— Я тоже из Десанта уйду. Раз они так с Хорстом поступили…
— Не надо, Женя — если только из-за меня. Как говорит Профессор, когда в город входят танки, самое безопасное место…
— А правда, что «Опир» собирается к нам отряд прислать?
О делах с Хорстом толком поговорить не успели. Игорь лишь намекнул: поговорил, все согласны. Остальное потом, не при Евгении, ей о группе АГ-4 знать ни к чему. Пусть пока с ноосферными делами поможет. С одной Джеминой-баскетболисткой каши не сваришь.
Алёша улыбнулся, вспомнив последнюю встречу с руководительницей мудрецов-аналитиков. По времени — последнюю, а в новой конспиративной квартире, за стальной дверью с двумя замками — первой. Понравилось там подпольщице, еле уговорил домой отправиться.
Скучает яйцеголововая! Плюнуть на конспирацию, уважить? Девка завидная, с такой не заскучаешь!..
«Ей уже все равно, лишняя пара часов ничего не решает…» Два часа ещё не прошли, значит, девочку-цыганку ещё насилуют. Не по первому разу уже. «Ей уже все равно…» В бетон вас, уважаемый Иван Иванович, в бетон — по самые ноздри. И героев ваших из АГ-3 — тоже! Всех, всех!..
Мог бы он остановить, спасти? Нет, конечно! Но, но, но… «Кричи, не кричи, говори быстрей. Стена — кирпича, приговор — расстрел…»
— Хочешь, Алёша, я с Профессором поговорю? Насчёт работы? Он у меня железный, никому не помогает — из принципа. Но тебе поможет, я постараюсь. Для начала надо где-нибудь закрепиться, с пропиской решить…
— Не надо, Ева, не стоит. Не знаю, хочу ли я тут оставаться. В Чернигове не лучше, но… Не знаю. А прописка… Моя девушка из-за этой прописки…
— Твоя девушка? Чего же ты молчал, Алёша? Слышишь, Хорст, у Алёши, оказывается, девушка есть, а он скрывает. Расскажи!..
Вздохнул Алёша, язык прикусил. Поздно, проговорился уже! Рассказать? Что рассказать, с чего начать? Сразу с хача?
…Боится, Иван Иванович, страшный человек! Характер кажет, крутизну, а все-таки боится. Это при разгуле демократии «эскадронам смерти» воля вольная. Выползут танки на улицы — и что делать тем, кто не в танке?
* * *
— А знаешь, Алёша, ты за последние дни изменился. Правда, Хорст? Нет, нет, не постарел, не смейся, я серьёзно. Словно… Словно ты трудную задачу решил, и теперь тебе все понятно стало.
— Рубикон перешёл? «Тонкий мир стеной дождей остаётся между нами…»
— Ну вот, я же серьёзно!..
Дорожка 4 — «Вальс гемоглобин»
Автор и исполнитель — Олег Медведев.
(3`31).
Некоторые критикуют эту песню за излишнюю «сложность». Напрасно. «Нас будет ждать драккар на рейде и янтарный пирс Валгаллы, светел и неколебим, — но только через танец на снегу, багровый вальс Гемоглобин»». Что может быть понятнее?
Четверг, 28 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.02,
заход — 17.44. Луна — I фаза, возраст в полдень — 1,7 дня.
Близость крупного водоёма ощущается со всей очевидностью. Сегодняшнее утреннее происшествие наглядно сие доказало. Уже не первый раз мною был замечен ястреб-рыболов. Его белую голову, белую шею и красновато-шоколадное оперение трудно с чем-либо спутать. На этот раз птица сидела на дереве неподалёку от нашего лагеря. Вспугнутая каким-то неудачливым охотником, попытавшимся (тщетно!) попасть в неё из лука, она улетела, уронив добычу, которую, вероятно, держала в клюве. Это оказалась рыба, точнее, целых две: более крупная держала в пасти другую, поменьше. Такую рыбу видеть ещё не приходилось. Её длина — 18 дюймов, окрас светло-жёлтый, чешуя испещрена яркими пятнами и полосами. Вооружена она внушительным количеством шипов и острыми зубами, выступающими наружу.
Хищник, заглотавший добычу, сам оказался жертвой. Поучительное зрелище!
Итак, впереди большая река или озеро. Возможно, это именно та Большая вода (она же Иривати), о которой мне рассказывали. Где там — «Гремящий Дым» Даймона.
Наше сегодняшнее передвижение не ознаменовалась ничем примечательным. Врагов, включая все тех же цеце (к радости заметно повеселевшего Куджура), не наблюдалось. Между тем, около полудня гонец принёс известия от рундо. Войско Калимботы одержало победу над неким отрядом, вооружённым среди прочего огнестрельным оружием (!). Имеются потери, добыча же весьма незначительна.
У гонца оказалось письмо и для меня, естественно, от мистера Зубейра. Оно было не слишком длинным. Рахама в изысканных выражениях, достойных истинного араба, желал всяческого здравия и благоденствия. Ниже, совсем иным тоном, он сообщал, что у наших противников имеются не только мушкеты, но и «нечто поновее» (?!). Жаль, что мистер Зубейр не пожелал расшифровать свой намёк. Что местные негры знакомы с мушкетами — не тайна, но «нечто поновее»? Самодельные пушки или даже револьверы? А может, закупленные через коллег Рахамы современные, европейские или американские, ружья? Поневоле вспомнились рассказы о Миомбо-Керите. Кажется, они готовы подтвердиться и в этом вопросе.
День прошёл без войны, но событий случилось немало. Из них выделю главные, существенные прежде всего для меня самого.
На том же полуденном привале я попытался поговорить с нашей Викири. Совершенно очевидно, что она понимает обращённые к ней вопросы, но почему-то не желает отвечать. Дара речи она никак не лишена, ибо охотно повторяет некоторые из произнесённых в её присутствии слов, прежде всего на наречии макалоло. На этом наречии я к ней и обратился, постаравшись говорить внятно и доброжелательно. Увы, девочка вновь предпочла промолчать. Тогда, чувствуя некоторую досаду, я несколько раз произнёс вслух «Миомбо-Керит» и «Читабо», указав прямо на север. Последствия сего оказались неожиданными. Викири взяла меня за руку. В том не было бы ничего удивительного, но на миг я вновь увидел перед собой лицо взрослой женщины — то же, что и во время моего недавнего обморока. Она и в самом деле очень похожа не Викири. На этот раз я успел поймать её взгляд. Да, эта женщина — наша девочка, но повзрослевшая на много-много лет.
Если сие видение ещё можно отнести к обману чувств, то дальнейшее видел не один я. Викири отпустила мою руку и внезапно указала на Мбомо, который в тот момент что-то внушал сонному, как обычно объевшемуся за обедом Чипри. Её жест не взывал не малейших сомнений. Чтобы развеять даже их тень, девочка громко и внятно произнесла: «Читабо! Читабо!». Я не успел переспросить и даже как следует удивиться, Викири внезапно улыбнулась и произнесла совсем иным тоном: «Давно не общались, мистер Макферсон!»
Девочка говорила по-английски. Более того, готов поклясться, что она пыталась подражать голосу Даймона, копируя даже его акцент.
Если жест в сторону Мбомо и упоминание страны Читабо ещё можно счесть недоразумением, то английская речь (с русским акцентом!) в устах африканской девочки из глубин миомбо… Я даже не пытаюсь подыскать хоть какое-то объяснение.
Мой друг только развёл руками. В мои отношения с Даймоном он не посвящён, касательно же намёка (?) нашей вынужденной пленницы, Мбомо, как я и сам, в полном недоумении.
