– Я видел взгляды, которыми вы обменивались, слышал, как шептались по ночам! – Пистолет в его руке дрогнул, пальцы, сжимающие рукоять, побелели от напряжения.
Он очень не хотел стрелять. Не хотел лишаться присутствия силы, которая ему так нравилась. Но его разум не мог принять мотиваций моих поступков. Во всем виделась только выгода, лицемерие, коварство и жестокость.
– Джейк, я говорил это много раз и повторю снова – мне не нужны ваши деньги. Меня устраивает моя жизнь. Я уехал, чтобы больше не общаться с людьми, подобными вам, не заставлять их испытывать ненависть ко мне.
– Сейчас ты скажешь все, что угодно, – пробормотал он, нервно сглатывая.
– Я всегда говорил одно и то же.
– Ну-ну, – усмехнувшись, хмыкнул он.
– Вы настолько ненавидите меня, Джейк, что готовы убить?
– Такие, как ты, не должны жить. – В его голосе зазвучало фанатичное убеждение в собственной правоте. – Вас всех надо было передушить еще в младенчестве.
А ведь он всего лишь пытается защититься от меня, от моей силы. Как может. Но умеет он, как все лишенные души, только уничтожать.
– Ты будешь первым одушевленным, которого я пристрелю, – произнес Джейк с удовлетворением. – Может, мне сделать это своим хобби? Убивать выродков, подобных тебе.
– Джейк! Не надо! – пронзительно крикнула Тисса. – Пожалуйста! Если ты убьешь его, мы одни не выберемся отсюда.
– Тише, – сказал я ей. – Отойди. Не бойся.
И она послушалась. Осторожно шагнула в сторону, кусая губы и сжимая кулаки. Ее взгляд метнулся с меня на него и так же стремительно вернулся обратно.
– Стреляйте, Джейк, – произнес я спокойно и уверенно. – Посмотрим, что точнее – ваша пуля или мой нож. Если вы убьете меня – я снова буду жить. В другом теле, но с прежней душой. А если я убью вас, вы исчезнете навсегда. Подумайте. Навсегда.
Он сжал зубы, пистолет в его руке дрогнул. Я заметил, как заблестело от пота лицо Джейка. По виску потекла капля пота. Несколько мгновений мучительных колебаний – в нем боролись ненависть, симпатия к одушевленному и страх смерти. Ненависть победила. Я увидел, как дрогнул его палец на спусковом крючке. И метнул нож, снизу, без размаха. Кухри и пуля вылетели одновременно. Гром выстрела спугнул гулкое эхо. Мою скулу обожгло. Тисса вскрикнула и тут же зажала рот ладонью. Джейк наклонил голову, с удивлением посмотрел на рукоять, косо торчащую под грудиной. Пошатнулся, сделал шаг назад и полетел вниз, в пропасть.
Мы с Тиссой бросились к краю обрыва. Тела внизу не было видно. Только черные валуны и отдаленный проблеск реки в робких пятнах света.
Тисса посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Зрачки в них почти полностью затопили синеву.
– Ты убил его.
– Ты сама говорила – вокруг меня только смерть.
– Уолтер дал себя убить. А ты не даешь. У тебя больше воли. Поэтому умирают другие.
Ее рука потянулась к моему лицу.
– У тебя кровь.
Я перехватил ее запястье, притянул ближе. Тисса прижалась ко мне, и я понял, что ее трясет.
– Даже предположить не могла, что он задумал, – произнесла она тихо, взглянула поверх моего плеча на обрыв и вновь содрогнулась. – Он же сам говорил – ты ему нравишься. Он доверял тебе.
– Именно поэтому и захотел уничтожить. Такие, как я, вызывают слишком сложные, непривычные, болезненные размышления и чувства. А болезни надо лечить.
– Он вернется? Ночью?
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Ведь я лишился ножа.
Тисса отстранилась. В ее глазах мелькнула тень растерянности. Она уже привыкла видеть в моих руках оружие и надеялась на его защиту.
– Что же мы будем делать?
Я невольно улыбнулся, услышав это «мы». Обнадеживало, что теперь она не отделяла меня от себя.
– Идти дальше. Я что-нибудь придумаю.
Видимо, это прозвучало достаточно убедительно, потому что Тисса тут же успокоилась.
– Сначала сделай что-нибудь со своим лицом. Оно у тебя и так уже все в шрамах. Смотреть страшно.
Она расстегнула крышку рюкзака, вытащила аптечку и подала мне.
Рана была неглубокой. Всего лишь царапина, скорее всего, меня задело осколком камня, который пуля выбила из скалы.
– Дай сюда. – Тисса забрала у меня из рук пластиковый пузырек с перекисью водорода, промыла порез, стянула края и принялась заклеивать пластырем. – Так хотя бы следа широкого не останется. А то с тобой в приличном обществе не покажешься.
– Ты собралась посещать со мной светские вечеринки? Интересно где? На базаре в Намаче?
– Не умничайте, Райн Альгрен. – Она отрезала еще один кусок пластыря. – На свете существует не только Кайлат. Когда ты найдешь свой источник, надеюсь, ты перестанешь дурить и вернешься в цивилизованный мир.
От необходимости отвечать меня избавила боль, которую причиняли ее умелые, но весьма безжалостные пальцы.
– Вот и все. – Она отступила, полюбовалась на свою работу и довольно кивнула. – Теперь можем идти. Но сначала надо посмотреть, не осталось ли у него в рюкзаке чего-нибудь ценного, что могло бы нам пригодиться. Я сейчас взгляну.
Но вместо этого вдруг шагнула ко мне, крепко обняла и сказала глухо:
– Он мог убить тебя. Чудо, что не убил.
– Ты только сейчас поняла это? – Я провел рукой по ее волосам.
Она кивнула.
– Меня все пытаются убить. Рано или поздно.
– Только не я! – Она подняла голову, пристально посмотрела в мои глаза, словно стараясь прочитать в них очень важный для себя ответ. – Ты же не думаешь, будто я могу захотеть убить тебя?
– Нет. Конечно нет, – сказал я, и Тисса сразу перестала беспокоиться, как ребенок, которому пообещали, что все будет хорошо, и одного слова взрослого ему довольно.
Я выпустил ее из объятий, подошел к рюкзаку Джейка, вытащил фонарик, запасную веревку, комплект батареек, оставшиеся банки с консервами. И когда перекладывал их к себе, Тисса пинком отправила вещи своего покровителя в пропасть. Я обернулся на шум и увидел ее решительное лицо.
– Чтобы никто не нашел рюкзак на тропе и не стал интересоваться, куда делся его хозяин, – пояснила она, швырнула с обрыва трекинговые палки и пожаловалась: – Чувствую себя соучастницей преступления.
Потом оглянулась на меня и закусила губу, в ее глазах мелькнула тревога:
– Его ведь не найдут?
– Там внизу нет троп. Никто не станет спускаться по отвесной круче.
– Когда я вернусь, мне станут задавать вопросы, – продолжила Тисса, глядя мимо меня. – И надо будет придумать правдоподобные ответы. Я скажу, что он сорвался со скалы. Сам. Упал в пропасть. Разбился. Не думаю, что сюда отправят экспедицию на поиски тела – у него нет близких родственников. Никому нет дела до того, где он лежит.
