Поймав пару отличных жирных форелей, они обмазали рыбу глиной, которой возле ручья было в изобилии, и зарыли её в горящие угли костра. Пока рыба готовилась, можно было немного подремать.
Сладко уснув возле догорающего костра, ни Адиона, ни Треллия даже не предполагали, что уже давно за ними незаметно наблюдает множество пар глаз. Ни одно, даже малейшее движение принцессы и её спутницы не оставалось незамеченным.
Немного подремав, девушки подкрепили свои силы печёной форелью и, погасив тлеющие угли костра, двинулись дальше.
Чем выше по тропе поднимались девушки в горы, тем труднее становилось дышать. Привалы устраивали всё чаще, а вода из горных ручьёв прекрасно утоляла жажду, которая росла с каждым шагом в этих горах.
— Стой, Адиона, смотри! — Треллия указывала на что-то, находящееся на самой тропе и мимо чего принцесса прошла, не обратив внимания. Поглядев внимательно, и она заметила на мокрой и мягкой земле следы лошадиных копыт. И, мало того, на этих следах не было ни малейшего отпечатка хотя бы одной подковы.
— Ты думаешь, это они? — вполголоса спросила Адиона подругу.
— Думаю, да, — совсем тихо ответила Треллия. — А кто ещё?
— Тогда давай идти осторожнее, чтобы не спугнуть их, — предложила принцесса.
Треллия кивнула и, приложив палец к губам, знаком показала, что дальше следует идти молча. Внезапно тропа пошла вниз, и идти стало намного легче. Шаги получались большие, и от этого скорость ходьбы становилась выше. Но уже через некоторое время длину шага пришлось укорачивать искусственно, чтобы снизить скорость передвижения: иначе можно было запросто упасть и сломать себе шею на этой полной камней и коряг тропе. Да и шума от быстрой ходьбы было больше. А это уж никак не подходило девушкам. Зато привалов на пути вниз они почти не делали. Собственный вес помогал им спускаться легко и быстро.
Вскоре тропа вышла в долину, покрытую густой зеленью, изобилующую ручьями и водопадами. Девушки уже совсем бесшумно шли по тропе, стараясь не вспугнуть даже певчих птиц, которые водились тут в изобилии.
Возле кустов жимолости и зарослей дикого винограда Адиона остановилась, делая знак Треллии, чтобы та подходила как можно осторожнее. Там, впереди, на освещённой солнцем поляне, среди высокой травы и цветов, лежали два белоснежных единорога, разнеженных тёплым солнцем и от этого, очевидно, прикрывших свои огромные глаза.
— Сейчас они спят! — прошептала Адиона. — Мы подкрадёмся, я быстро сделаю надрез, а ты подставишь флягу. Пока они придут в себя, мы успеем собрать несколько капель крови.
Треллия утвердительно кивнула, показывая, что готова, и, взяв флягу в правую руку, вслед за Адионой стала подкрадываться к спящим единорогам.
Всё ближе и ближе были их белоснежные тела, спокойно нежащиеся под тёплым южным солнцем. Вот уже отчётливо слышно их ровное дыхание, каждый звук, производимый их крепкими, грациозными телами. Еле заметно Адиона дала рукой знак Треллии и в тот же миг молнией бросилась на ближайшего единорога, выставив впереди себя острый нож для удара. Но, в ту же секунду, единороги, до этого только что вальяжно лежавшие среди высокой и сочной травы, вскочили на ноги, ловко сбив с ног обеих девушек, и грозно направили на них свои длинные и острые как пики рога. В мгновение ока вся поляна заполнилась грозными единорогами, направившими свои страшные рога в сторону беспомощно лежавших девушек.
— Кажется, это мы были добычей, а не они, — грустно улыбнулась Адиона, разглядывая острие длинного белого рога, устрашающе колышущееся в опасной близи от её глаз.
— Тем не менее если мы ещё живы, то у нас есть шанс, — тоже осторожно заметила Треллия, косясь на такой же рог, угрожающий её шее.
Длинными рогами единороги осторожно подтолкнули девушек в бок.
— Кажется, нам предлагают подняться, — заключила Треллия.
Когда девушки встали, то единороги такими же осторожными движениями подтолкнули девушек вперёд и замерли в ожидании.
— Ну что, идём? — спросила подругу Адиона и сама первая отправилась туда, куда указывали ей единороги. Следом пошла Треллия. Одно из животных пошло впереди, указывая дорогу, второе пошло позади, а вокруг, насколько хватало глаз, прыгали, скакали и бегали, разглядывая необычных пленниц, грациозные белоснежные единороги.
Пленниц вели в самую глубину леса по едва заметной, почти не утоптанной тропе, осторожно подгоняя длинными рогами. Адиону даже изумила та грациозность и осторожность, с которой единороги касались их своими острыми как кинжал рогами. Внезапно девушки поняли, что отчётливо слышат, как стучат копыта единорогов, а взглянув под ноги, увидели, что давно уже идут по гладкой, мощёной булыжником дороге. Кое-где сквозь камни, которыми была покрыта дорога, пробивалась трава и даже кустарник. Но в целом это была вполне ровная и чистая дорога.
Дорога петляла меж холмов и, наконец, привела к развалинам огромной крепости, почти полностью скрытым растительностью, и лишь кое-где выступали из-под переплетающихся лиан остатки лестниц, полуразрушенных стен и каменных статуй. Пленниц подвели к почти осыпавшимся каменным ступеням, и вся процессия остановилась. Два молодых единорога вышли вперёд и, застучав копытами по каменному полу крепости, дружно заржали. И вслед за ними застучали копытами и заржали все единороги, пришедшие к старой крепости вместе с пленницами. Под этот стук и дружное ржание нескольких сотен лошадей откуда-то из глубины полуразрушенной крепости вышла молодая грациозная кобылица белоснежной масти: на голове кобылицы был венок из полевых цветов, а на шее золотая цепь с каким-то загадочным медальоном и огромным кроваво-красным рубином в центре.
Едва кобылица появилась перед толпой единорогов, как воцарилось молчание. До ушей девушек доносился лишь шум от дыхания сотен единорогов, стоящих позади, да пенье птиц, такое прекрасное и успокаивающее в этих местах, что несмотря на всю опасность положения, ни у Адионы, ни у Треллии не было сильного страха или беспокойства. Было лишь любопытство и жуткая неловкость перед этими прекрасными существами за свою попытку причинить им боль.
Белоснежная кобылица подошла к пленницам почти вплотную и некоторое время молча и с нескрываемым интересом рассматривала их. В её огромных фиолетовых глазах не было ни тени страха, гнева или злобы. Только любопытство к этим странным двуногим существам, которые пришли из совсем другого мира и тут же совершили непостижимый и непонятный поступок. От сознания того, что совершили, девушки готовы были сгореть от стыда и, не выдерживая искренне удивлённых добрых глаз белой кобылицы, уводили взгляд куда-то в сторону.
Внезапно, отойдя на несколько шагов назад и глядя прямо на девушек, кобылица вполне членораздельно произнесла:
— Как вас зовут?
Адионе и Треллии сперва показалось, что они ослышались или приняли пение птиц за человеческую речь, но, глядя на них, белая кобылица снова, так же спокойно и с достоинством, спросила:
— Как зовут вас?
