– Нет. Скорее, притчу. И совершенно бесплатно.
– Притчу? А в чем, собственно…
– Почти ни в чем, Джо, – перебил рассказчик. – Только притча короче.
– Да-а-а? Тогда рассказывай.
– Жил-был один фермер…
– Джерри, ты же говорил, что это не сказка!
– Потерпи, Джо, это лишь вступление… Так вот. Жил-был один фермер и отправился он как-то утром на дальнее поле, а супруге своей сказал, что не вернется до вечера…
– К подружке, что ли, поехал? – хмыкнул президент, который, наконец, справился с упрямым поленом (просто затолкал его поглубже в камин и сделал вид, что его вообще нет) и подбросил в огонь новое.
– Нет, Джо, – вздохнул Рейнольдс, скрупулезно отмеривая себе еще одну порцию спиртного. – Притча детская, совсем невинная. Так что никакой порнографии не жди.
– У-у-у…
– Не расстраивайся – посмотришь перед сном платный кабельный канал… Так вот. Время обеденное, и добропорядочная фермерша послала сына отнести отцу пожевать. Мальчишка взял лепешку, кувшин с молоком…
– Лучше бы пивка мужу налила, старая дура…
– Джо!.. Ну, в общем, парень бежал-бежал, притомился, сел в тенечке и решил утолить жажду молочком. Да не заметил, как весь кувшин и выхлебал…
– Ох и задал ему, должно быть, папаша!
Советник вздохнул и продолжил:
– Прибегает к отцу, подает ему лепешку и пустой кувшин. Тот заглядывает внутрь: «А где молоко?» – «Понимаешь, – отвечает прохвост. – Твоя доля была сверху, а моя – снизу. Как же я мог добраться до своей, твоей не выпив?».
– Ха-ха-ха! – залился хохотом президент. – Молодец, паренек, выкрутился! Хотя с моим папашей такой фортель не прошел бы. Джозеф Вельдстарший не из дураков! Въедливый старикашка взял бы палку потолще и так отходил наследника…
– Джо! – перебил собеседника Рейнольдс. – Ты разве не понял?
– Чего не понял? – недоуменно собрал тот на лбу толстые морщины. – Чего тут непонятного? Молоко, мальчишка-проказник…
– Джо, – как можно четче и раздельнее выговорил советник, глядя прямо в безмятежные глазки всесильного «властелина мира». – Молоко – это Парадиз, тугодум-фермер – русские…
За светлыми «стеклышками» президентских гляделок блеснул лучик мысли.
– А хитрый постреленок, выходит, мы?..
Часть 5
Катастрофа
33
– Почему бы вам не разбить лагерь неподалеку от нашего? Генерал-лейтенант Кравченко, комендант Парадиза, стоял рядом с командиром американского экспедиционного корпуса на вершине хребта, окаймляющего озеро. Оба в бинокли следили за тем, как одна за другой валятся вековые лиственницы на противоположном берегу. Из-за огромного расстояния никакие звуки оттуда не доносились, и даже в оптику падающие деревья казались не толще обычных спичек. Американцы восприняли слова президента о равных правах в новом мире чересчур буквально, на взгляд российских военных. День и ночь на изрядно расширенном аэродроме ревели моторы приземляющихся и взлетающих транспортников, доставляющих из США и Европы военных и гражданских специалистов, материалы, продукты и массу остального. В считанные дни была проложена отличная автострада от аэродрома до «пункта Зеро», как обозначался портал на американских картах, которыми «партнеры» щедро поделились с хозяевами (между прочим, гораздо более точными, чем наши). Не менее качественная магистраль появилась по другую сторону в обход озера.
«Оккупанты» не жмотились, конечно, и охотно позволяли пользоваться своими поделками русским, но так как на десять-пятнадцать американских «бортов» приходился всего один наш, старенькие «Уралы» и КрАЗы цвета хаки терялись в сплошном потоке новеньких «крайслеров» и «фордов» преимущественно пустынной раскраски. Прокладка железной дороги от Кедровогорска шла ни шатко ни валко, равно как и ремонт автомагистрали, поэтому коренных изменений в структуре проходящего через «Зеро» груза и живой силы не предвиделось. На просьбы российского правительства выделить какие-то ресурсы в помощь вяло копошащимся бригадам работяг, подкрепленных еще более вялой военно-строительной частью, переброшенной откуда-то из-под Тюмени, неизменно поступали вежливые и предельно аргументированные отказы, сводившиеся к одному: «Сначала мы обустроимся сами, а уж потом… Одним словом, заходите после дождичка в четверг – будем рады!» И роптать было не на что, поскольку все обязательства, прописанные в «договоре по порталу» заморские аккуратисты исполняли с точностью арифмометров…
Кстати, с помощью «штатовской» техники стены бывшего «шкуродера» раздвинули сперва на три метра, а потом и до шести, подвели к нему с обеих сторон пологие эстакады, проложили асфальт, и теперь грузовики шли напрямик, не теряя времени на перегрузку. В настоящий момент специалисты малопонятного профиля, облаченные в армейские комбинезоны, вели изыскания, преследующие цель расширения прохода до максимально возможных пределов. Вопросы русских «коллег» о причинах этого оставались без ответа, а все тревоги относительно того, что разрушение стен может привести к необратимому нарушению механизма межпространственного перехода, вежливо отметались как явная чушь. К слову сказать, за все время «совместного освоения» сбои в работе портала случались лишь несколько раз и на незначительные сроки. Похоже, вечному туннелю между двумя мирами было наплевать на то, чем занимаются у его «стенок» жалкие людишки.
А вот со связью янки «тормознули», и если бы не наши головастые мужички, общение «потустороннего контингента» с Большой Землей так и оставалось бы на уровне Бородинского сражения (да что там Бородинского – битвы при Марафоне
[79]
!), когда реляции в ставку и приказания в обратном порядке доставляли конные гонцы.
Преодолеть подленькую особенность грани между мирами, не допускающей перемещения всех и всяческих электромагнитных колебаний, так и не удалось. Бесполезными оставались и радиостанции всех типов и диапазонов, и проводные системы, равно, архаичные ли это телеграф и телефон на медных проводах или суперсовременные компьютерные сети на оптическом волокне. Преграду, толщина которой не поддавалась измерению, не мог преодолеть даже лазерный луч, при том что любой «материальный» предмет проходил без проблем. Даже биотоки, пробегающие по нервным волокнам живых организмов, вели себя точно так же, и этим объяснялся кратковременный дискомфорт, испытываемый 85 процентами людей, минующих портал. Да и 15 оставшихся процентов, видимо, не были исключением, а их «нечувствительность» лежала уже в компетенции индивидуального восприятия.
