– Холлидей, там., там…
Он кинулся через холл, уверенный, что Киа обнаружила труп. Она посторонилась.
– Это комната Сисси. Посмотрите…
Он переступил порог, в нос ударил резкий запах горелой изоляции. Сыщик обвел глазами отделанную в черных тонах комнату. Киа указывала на кучу у дальней стены, которая могла когда-то быть компьютерной консолью.
– Что это? – спросил Холлидей.
– Стол Сисси, она часть работы делала дома.
Холлидей насчитал с полдюжины экранов, три клавиатуры, энцефаллошлем. Он только читал о таких шлемах, но никогда не видел. Последнее достижение, нейроинтерфейс, еще пребывающий на стадии разработки.
– Впечатляет, – пробормотал он.
И только присмотревшись внимательнее, Холлидей понял причину смятения Киа. Консольная этажерка была оплавлена, контактные гнезда почернели от сажи. Теперь ясно, откуда химическая вонь. Он пробежал пальцами по оплывшей поверхности консоли. Холодная. Конечно, это еще ни о чем не говорит.
Киа мотала головой, будто не могла поверить глазам.
– Сисси так любит свою деку. Она просто живет ради нее.
– В чем конкретно состояла ее работа? – спросил он и тут же пожалел, что употребил прошедшее время.
Однако Киа, казалось, ничего не заметила.
– Она – системный эксперт в КиберТек. Работает над аналоговой логикой и рекомбинацией данных.
Холлидей кивнул с таким видом, будто понял, о чем речь.
– Вы разбираетесь в профессиональном жаргоне, – заметил он.
– А как же, солнышко. Я работаю в ВР Мантони. Виртуальная реальность, слышали?
Он показал на оплавленную консоль:
– Какие-нибудь идеи по поводу случившегося? Она отрицательно покачала головой.
– Наверняка это специально устроили. От неполадки в системе такого бы не было. Чтобы сразу все порты сгорели…
Холлидей оглядел комнату, а через дверь и холл.
– Остальное вроде бы в порядке. Ничего не тронули. Думаете, кто-то специально пришел именно с этой целью?
– Послушайте, эксперт – вы. Вот вы и думайте.
– Я занимаюсь пропавшими людьми. Едва ли меня можно назвать экспертом. – Он помолчал. – Не могла ли Най-джерия сама это сделать?
– Сисси?! Сжечь свою деку? Нет, парень. Ни за что! – Последнюю фразу Киа произнесла по слогам.
Холлидей еще раз оглядел комнату. Рядом с кроватью стоял персональный блок базы данных, полка отделана черным матовым пластиком – в тон цветам комнаты. Он поднял пластинку с записывающими иглами и сунул ее в карман. Если Сисси Найджерия вела дневник, то иглы-крио-таллы могут содержать важную информацию.
– Не нравится мне это, Холлидей. Сначала исчезает Сио-си, теперь вот Кэрри куда-то делась.
– Не знаете, были у них враги?
– У Кэрри и Сисси? Дорогуша, наши сестры их любили, У них не было врагов.
– А вне общины?
– Вне общины они не водили знакомств.
– А как насчет наркотиков? Баловались? Она энергично затрясла головой:
– Нет. Даже спин не пробовали. Холлидей вздохнул.
– Едва ли мы сможем здесь что-нибудь сделать. В полиции знают, что Найджерия пропала. А насчет Кэрри я бы пока не беспокоился, может, еще появится. – Он обвел глазами комнату. – Я должен здесь все осмотреть. Вдруг что-то попадется.
Он вернулся в холл и как раз думал, с чего бы начать, когда вдруг погас свет.
– Киа! Что за дурацкие…
– Эй! Это не я… – начала было она.
На стенах алым светом пульсировали голограммы; извиваясь в красноватом сумраке, они искажали восприятие, и у Холлидея закружилась голова, словно в бурю на палубе корабля. Позже он задумался, был ли такой эффект намеренным или возник случайно. Он потянулся к стене, чтобы удержаться на ногах, но вместо этого упал на колени. Казалось, теперь голограммы выбрались наружу, за пределы того, что должно служить их рамами; пурпурные и зеленые аморфные формы ползали по стенам, по потолку, сбивали с толку, заставляли полностью терять ориентацию. Где-то рядом вскрикнула Киа:
– Что происходит, парень? Вытащи меня отсюда!
Теперь он лежал на полу, изо всех сил пытаясь подняться, но смог лишь встать на колени. Какая-то крохотная часть мозга, сохранившая рациональную суть, шептала ему, что подобный эффект не мог быть достигнут одними лишь визуальными средствами, и в тот же миг он подсознанием ощутил тончайшее дребезжание, едва различимый звук, который пронизывал воздух. Пожалуй, даже не звук, а вибрации на самом пределе физического восприятия, трепыхание пульса в солнечном сплетении, разрушившее своим резонансом его чувство равновесия. Ультразвук, сам себе объяснил Холлидей, и осознание того, какие средства были пущены в ход для его нейтрализации, наполнило душу страхом. Значит, дело не в неполадках с освещением, целью акции была Киа и он сам. Холлидей ощутил мгновенную дурноту, когда ультразвук добрался до желудка, как будто желая вывернуть его наизнанку.
Он попробовал определить, в какой стороне дверь, и пополз туда. Комната наполнилась оглушительным треском: это хлопала, открываясь и закрываясь, стальная дверь. Звук доносился с противоположной стороны, значит, он полз в другом направлении. Холлидей обернулся, всматриваясь в алую хмарь. Ему почудилось, что на фоне расплывчатых форм голограммы промелькнула темная фигура. В тот же миг закричала Киа:
– Сюда, Холлидей!
Из последних сил он пытался управиться со своими конечностями, однако сумел встать лишь на четвереньки. Ну и ладно, побежим так. Его вырвало бесцветной жидкостью, слава богу, он не ел уже много часов. Какое-то движение, звук шагов. В груди, словно лопнувшая артерия, возникла паника. Рука рванулась к пистолету, с трудом он умудрился вытащить его из кармана куртки. Неловко завалившись на бок, Холлидей обеими руками ухватил рукоятку, выставив пистолет вперед и стараясь унять дрожь в руках.
Кто бы там ни был, Холлидей не станет целиться, будет стрелять мимо, просто чтобы напугать. Вокруг все плыло, сыщик в отчаянии оглянулся, пытаясь отыскать взглядом темную фигуру. Вдруг некая призрачная тень мелькнула на фоне голограммы. Локтем он задел что-то мягкое, ага! – норвежский диван. Холлидей закатился за спинку, чтобы между ним и таинственной фигурой была хоть какая-то преграда.
Стараясь успокоиться, он пытался восстановить дыхание. Получилось не сразу, слишком много времени прошло с тех пор, как он проходил военную подготовку в полицейских силах. Тело утратило все, казалось бы, автоматические навыки. Ушедшие годы и острота ситуации, в которую он попал, привели его в состояние странного отупения. Будем надеяться, с надеждой подумал он, что если начнется настоящая заварушка, инстинкты сработают, да и тренировка все же даст о себе знать. По крайней мере у него есть оружие. Тяжесть пистолета внушала уверенность и успокаивала разыгравшиеся нервы. И тут накатила новая волна дурноты. Борясь с нею, он стремился лишь к одному – сохранит сознание.
