З-зараза! Выхватив меч, Виктор рубанул через спинку переднего сиденья по ленте, захлестнувшей Змейку. Рассек упругое тело живого аркана. Готово! Дальше пусть выбирается сама.
Он перескочил с водительского места на смятый передок. Оттуда – на голову твари, рога которой словно срослись с разбитым бампером. И дальше – по толстокожей мускулистой горке. Цепляясь свободной рукой за густую шерсть мутанта, он вскарабкался на загривок. Потом – на горб, из-за которого кричал перьеносец.
Быконь, похоже, даже не заметил, что на нем уже не один, а два человека. Шумно пыхтя и фырча, тварь упрямо толкала тяжелую машину к дорожному заграждению на краю обрыва. Но наездник Виктора, конечно, увидел.
Виктор сумел отклонить мечом копейное острие, направленное в грудь. Перехватив древко левой рукой, дернул всадника на себя. Подтянулся к нему сам. Рубанул по раскрашенному орущему лицу и перьям на легком шлеме. Удар получился отменный: перья, кровь и обломки пластиковой каски полетели в разные стороны.
Падая, раненый перьеносец вцепился в Виктора, и потянул его за собой. Так, вдвоем, они и скатились с быконя. А тупая рогатая гора все продолжала пихать машину к обрыву.
Хрусть! Скотина впечатала смятую автоповозку в дорожное ограждение. Ограда развалилась, транспорт завис над пропастью, удерживаемый лишь рогами быконя.
Да, похоже, рога крепко засели в пробитом передке. Зверь и машина сцепились намертво.
Уже добивая перьеносца, Виктор понял, что Змейка все еще находится в автоповозке. Разрубленный живой аркан сросся заново. Стрелец-баба, правда, сумела вырвать из черной ленты руку с мечом-кошкодером и теперь кромсала тварь сама. Но она явно не успевала избавиться от всех щупалец, прилипших к амуниции.
– Режь ремни! – крикнул Виктор. – Вали оттуда!
Видно было, что Змейка и рада бы свалить, но пока не может…
Костоправ и Костяника вяло копошились на дороге, приходя в себя после падения. От них Стрелец-бабе помощи точно не дождаться. Между тем балансирующая на краю обрыва автоповозка перекосилась и потянула зверюгу за собой. Машина оказалась тяжеловата даже для монстра, на рогах которого застряла.
Тварь встревоженно рыкнула и попятилась назад, но ни стряхнуть груз, ни вытянуть его обратно не смогла. Под передними ногами американского быконя посыпалась ненадежная каменистая кромка.
Змейка завизжала. Виктор бросился на помощь.
Стрелец-баба все-таки освободилась. Срезала ремни амуниции, в которую вцепились щупальца живого аркана. Сбросила все свое оружие и панцирь. Не прекращая визжать, выпрыгнула из машины…
Но как раз в момент прыжка и автоповозка, и быконь, и болтающиеся на пулеметной турели рассеченные куски аркана-мутанта рухнули с обрыва.
Змейка тоже исчезла из виду. Только визжать почему-то не перестала.
* * *
Виктор заглянул через край.
Надо же, удержалась! Стрелец-баба висела над пропастью, вцепившись обеими руками в торчащее над обрывом бревно заграждения. Бьющие по воздуху и отвесной стене ноги, бледное лицо, обращенное вверх. Коса, покачивающаяся на ветру, глазища, полные мольбы и страха.
В какой-то миг мелькнула подленькая мыслишка: «А если ее не втягивать? Если оставить все, как есть? Или спихнуть на Змейку вон ту расшатанную каменюку? Или подтолкнуть бревно, за которое она схватилась? Если не помочь, а сбросить вниз?»
За Костянику! И чтобы впредь не возникало ненужных проблем.
И – извини, Костоправ, не успел. Не смог, не сумел. Не спас твою подругу. Зато с моей теперь все будет в порядке.
Кто потом узнает? Кто осудит?
Никто. Кроме себя самого.
Эх, стерва ты, конечно изрядная, Змейка, но…
– Давай руку! – Виктор протянул ей свою.
Мгновение Стрелец-баба медлила. Может, уловила его сомнение.
Змейка боялась остаться на бревне, которое могло полететь вниз в любой момент, и боялась схватить руку, которая могла отпустить.
– Руку! Дура!
Решилась. Схватила. Но исцарапанные, перемазанные кровью холодные пальцы соскользнули.
Вскрик.
Виктор едва успел перехватить Стрелец-бабу другой рукой – за дернувшуюся косу.
Схватил, потянул на себя как корабельный канат. Толстая коса была будто живая, она тоже так и норовила выскользнуть из рук. Но Виктор держал. Тянул.
Змейка орала от боли, но помогала – перебирала по осыпающейся каменистой стене руками и ногами.
Виктор с каким-то мрачным удовлетворением слушал, как верещит в его руках девушка.
«Так тебе! – спасая Стрелец-бабу, думал он. – Это тебе за все, зараза!»
Он ее все-таки вытащил. Измученные, они упали рядом, как любовники на ложе. Лицом в лицо, глаза в глаза.
– Не обижай больше Костянику, – прохрипел Виктор. – А то в следующий раз тебе руки могут и не подать.
«И за хвост в последний момент могут не схватить».
– Не буду, – выдохнула Змейка. Вроде бы даже искренне.
Послышались чьи-то шаги. Подняв глаза, Виктор увидел Костоправа. Лекарь стоял над ними с разбитой рожей, пошатываясь и тараща глаза. Похоже, только-только очухался. Пришел в себя и сразу…
– Эй, какого хрена?! Золотой, ты что тут со Змейкой делал?
– Тягал я твою Змейку, – поморщился Виктор.
– Че?! – Костоправ напрягся. – Как?! – свирепо сверкнул глазами.
– За волосы, – пояснил Виктор.
В глазах Костоправа мелькнуло плохо скрываемое желание вмазать с плеча.
– Вытаскивал. Оттуда, – Виктор указал на обрыв. – Она чуть с автоповозкой не навернулась.
– Серьезно? – Костоправ глянул на Стрелец-бабу.
Та кивнула.
– Ну, типа, спасибо, что спас, – угрюмо и как-то без особой благодарности в голосе выдавил Костоправ. Потом добавил: – Только это… Еще раз – и в глаз.
«Да ты, брат, поэт», – с улыбкой подумал Виктор.
Потом улыбаться расхотелось. Он понял, что все их запасы, старое оружие и горючка остались в машине. Неприятное озарение…
* * *
Под знакомым столбом с указателями «А» и «К» у развилки дорог лежали Инквизиторы. Пять человек. Неподалеку стояли как вкопанные быкони в попонах с крестами.
Крестоносцы были без шлемов, а на головах рыцарей алели какие-то нелепые красные шапочки. На земле возле тел тоже было много красного. И на доспехах с черными крестами – пятна того же цвета. И волос у Инквизиторов почему-то нет…
– Ек-макарек, да их же скальпировали! – нахмурился Костоправ.
Точно! Никакие это не шапочки. Головы были в не запекшейся еще крови, под которой виднелась голая черепная кость. Так вот что за красные тряпицы висели под седлом перьеносца, взявшего автоповозку на таран. Свежие скальпы. Сухие-то выглядят иначе.
