– Валера, дорогой, спасибо, что проводил, – сказал поп. – Ты куда собираешься людей вести? К себе? И где ты их там устроишь?
– Да сообразим что-нибудь, – не очень уверенно ответил тот.
– Вот-вот. Пока вы там будете соображать, ночь пройдет. Давай сделаем так. Я их заберу с собой, к своей хозяйке. У нее места много. Они там переночуют, а утром, когда от вас машина выйдет, ты на ней вместе с ихним Михаилом приезжай за ними. Лимоновая, 11. Понял? Знаешь, где это? Вот по этой вот улице, – отец Василий махнул направо, – через три квартала – налево. Это и есть Лимоновая. Ну, до завтра. Не забудь, мы ждем тебя с машиной и Михаилом. – Старый священник перекрестил Сергиенкова, подхватил сумку и, сказав: – Пойдемте, – двинулся по бетонке.
Анатолий Львович и Колосов, пожав парню руку, подняли сумки и двинулись вслед за попом. Марина кокетливо сделала ручкой:
– Бай-бай, – и добавила для Вики, – долго не задерживайся, догоняй.
– Ну… Пока.., – несмело протянула ладошку Вика.
– Пока… – он спрятал ее ладонь в своих руках, – жалко, что ты завтра уезжаешь…
Она пожала плечами:
– Мне надо идти. – И осторожно высвободив свою ладонь из его рук, бросилась догонять Марину.
Они недолго шли по темному переулку, ведомые попом, прежде чем остановиться перед калиткой в высоком заборе.
– Знаете что, мы в дом не пойдем, чтобы хозяйку не будить, – сказал отец Василий, – а залезем-ка мы на сеновал и прекрасно там выспимся.
– А собака во дворе есть? – поинтересовалась Вика.
– Нет. Давайте за мной. – Священник открыл калитку и, стараясь не топать, отправился через весь двор к сараю, стоящему в самом дальнем углу двора.
Утомленные ночной прогулкой, заснули все почти мгновенно, лишь только устроившись на свежем пахучем сене. Один только Виктор Петрович, которому мешала то тревога за сына, то могучий храп отца Василия, долго не мог заснуть. Но, в конце концов, и он забылся тяжелым, полным кошмарных сновидений сном.
Проснулся, когда солнце уже вовсю вливалось на сеновал сквозь открытую дверь сарая. Поднял голову, огляделся – никого. Встал на ноги, отряхнулся, постаравшись вытащить травинки из волос и одежды. Спустившись по скрипучей приставной лестнице вниз, Колосов увидел на пороге летней кухни маленькую, сухонькую старушку.
– Доброе утро, вы нас извините, что мы так бесцеремонно, без приглашения…
– Доброе, доброе, проходите сюда, молочка попейте, – сделала приглашающий жест старушка.
Но в это время за забором раздался зычный голос автомобильного клаксона. Колосов бросился к калитке и, распахнув ее, вывалился на улицу. Напротив двора стоял УАЗ – «буханка» и рядом с ним Сергиенков со счастливой, мечтательной улыбкой на лице. Виктор Петрович схватил его за грудки:
– Где Михаил? Где?
Улыбка сползла с его лица, мгновенно сменившись выражением смущения и оторопелости.
– Они только что вернулись… Сейчас у командира, докладывают… – залепетал Сергиенков.
Колосов опустил руки. «Слава Богу, жив», – подумал он. В это время на улице показались Вика, Марина, Анатолий Львович и отец Василий. Сергиенков явно приободрился, улыбка снова вернулась на его уста.
– Он знаете какой боевой оказался, ваш Михаил-то, – с жаром принялся рассказывать он, – если бы не он, Чигрин бы сразу в станицу вернулся. А так они тех хунхузов всю ночь выслеживали и вышли на самое их гнездо. Самого главаря поймали, который уже несколько лет в розыске находится… – выпалив это, Сергиенков перевел дух. – Загружайте вещи, поедем за вашим Михаилом.
