Тисса сжала ледяными пальцами мою руку и затаила дыхание. Мне казалось, я слышу, как часто, испуганно колотится ее сердце.
Шаги стали приближаться. Неведомый гость подошел к палатке и остановился возле нее. Мне показалось, что он сейчас откинет входной клапан и заглянет внутрь. Тисса резко вздохнула, я почти ощутил липкий страх, затопивший ее с головой. Тот самый, который заставлял путешественников, ночующих в горах, выбегать из укрытия в темноту, буран, холод и погибать. Потом их трупы находили – замерзшими и занесенными снегом, с лицами, искаженными ужасом до неузнаваемости. Или не находили вовсе.
Я крепче сжал ее ладонь и представил свою силу чем-то вроде теплого мягкого покрывала, «укрыл» им Тиссу и прошептал:
– Сейчас он уйдет.
Ее прерывистое дыхание выровнялось, пальцы потеплели, паника начала отступать. Тот, кто был за дверью, громко засопел, недовольный тем, что перестал чувствовать болезненные эмоции, щедро текущие прежде из палатки, завозился, задевая чем-то за входной клапан. Его смущал отголосок моей силы и не давал войти внутрь. Потом, после нескольких невыносимо долгих минут, снова послышалась приглушенная возня, бряканье миски, а затем неторопливые удаляющиеся шаги.
– Все. Он ушел, – прошептал я, обращаясь к Тиссе.
– Кто это был? – спросила она очень тихо. – Еще один одержимый?
– Нет. В горах погибло слишком много людей. Часто они скитаются здесь и после смерти. Им одиноко, а живые люди притягивают. Кайлатцы называют их шепчущими. Или невидимыми собеседниками.
– Это для них ты оставлял еду?
– Да.
– Рядом с тобой постоянно происходит какое-то безумие, – сказала она с досадой и, судя по шелесту спальника, отвернулась от меня. – У тебя просто дар оживлять и притягивать к себе всякие жуткие вещи.
– Вы можете заткнуться? – прозвучал недовольный, сонный голос Дика. – Дайте поспать.
Я услышал тихий смешок уже абсолютно успокоившейся Тиссы, и спустя несколько мгновений в палатке снова стало тихо. Так же как и на улице. И только тогда я разжал кулак, в котором все это время сжимал рукоять кухри…
Глава 11
Ронгбук
Утро было ясным и свежим. Горы, освещенные поднимающимся солнцем, сияли далекими вершинами. Тонкие узоры белого инея разрисовали ближайшие склоны. Ветер стих и едва слышно шелестел где-то в отдалении за камнями.
Джейк выбрался из палатки сразу за мной. Потянулся, распрямляя затекшую спину, зевнул, потер подбородок, начавший зарастать густой щетиной, огляделся.
Миска, которую я вынес вчера на улицу, лежала опрокинутой, суп разлился по камням и за ночь превратился в замерзшую лужицу.
– Невидимому другу не понравилась твоя стряпня? – усмехнулся Джейк, подходя ближе.
– Да, похоже на то.
– И что теперь будешь делать? – спросил он с таким видом, словно именно от этого моего ответа зависела его безопасность.
– Постараюсь готовить получше. – Я наклонился, поднимая миску.
Джейк хмыкнул и удалился за соседние камни.
По всей видимости, еда, предложенная мной невидимому гостю, была отвергнута. И что это могло означать, мне еще предстоит узнать.
Я зашел в палатку за горелкой. Дик спал, накрывшись с головой и оставив лишь небольшую щель для притока воздуха. Тисса сидела на своем спальнике, с отвращением расчесывая не мытые со времен Ферче волосы, увидела меня, опустила расческу и сказала с надеждой:
– Я была бы счастлива, если бы можно было помыться.
– Пока нельзя.
– А как же в базовых лагерях? Ведь там живут перед восхождением не меньше месяца для акклиматизации?
– Да. У них есть отдельная палатка, которую обогревают, приносят горячую воду в баках и оборудуют в ней душ. Но им не нужно носить эти баки на себе от одной стоянки до другой каждый день.
– Ладно-ладно, поняла. – Она повязала голову платком и окликнула атлета: – Эй, Дик, скоро выходим. Долго будешь разлеживать?
– Я не сплю, – послышался из спальника голос, и мне не понравилось его сиплое звучание.
– Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. – Он высунул лохматую голову с заспанной, помятой физиономией. – Но было бы лучше, если бы вы не шушукались всю ночь.
Я решил оставить его в покое и вышел из палатки. Джейк стоял на краю склона, фотографируя горы, выступающие из сумеречной дымки утра. Рассеянно посмотрел на меня и снова обратил взор, горящий творческим вдохновением, на пейзаж.
Тисса была так любезна, что, пока я грел воду для чая, принесла кружки, крекеры, сыр, колбасу и шоколад. Расстелила на камне подстилку из оленьей шкуры, села, любуясь горами, и давала мне полезные советы по поводу приготовления завтрака.
Через несколько минут на свет выбрался Дик. Хмуро щурясь, посмотрел на блистающие горы, равнодушно отвернулся. Выглядел он отдохнувшим и не производил впечатления измученного горной болезнью или простудой. Я окликнул его:
– Дик, принеси из моего рюкзака…
– Сам неси, я не нанимался, – буркнул он, недослушав, и я понял, что вновь пришло время проводить воспитательную работу.
– Значит, завтракать не будешь. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. – Тисса, убери его кружку.
Она сдержала смешок, довольная моей неожиданной резкостью. Дик тут же стремительно обернулся.
– Это еще почему?!
– Потому что я не нанимался вытирать тебе нос и подносить кофе в постель.
Тренер, привыкший к неизменной вежливости проводников и гидов, уставился на меня, широко открыв глаза. Он уже успел забыть давнюю стычку в Монджо. Но сейчас, видно, вспомнил и не захотел связываться. Спросил хмуро:
– Чего принести?
– Коробку с чаем.
Дик развернулся и молча отправился в палатку выполнять поручение.
Тисса рассмеялась, но тут же улыбка скатилась с ее лица.
– Ты обращаешься с нами как со студентами-первокурсниками. А в некоторых случаях как с детьми.
– Знаю. – Я убавил мощность пламени в горелке. – Но, как я убедился на собственном опыте, именно такой стиль общения самый лучший.
Она пожала плечами, повернулась и звонко крикнула:
– Джейк, завтракать!
После еды я, с неожиданной помощью Дика, собрал палатку, убрал ее в свой рюкзак, и мы отправились дальше.
На этот раз идти было еще тяжелее. Тропа исчезла, теперь приходилось перебираться через завалы камней, щедро разбросанных в узком проходе между двумя склонами, с рюкзаками. Черная гора осталась позади. Престол богов вытянулся справа, снова пытаясь заслонить вершину мира, медленно поворачивающуюся к нам другим боком. Аркарам следила за нашим продвижением слева, окруженная безымянными голыми холмами.
