И вот теперь друг прекрасной гвардейской юности, товарищ по дружеским пирушкам и набегам на разные развеселые места, бесшабашная голова, чуть ли не прямым текстом предлагает участие в вооруженном перевороте, «невинной проказе», за которую в лучшем случае ждет бессрочная каторга или Трубецкой бастион, а скорее всего — эшафот!
— Пойми, дурная ты голова! — почти кричал Бежецкий в ухмыляющееся неизвестно чему лицо Ладыженского. — Что в наши дни такие кунштюки просто-напросто не-воз-мож-ны! Ты представляешь, сколько различных служб следят за такими, как мы с тобой, горе-заговорщиками, чтобы упредить любой их шаг? Ты помнишь хотя бы один успешный эксперимент подобного характера в Европе за последнюю половину столетия?..
— В Европе — нет, — Ладыженский с удовольствием отхлебнул глоток прохладного «Редерера». — А в Латинской Америке? Да там чуть ли не дважды в год какой-нибудь генерал или полковник в лучшем случае, а чаще всего капитаны и поручики свергают — и не без успеха, замечу — правительства и своих доморощенных главарей, гордо именуемых президентами. По этой причине, кстати, испанская корона и потеряла там чуть ли не две трети своих исконных владений… А Турция? А Персия? А индийские княжества?
— Ты еще африканские или полинезийские племена мне в пример приведи. Там, кстати, неудачников просто съедают, причем без соли и лука.
— Хорошо. Про африканцев с полинезийцами не буду. А почему ты такой промежуток времени отмерил: последние полсотни лет? Возьми, к примеру, другие пятьдесят — с начала двадцатого века до пятидесятых годов. Или век девятнадцатый…
— Ага, — подхватил Александр тем же тоном. — Декабристы, Александр Первый… А там — восемнадцатый… Екатерина с братцами Орловыми, Елисавета Петровна со своей лейб-кампанией, Алексашка Меншиков… Тогда со стороны бунтовщиков была сплошная романтика, а со стороны спецслужб — чистой воды дилетантизм. Потому и удавалось кое-что иногда. А вот уже декабристам не повезло-с! И позже никому ничего не удавалось, кроме сумасшедших террористов-одиночек. А знаешь почему? Корпус не давал, мои недавние сослуживцы. Давили, так сказать, смутьянов в зародыше. Я-то уж это знаю точно, не по слухам и сплетням, будь уверен. А в сороковые, когда судьба Империи висела на волоске?..
Кирилл осклабился:
— Так нет же сейчас Корпуса! Уже практически не существует! Ты что, князь, на луне живешь? Повальные аресты идут по всему Петербургу. Твоего шефа со всей бражкой в Петропавловку заперли, остальных берут каждый день пачками… Отрывается Рыжий по полной программе. Он и его тайная полиция. Помнишь, слухи ходили по столице? «Ночная сотня», «Белые ангелы»… Не все враньем оказалось в бульварных листках вроде твоего любимого «Пересмешника». Ты ждешь, когда и тебя заберут? Думаешь, Челкин забыл твою пресс-конференцию прошлогоднюю? И то, что именно из-за тебя всего лишился?
— Может, и не забыл. Только я, князь, не крыса, чтобы бежать сломя голову.
— А разве о бегстве речь? Наоборот… Крысы, они иногда кусаются…
Александр упрямо мотнул головой:
— И оружие не поверну против власти. Я, Кирилл, присягу давал. Как и ты, кстати. Может, уже забыл, князь? Напомнить?
Ладыженский вскочил и прошелся по кабинету.
— Ничего ты не понял, Саша! Неужели тебе нравится этот рыжий слизняк у трона? Или, вернее, на троне… Терпеть, пресмыкаться, ждать, пока он пустит Россию под откос, как неумелый возница телегу?..
— Я уже все сказал.
Драгунский поручик плюхнулся за стол и снова налил себе вина.
— Вот и поговорили. Не побежите хотя бы, князь, челкинским орлам меня сдавать?..
Александр пристально поглядел ему в глаза:
— Дурак ты, поручик, и уши у тебя холодные!..
Нет, разговор, все-таки был непростой. Так предложения участвовать в заговоре против государства не делают. А на пьяный бред похоже еще меньше. Неужели Кирилл работает на политический сыск? Нет, не может быть… Тогда что? Эх, посоветоваться бы с кем-нибудь…
* * *
— Представляете, Маргарита! — Александр все никак не мог остановиться и мерил шагами будуар баронессы фон Штайнберг из угла в угол уже несчетный раз. — Примкнуть к заговору против государства! Каково, а?
Баронесса по прежнему сидела, не отвечая ни слова, положив руки на колени и глядя перед собой.
— Причем не просто к заговору, — упершись в стену, Бежецкий четко, как на плацу, повернулся через левое плечо и продолжил свой нескончаемый марш в обратном направлении. — К вооруженному восстанию!.. Не просто примкнуть, а возглавить! Мне, командиру гвардейского полка имени Ее Величества, в прошлом — офицеру Корпуса, опоры и защиты государства Российского…
— Всего лишь в прошлом? — спросила баронесса, по прежнему безучастно глядя перед собой.
— Что вы имеете в виду, баронесса? — Александр остановился, не закончив шага.
— Ничего, князь. Продолжайте. Просто я констатировала факт…
Бежецкий опустился на одно колено перед сидящей женщиной, чтобы их лица оказались на одном уровне.
— Я не понимаю вас, баронесса…
— Чего же здесь не понять? — Маргарита резко поднялась из кресла и подошла к окну, задернутому легкой занавеской. — Я целиком и полностью одобряю вашу приверженность, князь, устоям государства…
— Вы иронизируете?..
— Ничуть. — Голос Маргариты звучал тихо и устало.
Оба замолчали и молчали очень долго… Пауза постепенно превращалась в грозовую тучу, причем не в далекую, лениво погромыхивающую, а вполне готовую разрядиться.
— Вам, конечно, невдомек, князь, — тихо начала баронесса фон Штайнберг, но голос ее постепенно креп и набирал силу. — Что ситуация в государстве Российском напряжена настолько, что любой неосторожный шаг может обернуться катастрофой. Я не имею в виду планы поручика Ладыженского. И без него в столице — я даже не беру всю страну в целом, заметьте, — слишком много сил, готовых использовать ситуацию в своих целях…
Александр слушал лекцию Маргариты немного рассеянно, чуть склонив голову набок и изучая такое обожаемое и милое, знакомое до последней черточки лицо.
«А ведь она сильно сдала за последнее время, — мало-помалу оформился в мозгу результат этого тщательного исследования. — Похудела, появились новые морщинки, чуть больше припухли глаза… Может быть, это следствие невыгодного освещения? Нет. Просто я слишком давно ее не видел… Откуда такая горячность? Может быть, она уже…»
— Вы не слушаете меня, князь?
— Нет-нет, что вы! Челкин со своей тайной гвардией, республиканское течение в Думе, сторонники социал-демократов среди городского пролетариата… А еще польские, финские и маньчжурские националисты, евреи, раскольники, сектанты всех мастей, британцы и сам Враг Человеческий…
— Александр!..
— Марсиане, подводные чудовища, пришельцы из других измерений… — Бежецкого несло, и он не мог остановиться. — Колдуны Буду, последователи Блаватской…
