— У-у-у, рогачи долбанные! — с ненавистью процедил Костоправ.
— Парус порвали, суки! — добавил от себя Василь. — Теперь только один остался. Запасной. Ничего… Пушку разрядили — и то хорошо.
Между кораблями было не больше полутора сотен метров. На драккаре готовили абордажные крючья. Мотор работал уже не в полную силу, и вода за кормой вражеского судна теперь едва бурлила. Чужой корабль подплывал все ближе, но при этом сбавлял скорость. Таранный удар явно не входил в планы нападающих: викинги берегли свой драккар.
— Помор! — опять донеслось из-под драконьего черепа. — Слушай мой слоф! Не путь турак!
— Заболтать хотят, — скривился капитан. — И под это дело подплыть вплотную. Эх, жаль, нельзя к ним орудием повернуться. Ну да ладно…
Не делая лишних движений, Василь приказал:
— Стрелки, г-товсь!
Заскрипели натягиваемые луки и арбалеты. Тихонько щелкнули взводимые кремневые замки самопальных ручниц. А-Ка лязгнул автоматным затвором. Немногочисленные стрелки поморов по-прежнему прятались за бортами и спинами товарищей.
Виктор понял замысел Василя: залп с коча должен быть внезапным и дружным. Потому что второго могло уже и не быть.
— Золотой, слышь! — не поднимая головы и не высовываясь из-за борта, позвал А-Ка. Стрелец азартно улыбался. — У меня два рожка бронебойно-зажигательных. Понаделаю дырок в этом корыте. А если повезет — так и подпалить можно.
— Ну, давай! Какого хрена ждешь-то?! — возмутился Костоправ.
— Погоди, — остановил Стрельца Виктор. — Вместе со всеми шмальнешь.
Когда до судна викингов оставалось метров пятьдесят, Василь отдал команду:
— Пли!
* * *
Бухнула пара самопалов. Треснуло ружье поморского Стрельца. С полдесятка стрел устремились в сторону драккара.
Вопли разъяренных викингов потонули в автоматных очередях: А-Ка, уперев цевье калаша о борт коча, поливал врага короткими и точными очередями.
Дистанция была небольшой, и даже сильная качка сейчас не очень мешала.
На драккаре летела щепа и падали люди. Борта и вывешенные снаружи щиты не могли спасти викингов от автоматных пуль. Да викинги, похоже, и не ожидали, что у команды маленького кораблика окажется столь серьезная огневая мощь.
Первыми А-Ка свалил вражеских бомбардиров и одного из Стрельцов. Второй успел залечь и на время скрылся из виду.
Викинг в белой волкопсовой шкуре сорвался в воду. От драконьего черепа на носу судна отвалился и полетел вслед за ним кусок нижней челюсти. На палубе упали еще два или три бойца. Повис на румпеле кормщик.
Викинги пригнулись. Потерявший управление драккар начал разворачиваться левым бортом.
Остаток магазина А-Ка выпустил по корме вражеского судна, целя в прикрепленный снаружи лодочный мотор. Поджечь корабль не вышло, но работающий на малых оборотах двигатель, надсадно кашлянув, заглох окончательно, а на обшивке по-над ватерлинией появились отметины пробоин.
Драккар по инерции продолжал разворачиваться левым бортом. Но морские разбойники опомнились быстро. Как только А-Ка прекратил огонь и откатился в сторону, меняя позицию и магазин, над пробитыми бортами и дырявыми щитами вновь показались рогатые шлемы. Вражеские стрелки дали ответку.
На коч посыпались стрелы. Забухали ручницы. Заработал из своего ствола уцелевший Стрелец викингов. Правда, в отличие от А-Ка, он бил одиночными выстрелами. Похоже, с боеприпасами к старому оружию у морских разбойников было плохонько.
Теперь уже поморы укрывались за бортами и щитами, которые берегли от вражеских стрел, но не спасали от пуль и картечи. Викинги сосредоточили огонь на той части борта, откуда шмалял А-Ка. Если бы Стрелец не сменил позицию, его бы попросту изрешетило. А так…
Разворотило бортовое ограждение, утыкало стрелами палубные доски за ним. Досталось оказавшимся поблизости поморам. Двое членов команды Василя были убиты наповал. Еще трое — ранены.
— Ну подплывите только, хрены рогатые! — почти умолял Костоправ, хоронясь за бортом и перехватив поудобнее цеп. — Суньтесь только, мать вашу!
Вид лекарь, мучимый морской болезнью, имел страшный, но пока шла перестрелка, выместить накопившийся негатив на викингах он не мог.
А-Ка снова поднялся над бортом. Короткой — в три патрона — очередью заставил замолчать вражеского Стрельца.
Именно в этот момент выстрелила вторая носовая пушка драккара — та, что стояла под драконьим черепом слева. Кто-то из вражеской команды сумел-таки добраться до нее и вывернуть бомбардный ствол на подвижном лафете так, чтобы достать коч.
На этот раз заряд крупной картечи ударил по-над палубой, разбивая борта и разнося надстройки.
Поморский кораблик содрогнулся. Затрещало дерево, закричали люди. Полетели щепки и брызнула кровь. Какого-то бедолагу смело с палубы, словно волной смыло. Кого-то покалечило. Кого-то убило.
Автоматная стрельба прекратилась. Почему? Викинги — вот же они, как на ладони!
— А-Ка? — недоуменно повернулся Виктор к Стрельцу.
И заорал в голос:
— А-а-а-Ка-а-а!
Глава 44
На крик оглянулся Костоправ. Лекарь побледнел и, выронив цеп, бросился к Стрельцу.
А-Ка лежал в обнимку с калашом. Глаза зажмурены. Нижняя губа прикушена. Лицо — как снег. Живот и правый бок разворочены. По палубе растекаются кровавые ручьи.
Судя по всему, вражеский канонир целил в Стрельца. И проклятый викинг попал!
Где-то рядом сыпал командами Василь. Суетились уцелевшие поморы, растаскивая раненых. Лучники не прекращали стрельбы. Кто-то, матерясь и рассыпая порох — то ли от качки, то ли из-за спешки, перезаряжал ручницу. Кормщик с окровавленным плечом пытался вывернуть коч так, чтобы кормовая пушка поймала наконец вражеское судно.
Что-то кричали викинги на драккаре. Оттуда прилетели еще три или четыре стрелы. После этого обстрел прекратился. Викинги снова опускали в воду весла, надеясь развернуть корабль, добраться до коча и закончить бой рукопашной, в которой они попросту задавили бы противника числом. Какой-то здоровяк в рогатом шлеме спихнул с румпеля мертвого кормщика, занял его место и ворочал рулевую лопасть.
Виктор видел, слышал и понимал все это, но думал о другом. Склонившийся над А-Ка Костоправ бегло осмотрел раны Стрельца и поднял голову…
Костоправ не ругался, что уже было скверным признаком. Он вообще не произнес ни слова. Лекарь прикусил губу, в точности как А-Ка, и морщился так, словно картечины, разорвавшие нутро Стрельца, попали в него самого.
Костоправ поймал взгляд Виктора. Медленно покачал головой. Ясно… Чудес не бывает. Даже лекарское искусство Костоправа бессильно, когда все кишки — наружу.
