистов. На самом деле она – свободный художник. Очень талантливая женщина!
– Что она разрабатывает и программирует? Виртуальную реальность?
– Ну, не непосредственно. Видите ли, она – специалист по системам распознавания и конденсации данных.
– И что это такое? Косинский мигнул.
– Как вам сказать… это связано с работой над машинным интеллектом, мистер Холлидей.
– Известно ли вам, что неделю назад она исчезла? Косинский смущенно передернул плечами, точно факир, обнаруживший, что гвозди его ложа уж слишком остры.
– Э… понимаете. – Он все же кивнул. – На самом деле мне сказали, что она не появлялась уже несколько дней.
– И у вас нет никаких предположений, что с ней могло случиться?
Косинский замахал руками:
– Нет, нет! К сожалению, я ничего не знаю. Видите ли, я, конечно, вице-президент, но, между нами говоря, я плевать хотел на должность. Я работаю здесь потому, что люблю технологические проблемы, а вот с людьми… – Он замолчал и виновато взглянул на Холлидея. – Для меня это такая мешанина лиц…
Холлидей улыбнулся.
– Как прекрасно любить нечто чистое и рациональное, любить науку.
Ha лице Косинского явственно проступило облегчение и даже благодарность оттого, что Холлидей его понял. Он энергично закивал:
– Вот, вот!
– Люди временами действуют так нерационально. – Холлидей помолчал. – Какие у вас отношения с Веллманом, Джо?
– Э… Дело в том, что мы не так уж много общаемся. Видите ли, он ведает деловой стороной, людьми и дает мне возможность заниматься R amp;D, то есть одними только исследованиями.
– У вас нет никаких мыслей, зачем ему понадобилось нанимать громил, чтобы помешать мне и моему партнеру искать Сисси Найджерию?
Косинский сглотнул и покачал головой.
– Неужели он это сделал? Нет, видите ли, человеческие мотивы… нет, это не моя область.
