— Мацав штаим!
[9]
Пронаблюдать, как отжимается несчастное тело. Когда-то он сам так же страдал под жгучим солнцем, ощущая взгляд сержанта, как ледяную пустоту за темными очками.
Штаб, прохлада кондиционеров, деловая атмосфера. И все тот же холод внутри. Тоска.
Машкин влюбленный взгляд. Совсем девчонка, нашла героя, глупенькая. Мы не пара. Тебе нужен кто-то молодой и любящий, чтобы семья, дети. Не я. И потому — прости.
Не снимая очков, процедить холодно:
— Застегнуться! Лифчик демонстрируем? Завтра на стол сочинение на тему «Чем кружевное белье вредно для душевного здоровья»! Доложить командиру.
И слезинка в огромных, похожих на спелые маслины глазах. Обида, непонимание. Что делать? Запомни: я — скотина, ищи достойный объект для любви.
Маард кружил по базе коршуном, и слухи о возвращении «великого и ужасного» опережали его самого. Он не понимал, что с ним происходит. Мысль о том, что скоро отбой, заставляла лишь яриться сильнее. Ему было страшно. Он знал, кого он увидит, закрыв глаза. И эта мысль жгла огнем. Почему не забывается? Он сошел с ума?
Когда пришла «секретка», он понял, что Удача ему не изменила — расслабиться не дадут. И это к счастью. Колесо работы вновь закрутилось, может, оно и даст нужный эффект. Забвение.
…«Негееееев», — шуршит ветер песчинками, едва слышно потрескивает огонь в костре. Маард поднял воротник и привалился к скату джипа. Пламя танцует свои экзотические танцы. Пустыня. Кто бы мог подумать, что именно тут он будет искать покой, вспоминать о Родине. Жизнь иронична.
Маард протянул зябнущие пальцы к огню. Дышалось легко и свободно — если закрыть глаза, то можно представить осень, лес, шорох опадающей листвы. Впрочем, даже если не представлять, то здесь ему становилось лучше. Наверное, на проклятых землях проклятым уютнее жить. Где-то тут занесены песком Содом и Гоморра, спаленные небесным напалмом. Совсем рядом спит в своем поселении красивая девушка Рада, которая когда-то была его женой. Девушка, которая еще подарит счастье кому-то. Кому-то более умному и достойному, чем он. А Машка, наверное, будет ждать его возвращения — дуреха, нафантазировала себе любовь. И вряд ли сочинение поможет ей излечиться.
Мысли скакали, не давая успокоиться. Пустыня, но где-то недалеко шоссе, рядом несут службу товарищи, шумит никогда не спящий Эйлат. Даже трубка отключенного телефона — нажми кнопку и… Вот только ничего нажимать Маард не собирался. Он собирался ждать и думать.
Подбросил в костер аккуратную чурочку и снова замер. Все-таки от цивилизаций не спрятаться даже в пустыне. Если бы кто-то спросил его, что такое цивилизация, он бы ответил коротко: «Это когда дрова для костра покупаешь на заправке».
Но думать о цивилизации тоже не хотелось. Маард поднял глаза к небу. Тысячи чужих холодных звезд смотрели на него — глупого человека, умудрившегося влюбиться. Смешно, но он всегда считал себя слишком холодным, чтобы любить. Даже женился когда-то, не испытывая ни грамма нежности. Он искал путь. На пути к этой земле стояла маленькая женщина с грустными, как на православных иконах, глазами. Он был молод и жесток. Они расстались спустя год. Вроде и хорошо у нее все, но осадок остался — будто предал кого-то. Маард вздохнул: вся его жизнь — чреда обманов. А еще боль и драки. Война как с самим собой, так и с другими. Себя не изменить. Иначе жить не получается.
Едва заметный шорох заставил Маарда протянуть руку к винтовке. Но тут же на лицо вернулась ухмылка.
— Привет, Сережа! — громко сказал он в темноту.
Белое привидение материализовалось из темноты и уселось рядом с ним.
— Шайтан ты, Калаи, — с легким акцентом сказало «привидение». — В темноте видишь, да?
— Русский я, Сережа, — хмыкнул Маард. — А это пострашнее шайтана.
Бедуин промолчал. Он учился в стране шайтанов, там получил второе имя, оттуда привез старшую жену. И язык страны шайтанов уважал и помнил. Да и работать с Маардом согласился не из-за денег. Просто его тоже убивала жизнь здесь — спокойная, размеренная. Жизнь, где даже война становится рутиной — чем-то обыденным, как шорох песка или свет далеких звезд.
Двое у костра молчали. Один — контрабандист, берущий деньги за провоз оружия. Второй — сотрудник безопасности. Двое, костер, пустыня — все, как тысячи лет назад. Деньги, предательство, чьи-то смерти. Все будет после. И крепкий, как сон усталого путника, кофе с солью. И долгий разговор до утра.
9
Ящер от души вывозился в грязи и крови трех косуль. Маард накормил его на неделю вперед, вымотал холодом, дождем и полетом так, чтобы зверь сам запросился в тепло и покой. Вернулся бы в пещеру и уснул. И не тронул Тильду.
Как она там? Не ушла ли? Ведь запросто могла: перепугал, поранил, нагрубил, вот и сломалась девочка. Он был бы рад ее уходу, но при иных обстоятельствах. А сейчас по всему выходило, что идти рыжей некуда. Маард залез в Сеть, посмотрел, что происходит в корпорации — служба безопасности на ушах. Ищут тебя, рыжая. Обвинение серьезное.
Если ушла — искать. Хотя, что искать? Если найдет, вернуть все равно вряд ли сможет. Верхом на себе везти? Попробуй, уговори на это недоверчивую Тильду. В пасти тащить — исключено. Будет орать, дергаться. Поранит снова — все. А то и уронит, не дай бог. Тогда точно все.
Маард успокаивал себя мыслью, что девушка не настолько глупа, чтобы бежать. Ведь действительно некуда. Ориентировки разосланы, нужные люди оповещены. Странно только, что молчат газеты: видимо, информацию пока придерживают. Но все равно: стоит ей сунуться в город — отловят мгновенно. Обвинение в убийстве ученого мирового масштаба… нет, не дадут тебе шансов, рыжая.
«Я тебя прошу, не делай глупостей. Дождись», — мысленно обращался к ней Маард.
Дождь стихал. Уже не хлестал дракона упругими струями, а тихо обволакивал серой холодной моросью. Теплолюбивый ящер молча работал крыльями, изредка вздрагивая всем телом — спешил домой. Маард его почти не направлял: просматривал последние новости, касающиеся убийства Райнера, читал дневник Тильды в Сети и думал, чем он способен помочь. Информации для анализа ситуации было очень мало. Надо было как-то вытягивать сведения из девчонки. А это значит лезть в душу, быть готовым к истерикам, ужесточить контроль за ящером…
— Не было печали, — проворчал Маард. — Жили себе спокойно, теперь все через одно место идет.
Тильда сидела у входа — так, что видела всех, кто приближается, но оставалась скрытой валунами. Для смотрящих сверху — не в счет. Сидит рыжая, как на ладони.
Дракон спустился ювелирно: аккурат между двумя солидными лужами. Резко расправил крылья, стряхивая воду. На девушку — ноль внимания. Может, сытость, а может, и усвоил, что рыжие — не еда.
Тильда испуганно подобралась, натянула на плечи мокрую куртку. Рукав разодран, у краев прорехи ткань пропиталась темным.