«Слава Богу, – снова пронеслось в голове у Колосова, – вот и заканчивается наше путешествие».
– Здравствуй, земляк, – сказал он, подойдя к открытому окну водителя. – Ты в Волгограде в какой район поедешь?
– Не беспокойся, довезу вас до места, куда скажешь, – ответил тот.
– Нам на пристань надо, на ту, что в районе сельхозакадемии. – уточнил Виктор Петрович, – Знаешь ее?
– У матросов нет вопросов, – скаламбурил водитель, – быстрей загружайтесь и вперед.
Забросить вещи внутрь, попрощаться с гостеприимными хозяевами и рассесться по местам – заняло меньше минуты. УАЗик зафыркал, наполняя воздух запахом скверного бензина, и, переваливаясь на колдобинах, двинулся вперед по улице, провожаемый отцом Василием, смотрящим ему вслед и чертящим воздух размашистыми крестами.
Когда УАЗик подъехал к зеленым воротам с белыми орлами, Мишка уже стоял на ступеньках КПП и ждал их. Вика выбралась из машины и бросилась к брату – обниматься. Вслед за ней вышел Виктор Петрович и, подойдя к детям, обнял их:
– Ну, пойдемте. Еще час, и будем на месте. Пойдем, пойдем, неудобно людей задерживать.
– Папа, я с вами не поеду, – неожиданно дрогнувшим голосом сказала Вика, – я останусь здесь.
– Н-не понял… Это в каком это смысле, останусь? – изумился Колосов, до которого постепенно стал доходить смысл слов, сказанных дочерью. – Это из-за этого мальчишки, из-за Сергиенкова? Вика, но о чем ты говоришь? Ведь тебе еще даже нет восемнадцати лет. Ты еще несовершеннолетняя…
– Ничего, бать, ты не беспокойся, я присмотрю за ней, – солидно вступил в разговор Михаил.
– Что значит, ты присмотришь? Вы сговорились, да? Это у вас что, шутки такие? – Виктор Петрович просто-таки оторопел от происходящего и не знал как себя вести. Наконец он овладел собой и ему стало казаться, что это обычное детское упрямство, что стоит ему только немножко надавить, немножко пристыдить их, и все встанет на свои места. – Да вы с ума сошли! – воскликнул он. – Миша, ну, Вика, предположим, влюбилась, как ей кажется, но ты-то серьезный мужчина, – решил подольститься он к сыну, – или до сих пор в казаки-разбойники не наигрался?
– При чем тут влюбилась, – оскорбилась Вика, – вовсе я и не влюбилась.
– Ты сам посуди, что мне на острове делать? – спросил Мишка. – В казаки-разбойники, действительно, играть, что ли? А здесь серьезное, большое дело…
– А мне что на острове делать? – в тон ему, раздражаясь, спросил Виктор Петрович.
– Пап, ну ты другое дело… – попыталась успокоить его дочь, – тебе вакцину надо доставить… Опять же, у тебя Марина…
– Да при чем здесь Марина!.. – во весь голос заорал он. – А-а, знаю… это вас этот Сергиенков подбил… Я… Я его на кусочки порву…
Виктор Петрович обернулся к фургону в поисках злодея Сергиенкова, но того уже и след простыл, зато из фургона, привлеченные его воплем, выбрались наружу Анатолий Львович, Марина и водитель и с недоумением глядели на семью Колосовых. Виктор, устыдившись своего поступка, снова повернулся к детям, обнял их и снова принялся вполголоса увещевать:
– Ребятки, я вас прошу, не позорьте перед людьми, поехали. Я понимаю, вам захотелось самостоятельности, поступков… Так давайте сделаем все по-человечески, по-семейному. Обсудим все заранее, примем общее решение, подготовимся… А не так, с бухты-барахты… При всем честном народе… Ну же, поедемте… – Виктор Петрович увидел, что его увещевания подействовали на дочь, что еще чуть-чуть, и она согласится с его доводами… но тут Мишка окончательно все испортил.
