Поговорить с Гретой? Спросить, кто такой этот Дим, которого терпеть не может ее дочь? И можно ли ей просто отсидеться в комнате, не попадаясь постороннему человеку на глаза? Девушка вздохнула и отправилась на кухню.
Грета разбирала пакеты с продуктами. Судя по всему, предстояло что-то вроде большого семейного ужина.
— Как день прошел? — и ставшая привычной улыбка на ярких губах.
— Все в порядке. Мы встали в десятом часу, поели риса с овощами. Грета, у Кэти аллергия на животный белок или она вегетарианка?
— Вегетарианка. Джо вбил ей в голову, что все мясо — это мертвечина.
— Зачем?
— Шутки у него такие. Ты сама-то как? Успокоилась немного?
— Ну… — Тильда поколебалась, определяясь с ответом. — Да. Мне получше. Пока Кэти играла в видеоигры, я посмотрела твою библиотеку. Впечатляюще.
— Я люблю читать. Судьбы, вероятности, миры…
Хлеб для сэндвичей шлепнулся на пол. Грета подняла его, посмотрела на девушку все с той же улыбкой.
— Читала «Цветы для Элджернона»?
— Да, конечно. Это же классика.
— Это моя любимая книга. Я ее каждый год перечитываю.
— Странно…
Зашипев, полилась в раковину вода. Грета ловко мыла фрукты и укладывала их в вазу. Точечные светильники, вмонтированные в кухонную панель, подсвечивали виноградную гроздь. Мокрые ягоды напомнили Тильде мамино колье и тяжелые серьги.
— Для меня эта книга о смерти, — негромко сказала девушка. — О том, как тяжело умирать, осознавая, что чужая ошибка отняла у тебя целую жизнь.
— Да, во многой мудрости много печали.
— И умножающий познания умножает скорбь.
Грета удивленно приподняла бровь.
— Удивила, не скрою.
— Книга Екклезиаста, глава первая, — закончила девушка ровным голосом.
— Тиль, а ты не пробовала смотреть на события этого романа с другой стороны? Например, глазами мисс Кинниан.
— А что она видела? Как погиб величайший в мире интеллект?
— Как расцвел величайший в мире интеллект. И ей выпало счастье быть его любимой женщиной. И Чарли… он восхитителен. Он настоящий боец. Не все так мрачно, Тиль.
Грета выключила воду, вытерла руки махровым полотенцем.
— Давай испечем пиццу? На ужин приедет мой бойфренд.
— З-зачем?
— Не волнуйся. Он на нашей стороне. И просто приедет на ужин. Давай по чуть-чуть мартини, а? — предложила Грета и потянулась за бокалами, не дожидаясь ответа.
— Можно, я побуду сегодня вечером одна?
— Как хочешь, но это как-то странно. Прятаться-то… На, держи.
«Чуть-чуть» по меркам Греты оказалось едва ли не полным бокалом. Тильда со вздохом сделала глоток, подумала — и допила до дна.
«Ничего, — подумала девушка. — Может, чуть утихнет тревога…»
— Когда гостя ждем? — спросила она у Греты.
— Часа через три. Ух, как ты раскраснелась, девочка! Голова не кружится?
— Нет… немного разве что…
— Приляг, поспи. Я разбужу тебя к ужину.
Тильда ушла в маленькую комнату по соседству со спальней хозяйки дома, легла одетая в кровать, свернулась в комочек. Веки стали тяжелыми, тело — слабым и мягким.
— Маард… — пробормотала она сонно. — Я немного посплю… и ты усни. Я же чувствую — ты меня слушаешь и не отдыхаешь… Я в порядке, давай поспим…
Разбудил стук в окно — тихий, настойчивый. Она встрепенулась, села в кровати. Темно. В доме ни звука. Все спят? Уехали? Почему ее не разбудили? И кто…
— Тиль, открой окошко.
Девушка подошла на цыпочках, осторожно выглянула из-за шторы. Тихонько ахнула — и принялась лихорадочно нащупывать задвижку на раме. Открыла створку, влезла на подоконник, путаясь в длинной юбке, и буквально вывалилась на руки мужчине, которого хоть и не видела так близко никогда, но знала целую вечность.
— Маард, родной…
Обняла, прижалась всем телом, готовая расплакаться. Внутри дрожало что-то нервное, тонкое, напряженное до предела.
— Все хорошо, вот я, с тобой.
Тильда зажмурилась, вцепилась в ткань темной футболки под расстегнутой курткой Маарда. На затылок девушке легла большая теплая ладонь, ласково погладила.
— Не нужно больше бояться. Пойдем отсюда. Идем, Тии.
— Мне сказали, что ты тяжело болен… и я поверила, — проговорила она тихо-тихо.
— Глупости. Я в порядке, маленькая. Ну, посмотри же…
Она взглянула ему в лицо. Маард улыбался. Где-то в доме поскрипывал сверчок. И ни души больше.
— Ты… совсем такой! Я знала, — девушка тоже заулыбалась. — Высокий и щуришься, когда улыбаешься…
— И на медведя похож, ага, — ухмыльнулся Маард. — Идем, Тиль. Уходим.
Обнял девушку за худенькие плечи. Тильда поднялась на цыпочки, обхватила его за шею. Губы нашли друг друга сами…
Рассвет встретили в маленьком придорожном кафе. Тильда еще удивилась, откуда здесь такое место: не стандартная забегаловка для лихих дальнобойщиков, а уютное, затемненное и без вечного кантри из автомата.
— Странно, они играют джаз, — Маард тоже был удивлен.
Даже официантка ничуть не напоминала полагающуюся таким местам необъятную мексиканку. Тоненькая, светловолосая, похожая на студентку девушка.
Они пили томатный сок.
— Ты — вылитый вампир, — засмеялась Тильда, увидев след над верхней губой.
Он улыбнулся и вытащил из пластикового стаканчика на столике пару трубочек для коктейля:
— Тогда будем пить как культурные люди!
Тянуть густой томатный сок через соломинку было забавно. Особенно слив его в один стакан и вставив туда две трубочки.
Закусывали традиционной для всех забегаловок мира картошкой-фри, Маард заказал что-то мясное. Тильда, счастливая, жалась к нему, все еще до конца не веря, что они вместе. Сбросила под столом туфли и осторожно касалась Маарда босыми стопами.
Тот сосредоточено орудуя вилкой, тихонько сказал:
— Вот так, рыжая. Я теперь безработный. Тебя больше никто не тронет, все позади. И мы можем уйти куда угодно.
— А что случилось? Нашли убийцу папы? — она растеряно уставилась на мужчину.
Он отложил вилку, аккуратно вытер салфеткой губы и сказал коротко:
— Неважно.
Она затихла, хотела спросить что-то, уточнить, но вдруг поняла, что он прав. Не нужно никаких причин и объяснений, когда сбывается мечта.
— Да. Мы теперь вместе, — будто пробуя слово «вместе» на вкус, произнесла Тильда.
