Вконец измученный Наблюдатель наконец решился. Следуя совету друга сравнить поведение HS с насекомыми, Наблюдатель направился к ближайшему лесу. Со спутницей, разумеется.
Лес дыхнул на них сладким ядом, состоящим из щебета птиц, шаловливых теней от надорванных листьев и полного безумия запахов. Девушка присела на пушистый зеленый бугорок и прислонилась к дереву, подставив полузакрытые глаза солнцу. Она глубоко вдохнула пьянящего дурмана и, почувствовав, как разбегаются по коже мурашки от шаловливого прикосновения травы, вдруг представила себя совершенно нагой в густых зарослях, которые щекотали бедра. Она улыбнулась от этой мысли, почти ощущая, как ее обнимает Наблюдатель….
Он тем временем, задумчиво помочившись на муравейник, наблюдал за суетой в стае насекомых. В отличие от ашэсов, муравьи не бросились отрывать конечности своим соплеменникам на ритуальных сосновых иголках, чтобы умилостивить Наблюдателя. Деловито и организованно они начали перетаскивать личинок в сухую часть постройки и восстанавливать разрушенное. Падение горы сахара также не вызвало драки за нежданный трофей. Колонны муравьев спокойно перетаскивали белые сокровища в центральное хранилище. При этом ни одна крупинка не была утащена и припрятана особо предприимчивыми насекомыми. Все говорило о полном отсутствии разума. Бросив последний взгляд на муравейник, Наблюдатель поднялся на пригорок к Девушке.
Девушка так давно не была в лесу, что сразу скинула всю серьезность и, подставив лицо теплому солнечному свету, ощутила, как внутри нее тает какая-то невидимая ледяная преграда, и вся история ее жизни, которую она долгие годы бережно прятала от чужого внимания, выплеснулась наружу. Поток слов захлестнул Наблюдателя. Изобилие подробностей и лирических отступлений утомило обоих так, что, наконец-то отдавшись ему, Девушка застонала в ожидании то ли сочувствия, то ли оргазма.
То, что произошло с ней в предосеннем лесу, было совершенно не похоже на весь ее сексуальный опыт. Близость с другими мужчинами больше напоминала физические упражнения, делать которые не доставляло никакого удовольствия, но почему-то было необходимо. Она впервые ощутила тепло, которое разливается по всему телу. Затем она почувствовала себя кометой, несущейся в бесконечном скоплении звезд, и в то же время она сама была бескрайней Вселенной.
Волшебный день завершился тремя вполне предсказуемыми событиями: закат окрасил розовые верхушки деревьев, Наблюдатель наступил на чью-то какашку и поделился с Девушкой самым сокровенным – рассказал о чудном мире электрона.
Когда Наблюдатель рассказал ей об обнаруженном мире ашэсов, Девушке стало жутковато. Она буквально ощутила внутри себя бесчисленные толпы чуждых и не очень приятных существ.
Она никогда не забывала о кошмарных снах и представила себе, как миллионы мерзких созданий, покинув Наблюдателя, разбегаются внутри нее.
Девушка встревоженно прислушивалась к каждому своему вздоху, мучительно пытаясь обнаружить признаки существования ашэсов, и в то же время цепенела от страха, что может убедиться в этом. Так узнавший о страшном недуге больной беспрестанно ощупывает ненавистный участок тела, пытаясь вызвать симптомы наружу и каждый раз надеясь, что они не проявятся. Затем она успокоилась и попробовала представить себе разумных вирусов не как ужасных паразитов, а как совсем маленьких и беззащитных потерявшихся детенышей. В ней заговорил материнский инстинкт и сострадание – она определенно жалела их за столь несправедливую скоротечность жизни и полную беззащитность их крошечного мира в окружавшей бездонной пропасти…
«А есть ли у них душа, и куда она устремляется после смерти?» – спрашивала она у себя. И может ли она переселяться в существ их макромира? Например, в Девушку или Наблюдателя? А может, и ее душа после смерти устремится в такой же микромир, и значит, в этих ашэсах живут миллиарды других Девушек? Ей даже захотелось оказаться в этом мирке, как в детстве, когда она разглядывала игрушечный картонный домик и засматривалась в миниатюрные оконца, пытаясь обнаружить там малюсеньких обитателей.
На следующий день она так и не избавилась от этих мыслей и всячески избегала попыток Наблюдателя обнять ее…
Глава 7
Утро другого дня
Обескураженный поведением Девушки Наблюдатель погрузился в мир электрона.
Ашэсы развивались все стремительней. Раньше он, неделями наблюдая за ними, отмечал лишь незначительные изменения. А в этот день перед ним каждый час разворачивались ярчайшие события.
В десять утра он увидел, как на берегах могучей и полноводной реки, имеющей удобную дельту перед впадением в теплое море, создается целое государство. Уже миллионы вирусов слились в единый организм, который, казалось, живет самостоятельной жизнью. Он с удивлением наблюдал, как они, удобряя поля илом, выращивали богатый урожай, часть которого отдавали вожаку для создания регулярной армии, защищавшей местных вирусов и их поля от незваных пришельцев. Они выстроили стройную ирригационную систему для орошения новых земель. А потом, создав удивительные образцы строительной техники, начали воздвигать гигантские геометрически правильные сооружения, которые словно вонзались в горячее небо. Он не знал, зачем они это делают, но делали они это здорово. Ветры, волны и землетрясения часто разрушали их постройки, но с упорством, достойным обожествленного ими жука, перекатывающего шар из земли и навоза, превышающий его собственный вес и рост, эти вирусы преодолевали любые препятствия.
Наблюдатель был восхищен их работой. Ему захотелось, чтобы Девушка тоже полюбовалась на эти удивительные постройки. Он оторвался от экрана и вдруг понял, что Девушки в кабинете нет. И фиалковый запах почему-то ослаб, словно цветы завяли и высохли. Наблюдатель встревожился, но затем вспомнил, что еще вчера просил ее зайти в аналитическую лабораторию за результатами расчетов. Наскоро перекусив, он снова прильнул к экрану.
В час дня сотни неуклюжих посудин, груженных тысячами вооруженных ашэсов, устремились к непреступной крепости севернее долины трудолюбивых строителей. Наблюдатель и раньше отмечал, что вирусы часто воевали. Но если войны за территории между двумя племенами он мог еще как-то объяснить логически, то развернувшееся перед ним сражение объяснить было сложно. Больше трех минут – или десяти долгих лет, по их меркам, – ашэсы вели кровопролитную битву, в которой полегли тысячи воинов, по сути, из-за одной юной самочки. Наконец Наблюдатель увидел, как перед огромным деревянным скакуном, в подбрюшье которого, как в плацкартном вагоне, банально расположились с полсотни лучших воинов, открываются ворота неприступной крепости…
